У модели Тилан Лены-Роз Блондо, прославившейся скандальной декабрьской съемкой для французского Vogue, есть все, чтобы в будущем заработать приставку «супер»: идеально ровная кожа, роскошные светлые волосы, огромные голубые глаза, упрямое эльфийское личико сердечком. Пухлые губы напоминают нам о Брижит Бардо, а очаровательная щербинка между передних зубов — о Летиции Касте. А еще Лена-Роз — счастливая обладательница длинных стройных ног, узкой талии и того самого невинно-детского взгляда исподлобья, который сделал знаменитой Наталью Водянову. Грудь у мадемуазель Блондо, правда, подкачала: нулевой размер. Но это ничего — ведь Тилан сейчас всего 10 лет.
Подарок для Гумберта
В декабрьском номере Vogue фотосессия юных моделей, в числе которых и Тилан Блондо, называется Cadeaux, что в переводе с французского означает «подарок».
Вот Тилан нарочито небрежно оттягивает большим пальцем ремень на джинсах, чтобы стала видна узкая полоска загорелой кожи внизу живота. Вот — жестом взрослой женщины поправляет помаду у зеркала. Вот мадемуазель Блондо — в спальне, обнаженная до пояса, печально поникла среди смятых простыней. На переднем плане фотографии — мальчишка ее возраста в белых джинсах, съехавших на бедра. Он замахивается на свою подружку подушкой. Вроде бы все невинно. Но от всех снимков отчетливо пахнет сексом. Или же это просто особенности нашего испорченного восприятия?
Пока блогеры возмущенно вопят: «Ей пророчат большое будущее в области высокой моды, но разве сейчас она занимается чем-то принципиально другим? Разве ее образы чем-то отличаются от провокационной сексуальности взрослых моделей?», а чопорные британцы и вовсе требуют запретить публикацию подобных снимков, родители Тилан Блондо, бывший футболист Патрик Блондо и бывшая телеведущая Вероника Лубри, хранят олимпийское спокойствие.
Вероника уверена, что никакого вреда психике Тилан ее работа не наносит: «Эти фотографии сделаны в декабре! Я не понимаю, почему реакция на них пошла именно сейчас, спустя семь месяцев. Честно говоря, меня во всей этой фотосессии смущает лишь цена колье, в котором снималась Тилан. Оно стоит 3 миллиона долларов!». Мадам Лубри утверждает, что жизнь ее дочери ничем не отличается от жизни среднестатистического французского ребенка: «Мы отказались от съемок в десяти фильмах, от сотрудничества с Ralph Lauren… Я отвергаю три четверти предложений, которые поступают для Тилан! Сейчас она ведет нормальную жизнь и только лет в 15 самостоятельно решит, создана ли она для подиума, а подиум — для нее». Звучит успокаивающе, не правда ли?
Но пока под снимками с Тилан блогеры будут оставлять эти и подобные им комментарии: «Вот откуда растут ноги у педофилии. Сексуальная малолеточка, что может быть лучше?», успокоиться как-то не получается.
Все девочки в детстве взгромождались на мамины шпильки и, кривляясь, красили губы перед зеркалом. Снимки Тилан вроде бы копируют эту невинную детскую забаву с переодеванием, но все-таки имеют налет не просто сексуальности, а агрессивной сексуальности. Вряд ли модель сама додумалась фотографироваться на кровати в золоте и леопардах. И вряд ли сама освоила искушающий взгляд, полный затаенного ожидания.
Один из западных комментаторов написал: «Кто знает, как скажется на психике Тилан участие в этой фотосъемке? Какие меры предосторожности предприняли стилисты, визажисты, наконец, сам фотограф, чтобы защитить сознание ребенка — если вообще предприняли? Сказали ли они Тилан, что это всего лишь веселая игра, которая затянется на день? И даже если сказали, где гарантия, что она не ушла с этой съемки с мыслью, что когда она станет старше и будет одеваться более сексуально, то получит больше признания, внимания и денег?».
Впрочем, фотосесия может быть и гигантской пародией, в которой на примере размалеванного ребенка показана вся вульгарность выпячивания сексуальности, вся глупость и тщетность культа молодости, которым буквально одержимо современное общество. В таком случае Vogue справился с задачей.
От этих снимков почти всем не по себе. Мой друг, просмотрев слайд-шоу с Тилан, поежился и признался: «Не знаю, почему, но выглядит все это жутковато».
