У Маэстро юбилей — Москва готовится к грандиозным шоу в Кремлевском дворце, посвященным 50-летию Михаила Турецкого. В офисе Хора Турецкого, что на Смоленке, предпраздничная суета. Бесконечно звонят телефоны, приезжают и уезжают люди. Михаил Борисович был очень занят, но нашел время, чтобы дать интервью для Леди@Mail.Ru.
— Михаил, о творчестве вашего коллектива информации очень много, и она вполне доступна. Так что давайте сначала о личном. Ваши родители прожили вместе 66 лет. Это таки срок. Расскажите о них, расскажите о своей семье. Вы были счастливым ребенком?
— Определенно счастливым, несмотря на бытовые трудности. Представьте семью, живущую в 14-метровой комнате в коммунальной квартире на Белорусской: маме 40, отцу — 50 лет, брату — 15. И я, только что родившийся поздний ребенок. Родители выживали, как могли — 60-е годы были непростыми: за курицей или апельсинами нужно было стоять в очереди иногда по полтора часа. Но семья моя, дружная, влюбленная в жизнь, не унывала. Я рос рядом со старшим братом, который отчасти заменил много работающего отца и мнением которого я очень дорожил. Было много музыки — с раннего детства. Помню себя года в два — постоянно напевающим какие-то мелодии. Не понимая текста и смысла, я «снимал» их из радиоприемника и телевизора. Довольно быстро всем стало понятно, что я буду музыкантом. И в нашей маленькой комнате появилось пианино.
Хотя, рожденный 12 апреля, я мечтал стать космонавтом. Да и назвать меня должны были Юрой, но грассирующий папа сказал: «Юр-р-ра? Это сложно пр-р-роизносить. Пусть будет Мишей...» Мне нравится: Михаил в переводе с древнееврейского — «подобный Богу».
— Ну, да, «как вы лодку назовете, так она и поплывет». Папа словно знал о Вашей звездной судьбе... Отец для Вас — пример? И почему Вы носите фамилию матери?
— Безусловный пример мужчины и человека. Папа, Борис Борисович Эпштейн, родился в семье кузнеца, в Беларуси. Мой дед, могучий мужик, известный всей округе, умер в 42 от пневмонии — простудился, выйдя поздней осенью из жаркой кузницы. И в 14 лет мой папа вместе со старшим братом встал во главе большой семьи. В 18 лет он понял, что в деревне стольким ртам не прокормиться, и поехал учиться в Москву, в Академию внешней торговли. А потом перетащил в столицу всех братьев и сестер.
Талантливый и грамотный, папа быстро сделал карьеру в «Экспортлесе» и получил жилплощадь — целых семь квадратных метров в центре Москвы. А в 27 стал подумывать о семье. Однажды, приехав к родственникам в местечко Пуховичи под Минском, он увидел в чистенькой и бедной хатке еврейскую девочку, которая играла на гитаре. «Она будет моя жена», — решил папа и уехал в Москву.
Время было другое, строгое, и родственники папы пошли к родным 17-летней Бэлы: «Какой у него нос, вы и сами видите, а то, что не обманет и не обидит, мы гарантируем». И в октябре 1940 года отец увез Бэлу Турецкую в Москву, чем спас ей жизнь: в июле 41-го в родное местечко Бэлы вошли немцы и уничтожили всю семью. Их заставили рыть себе могилу и закопали живьем...
Мама ультимативно объяснила папе: Эпштейны есть, а Турецких не осталось — фамилию надо сохранить. Так мы с братом стали Турецкими. Надеюсь, что и дочери подарят мне внуков — продолжателей фамилии.
— «Три рубля заработал — два отдай. И будешь долго жить», — говорил Ваш отец. Вы следуете этому правилу?
— О-о-о, папа был мудрец. Он не строил дач, не покупал машин, но у нас всегда был необходимый минимум для жизни. Папе это казалось достатком. И, наверное, таковым и являлось: у нас ничего не было, но соседи всегда могли попросить у папы в долг 10 рублей (большие деньги по тем временам, между прочим — прим. ред.), и без отдачи. Чтобы папа у кого-нибудь занимал деньги, я не помню. Я привык к такому с детства и сейчас считаю, что если есть у тебя возможность расстаться с определенными деньгами и не ждать их возврата — дай. И будешь долго жить.
