В одностолпной палате Московского Кремля открылась выставка работ француза Поля Пуаре. Ориентальные платья дизайнера, влюбленного в восточные мотивы, впервые можно увидеть так близко.
Поль Пуаре родился в 1879 году. Его отец был успешным торговцем тканями. Семья не знала лишений, кроме того, обладала связями среди лучших портных французской столицы. Мальчишка рано начал интересоваться модой — на полях его ученических тетрадей вместо юных женских профилей время от времени появлялись зарисовки увиденных на улице платьев. Семья легко приняла выбор молодого человека — в начале карьеры Полю, не без помощи школьных эскизов, удалось устроиться под начальство самих Ворта и Дусе. Легендарные парижские кутюрье не были готовы к переменам грядущего ХХ века. На эскизы Поля смотрели скорее с удивлением, чем с интересом. Молодой человек снова и снова принимался рассказывать о принципе кройки китайского кимоно или восточных шаровар. Они же мысленно все еще находились в гостиных, где царила атмосфера праздной лени, а аромат чая и приторных ликеров смешивался с запахами нафталина и воска для укладки волос. Дама в костюме от Ворта была затянута в корсет условностей прошлого века, в то время как научные открытия уже вовсю обгоняли друг друга. Время убыстрялось со скоростью первых авто, за руль которых вдруг осмелилась сесть девушка нового поколения.
Пуаре был молодым человеком не только усердным, но и удачливым. Ему повезло родиться на стыке двух веков, к тому же он обладал врожденным нюхом на модные веяния. Париж захлебывался от ужаса и восторга при виде нагих моделей Гогена. Наконец-то нашли свою публику первые выставки постимпрессионистов — тех, кого привлекали бунтующий в красках фовизм и техника рисования крохотными точками — пуантелизм. Пуаре вовсе не был тем задиристым революционером от моды, кто наконец-то сорвал с женщины жесткий корсет. Он не называл себя королем моды, как утверждают некоторые энциклопедии по истории костюма (ему больше понравилось бы обращение «паша» или «султан»). Но в 1903 году в Париже Пуаре очень вовремя открыл собственный модный дом на улице Обер.
Место лучше было бы найти невозможно. Прогуливаясь по Обер, можно выйти к Гранд-Опера и попасть на бульвар Капуцинок. Главные европейские модницы каждый день проходили мимо витрин Пуаре. Неудивительно, что мастерская Поля моментально стала известна даже за пределами французской столицы. Как именно должна была выглядеть модная парижанка по мнению Поля, можно было узнать, едва взглянув в витрины модного дома. Не останавливаясь на нововведениях во время показов, Пуаре идет дальше — украшает окна магазина отрезами шелковой ткани, сухими цветами и восточными безделушками. Ему нравились узкие юбки, которые сковывали движения женщины, делали ее походку похожей на покорные шажки японской гейши.
Пуаре не был мастером стежка и раскройки. Зато рисовал эскизы, платья по которым оплачивали задолго до первой примерки. Базовым отличием от других дизайнеров в работе Пуаре стала фанатичная любовь к драпировке и живому, сочному цвету. Именно он первым отошел от тщательной раскройки ткани. Иногда его портные «дошивали» костюм прямо на клиенте. Он стал первым, кто осмелился предложить женщинам европейского бомонда шаровары восточных наложниц. Поверх надевалась легчайшая прозрачная туника, на талии схваченная широким шелковым поясом. В качестве аксессуаров он советовал китайские зонтики, вместо сложных причесок украшал голову модели чалмой, которая нередко закалывалась массивной брошкой. С цветом играл на грани возможного — в начале ХХ века предложил пальто ярко-горчичного цвета из шерсти и шифона.
Именно Поль Пуаре стал дизайнером, который из показа каждой новой коллекции платьев непременно устраивал перфоманс. В саду около домашнего особняка на Фобур Сент-Оноре Поль Пуаре часто давал театрализованные представления. На многочисленных фотографиях, сделанных тогда, можно разглядеть не только замысловатые платья в пол с чуть завышенной талией, но и шелковые пальто, отороченные мехом, круглые зонтики наподобие китайских. Не только модели, которые демонстрировали наряды, щеголяли в почти что театральных костюмах — приглашенные на показ гости также должны были соответствовать стилю Пуаре.
Излюбленным фасоном Пуаре многие годы оставался греческий хитон. Мелкие складки драпировали женскую фигуру, образ получался не только хрупким, но и чуть вызывающим, даже богемным. Пуаре понимал, что мало обладать художественным вкусом для того, чтобы создать новый стиль. Он предлагал публике тенденции, которые она пока видела только мельком. Вдохновением Пуаре служили рисунки Бакста, спектакли Дягилева, картины постимпрессионистов. У последних он напрямую заимствовал цветовые сочетания. Художника-декоратора Рауля Дюфи просил подготовить авторские рисунки, которые позже появились на ткани. Дюфи стал известен благодаря изображениям мелких парусников, исчезающих на горизонте, но лучше всего ему удавались цветочные букеты и эскизы для Пуаре.
Сам дизайнер, несмотря на любовь к экзотике и ярким краскам, ратовал за упрощенный, «прозрачный» силуэт. Дизайнер всю жизнь служил тем, кто называл себя богемой. В 1912 году он даже открыл художественную школу Martine, в которой готовил дизайнеров и декораторов. Десятилетие до Первой Мировой современники Поля называли «модным веком Пуаре». Своим постоянным клиентам он выставлял жесткие требования — одеваться у других дизайнеров они, выбирая Пуаре, не имели права. Будучи человеком, влюбленным в моду, он отказывался называть любимое дело ремеслом: «Кто мы, если не художники, вместо холста переносящие краски своего воображения на тонкую ткань женского платья?».
Фото: East News, Legion-Media.ru