Почти по Набокову
Полвека назад, когда Владимир Набоков изобретал термин «нимфетка», сладострастно живописуя «длиннопалые обезьяньи» (это цитата!) прелести Долорес Гейз, известной нам как Лолита, он знал, на что шел. На скандал. На запрет публикации романа в некоторых странах. Писатель даже хотел опубликовать роман анонимно, догадываясь, что его ожидает. Тогда, в конце 50-х, все знали, что желать ребенка — это плохо, очень плохо.
А сегодня 14% опрошенных журналом Cosmopolitan мужчин называют Лолиту самым сексуальным женским образом в кино. Загорелая нимфетка занимает третье место на пьедестале почета. На первом — затянутая в латекс Женщина-кошка. На втором — Элль Вудс, блондинка в законе. Домашнее животное, глупенькая блондинка и 12-летний ребенок — таковы предпочтения наших мужчин.
Говорят, что особая привлекательность детей в глазах растлителей заключается именно в их невинности и беззащитности: ребенок не сможет оценить ваши сексуальные умения и не сумеет дать вам достойный отпор. «Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя», — теперь вслед за Гумбертом Гумбертом готовы завздыхать многие.
Но засилье педофилов вокруг — вещь все-таки мнимая, считают психологи. Анализируя историю с Тилан Блондо, которая младше книжной Лолиты на два года, специалист мета-центра «Сидера» (www.sidera-center.ru) Анна Владимирская утверждает, что не так страшен черт, как его малюют:
«Если девочка пяти лет надевает мамины туфли, она, скорее всего, делает вид, что она “мама”, осваивает эту роль, ищет кого-то на роль “дочки”. Девочка в 10—11 лет, примеряя мамины туфли, воображает себя взрослой, то есть осваивает не материнскую, а женскую роль. Такие игры в исполнении ребенка, несмотря на внешнее оформление яркой косметикой и специфическими атрибутами, лишены сексуального контекста, они носят социальный характер. Это примерка гендера. Окраска в виде игры в фотомодель только добавляет живости этому психологическому опыту. Если эта игра не сопровождается чрезмерными эмоциями родителей по поводу исключительности их дочери, то она, скорее всего, будет давать в целом положительный опыт. Ребенку еще непонятен язык соблазнения и эротики, поэтому без сознательного вмешательства другого человека такой образ останется просто копированием, подражанием взрослому поведению».
Представление о вреде ранней сексуализации для детской психики пытается дать американский семейный доктор и автор книги «Девочки на грани» Леонард Сакс. Факты, которые он приводит в интервью еженедельнику «Маклинс», весьма удручают: «40 лет назад одежда для семилеток отличалась от одежды для семнадцатилетних, сейчас же нет никакой разницы между одеждой, рассчитанной на девочку в 1-м классе, и в 10-м. Майки с надписями “Да, но не с тобой” сейчас продают восьмилетним. Девочки понимают, о чем эти надписи: они помогают притвориться сексуально осведомленными. Современные девочки притворяются по-взрослому сексуальными, участвуют в шоу, в которых есть опасность потерять понимание своей собственной сексуальности. Это как будто ты носишь маску, а когда ее снимаешь, то оказывается, что лица у тебя уже нет.
Еще одна проблема — это ускорение созревания. У девочек исчезает возможность прожить время, которое психологи называют “среднее детство”: между 8 и 12 годами, возраст Пеппи ДлинныйЧулок, когда девочка может наслаждаться приключениями и узнавать себя, как человека, не задумываясь, насколько она сексапильна. Девочки проводят много времени, фотошопя свои фотографии, убирая прыщики и стараясь сделать себя хоть чуть-чуть худее. Таким образом, 14-летняя девушка представляет себя как бренд, старается создать свой публичный образ, лакирует себя снаружи: важнее становится, как ты выглядишь и что ты делала вчера, чем кто ты есть и кем ты хочешь быть. А это ведет к чувству отчужденности от самого себя, потому что в большинстве случаев эти девочки даже не подозревают, что их “образ” — это не они сами. Они слишком заняты тем, чтобы понравиться “потребителям”, представить бренд, который будет продаваться. Одно дело, когда этим занята Анджелина Джоли, она взрослая женщина, другое дело, когда этим же озабочена 14-летняя девочка. Такое внимание к внешнему лоску мешает истинной задаче подросткового периода, которая заключается в том, чтобы понять, кто ты есть, чего ты хочешь, каковы твои мечты и желания».