Маэстро прерывается, извинившись: администратор принесла сигнальный экземпляр роскошного фотоальбома, который подготовили к юбилею Михаила Борисовича. Краткие указания по поводу обложки даны, Турецкий делает глоток янтарного чая из тонкой чашки, и мы продолжаем разговор.
— Михаил, Ваша жена Лиана — очень красивая женщина. Трудно ли быть мужем красавицы?
— Хм... Есть определенная ответственность, конечно, потому что надо заполнить все пустоты в жизни красивой женщины таким образом, чтобы у нее не было альтернативы. Не давить, не запрещать категорически, а просто не давать шансов конкурентам: сделать ее жизнь такой, чтобы не возникло ни малейшего сомнения в том, что в свое время она дала правильному человеку (смеется), не только себя самое, но и всю свою жизнь. Планку надо держать высоко постоянно и поднимать ее выше и выше, несмотря на возраст. Есть у тебя ресурс на это — ты победитель, а если расслабился и начинаешь опускать — пиши пропало!
— Вы удивительно молодо выглядите. Вспомнила старый фильм «Взрослая дочь молодого человека», когда узнала, что Вашей старшей дочери Наташе 28 лет. Вы стали отцом в 22 года — рановато по тем временам. Так получилось или ребенок появился запланировано?
— Так получилось. Неожиданно для обоих, надо признаться. Но и тут вмешался папа: «Вы любите друг друга? Любите. Будет ребенок — значит, так должно быть. Бери эту ответственность, сынок, и неси». И я взял. Работал на четырех работах, но жена и дочь ни в чем не нуждались. Наверное, у меня было бы уже много взрослых детей, если бы в 1989 году жена не погибла в автомобильной аварии...
А то, что у меня есть Наташа — огромное счастье. Я все правильно сделал. И вовремя. У меня есть плечо, помощник, друг, любимый человек, с которым у нас одна душа на двоих — и нет проблемы отцов и детей. И вообще, по-моему, блестящий вариант: дочь 28 лет, дочь трех лет, и между ними еще две красотки...
Вся стена за спиной Маэстро занята гастрольными графиками за несколько лет вперед: Сочи, Майкоп, Петропавловск, Кишинев, Питер, Саратов, Самара — сотни городов. По дню в каждом городе...
— Михаил, а какая площадка произвела на Вас наибольшее впечатление за многолетнюю гастрольную жизнь? Что запомнилось?
— Вы будете приятно удивлены. Мы объездили Австралию, Америку, Новую Зеландию, всю Европу, весь бывший Советский Союз... Разве что, в Африке не пели, и то — в ЮАР приглашали нас, но по срокам не срослось. А запомнился концерт в Мурманской области, на палубе тяжелого несущего авиакрейсера «Адмирал Кузнецов». Сентябрь, довольно холодно, но вокруг нас встало плотное кольцо из нескольких тысяч моряков Северного флота, и мы пели для них и вместе с ними патриотические, русские и военные песни — без микрофонов, без аккомпанемента, только наши голоса. Пришел главный адмирал, и мы спели ему: «Капитан, капитан, улыбнитесь!..» И — овация. Потрясающие ощущения, культурный шок для нас всех. На площади Сан-Марко в Венеции хорошо попели. В США в аэропорту пели гимн Америки в дни трагедии во Всемирном центре в 2001 году — хоть этим поддержать американский народ хотелось.
А запомнилось... Концерт «Наши слезы — детям Беслана». Я эмоциональный человек, но очень выдержанный. На том кладбище я стоял и не мог сдержать слез... При первой возможности стараемся приезжать в Северную Осетию и сейчас. В Израиле после терактов, в Чечне — везде, где были нужны, мы пели. Разумеется, все в памяти навсегда.
— На сцене Михаил Турецкий безусловный лидер. А в жизни?