Модель в миниатюре
Уж не знаю, как все прочие дети, а моя близкая подруга Марина в свое время очень даже нуждалась во вмешательстве родителей в ее жизнь.
Марина переехала в Москву, когда ей было 12. Ребенка с многообещающей внешностью в запорожском «Макдональдсе» заприметил директор московского модельного агентства. Игорь Владимирович был в тех широтах по делам, восхитился скулами Марины, ее губами, изогнутыми, как лук Амура, точеным носиком и длинными ногами. Он легко очаровал ее родителей, деятельных бизнесменов местного масштаба, обожавших дочку и страстно желавших ей лучшей доли. Семейство перебралось в Москву.
Игорь Владимирович и родители Марины занялись совместным бизнесом, а сама Марина пошла в московскую школу. В свободное от учебы время девочка вышагивала по подиуму, снималась для журналов, примеряя те самые женские образы, с которыми сейчас играет Тилан. В агентстве царила атмосфера жестокой конкуренции за внимание директора: малолетние красотки были готовы выцарапать друг другу глаза за один его взгляд. Но его взгляды все чаще задерживались на Марине… Девочка до последнего не понимала, что происходит. Спасибо заботливым «коллегам», просветили: оказалось, директор не только беззастенчиво пользуется природными данными своих подопечных для личных целей, но и записывает все «игры», происходящие в его кабинете, на камеру, чтобы потом развлекать охрану. Да и просто так, для коллекции.
Марина рассказала все родителям. Она хотела немедленно уйти из агентства, тем более что к подиумному будущему у нее и так душа не лежала: из-за статуса модели и повышенного внимания мальчиков другие девочки травили Марину в школе, а внимание мальчиков ей в тот момент было совершенно не нужно.
Но родители Марины ей не поверили! Они просто не могли представить, что душа-человек Игорь Владимирович способен на такое, и сочли все плодом воспаленного воображения дочери. Ад с приставаниями продолжился, Марине к тому моменту было уже почти 14, два года в агентстве пролетели незаметно. Надо сказать, что затащить девочку к себе в кабинет Игорю Владимировичу так и не удалось. Разъярившись, он совершил ошибку: крупно подставил родителей Марины в бизнесе. Тут-то у них и открылись глаза: возмещать ущерб душка-директор отказался. Под шумок Марина ушла из агентства.
Когда я с ней познакомилась, эта, безусловно красивая 17-летняя девушка носила бесформенные свитера и брюки, никогда не красилась и прятала лицо за прядями длинных волос. Она ни с кем не встречалась и отвергала все попытки ухаживать за ней. Марина призналась, что чувствует себя Снежной королевой — или Каем, в сердце которого вонзился осколок кривого зеркала. Любого молодого человека, проявлявшего к ней интерес, Марина сканировала на похоть. Она мерещилась ей везде, и ни о каких отношениях не могло быть и речи. К тому же у нее выработался глубочайший комплекс неполноценности: она считала, что ее ценят только за внешность, и изо всех сил старалась доказать, что в интеллектуальном плане она тоже ого-го.
Надо сказать, что конец у этой истории хороший. Поскольку с головой у Марины действительно было все в порядке, сейчас она получает второе высшее образование. Сумела восстановить доверие к родителям: они действительно замечательные люди. Нам, ее друзьям, всегда было наплевать на то, как она одета, но мы не уставали отмечать ее природную красоту. В итоге Марина расслабилась по поводу внешности и стала одеваться более женственно и с удовольствием ухаживать за собой. А также перестала стесняться того, что пользуется успехом у молодых людей. Долгие часы работы с психоаналитиком позволили ей принять собственную сексуальность и растопить лед: сейчас она встречается с замечательным парнем по имени Данила.
Но на курс реабилитации ушли долгие годы. Которые могли бы никуда и не уйти, если бы юной модели не встретился Игорь Владимирович и все те недетские проблемы, с которыми ей пришлось столкнуться на пути к подиумным высотам. Некоторые горные тропы могут привести не на Олимп, а к пропасти.
Фото:East News, Abaca/Photas, Retna/Photas, Vogue Paris, December 2010 / January 2011, photographed by Sharif Hamza