— Если ты однажды взял на себя ответственность — все, дальше так и будешь тащить. Не замечали, что воспитательный процесс в нашей стране какой-то странный, несколько ущербный? В детском саду девочки одеваются сами, мальчиков одевают мамы и бабушки — с этого начитается. У нас не воспитывают, на мой взгляд, ответственных мужиков. Ответственных за свои поступки, за семью свою, за страну. Свободна ниша ответственных, неблагодарное, неудобное и трудное это место. Потому что проиграл — хана тебе, заклюют. Только победителей не судят. Но если у меня в жизни есть возможность взять ответственность на себя, я это делаю. Отец говорил: «На фронте, несмотря на то что я еврей, меня все любили. Потому что я всегда, когда валили лес, подходил к бревну с толстой стороны — взять, где тяжелее». И я сейчас тоже беру, где тяжелее. Потому что кто-то же должен отвечать?
— «Еврейский мальчик с темными глазами, а в них такая русская тоска...» Это и о Вас?
— Конечно. Национальная особенность — печаль всего еврейского народа в глазах. Настроение у меня переменчивое, а в душе равноправно уживаются оптимист и пессимист. Оптимиста невозможно подмять под себя — часто мне удается зажечь огромное количество людей, а иногда наедине с собой я нешуточно загружаюсь и размышляю о тщете сущего, о суете сует и о том, что пессимист — просто хорошо информированный оптимист.
Маэстро деликатно бросил взгляд на часы и наша беседа, увы, вошла в завершающую фазу.
— Ну и несколько вопросов исключительно для читательниц нашего сайта. Жена — в первую очередь мать и хозяйка дома, а потом уже работа и все остальное? Что важно лично для Вас?
— Для меня очень важно отношение женщины к детям. Я уверен, что сначала — материнство и роль жены, а потом уже карьера. Можно совмещать, конечно, это идеальный вариант. Но женщина не может быть счастлива по-настоящему, если наоборот. Генетически и исторически она сориентирована на материнство. Так было у моих родителей: сын Саша, сын Миша, а потом уже муж. И когда я встретил женщину, ставящую детей на первое место, то понял: мое. Надо брать.
— А вот феминистки. Как Вы относитесь к ним?
— Виноваты мужики. Только мужики виноваты, что появляются феминистки. Хотя я уважаю самодостаточных и сильных женщин, не зависящих от мужского мнения. Они меня не пугают, я способен выслушать и понять. Ну, и «простить и отпустить». А вот тем, что умудряются быть одновременно матерью, женой и интересной личностью, готов поставить памятник при жизни.
— Ваш любимый парфюм?
— Hermes.
— Есть ли время на чтение?
— В самолете. Правда, зрение стало падать в последнее время, очки нужны, видимо...
— А как Вы расслабляетесь, Михаил?
— Хотел было отшутиться фразой из анекдота про «а я не напрягаюсь», но понял, что Вы мне не поверите. Напряжение, конечно, постоянное, ответственность большая, я много на себя взвалил: большая семья, два коллектива, общественные нагрузки появились еще. Правительство Москвы полагает, что я могу принести пользу в подъеме престижа музыкального образования и музыкальной культуры. Дел очень много, но я должен быть в форме. И потому физические нагрузки — мое расслабление. Зимой лыжи, прямо с утра, иногда и в день вылета на гастроли, занятия с тренером в спортзале. Люблю горные лыжи, катаюсь с 16 лет, предпочитаю Альпы. Такая вот перезагрузка.
— А если представить, что нет ни большой семьи, ни двух коллективов, то что нужно ОДНОМУ Михаилу Турецкому?
— Совсем немного. Я очень неприхотлив в быту. Простая пища, небольшая двухкомнатная квартира (но с помощником по хозяйству непременно), самая обычная машина. Сейчас статус народного артиста, человека, который всегда на виду, обязывает к показательному, качественному быту.
— Любимая еда?
— Борщ, котлеты, гречка, овощные салаты, куриный бульон.
— Что Вы могли бы пожелать нашим читательницам?
— Хороших мужчин. Надо искать человека, с которым не будет скучно. Девочки, главное в мужчине — не внешность, хотя, человек, у которого есть мозги, не позволит себе плохо выглядеть. Ищите интеллект. Ищите мужчину с будущим. Женщина интересна своим прошлым, а мужчина — только будущим. Любви вам и удачи вам!
— Спасибо, Маэстро. И с днем рождения Вас!
Фото: архив пресс-службы
