От редакции lady.mail.ru: Каждый месяц на косметическом рынке появляются десятки новых бьюти-средств и процедур. Как выбрать подходящий продукт и салон красоты, чем одна баночка/тюбик/флакончик отличается от идентичного, но другой марки? Чтобы вам было проще разобраться в многообразии косметических процедур и средств, мы придумали новую рубрику — «Тест-драйв». В ней мы поделимся своим мнением и поможем вам составить свое. А если вы захотите, чтобы мы протестировали что-то особенное, оставляйте пожелания в комментариях!
Наша героиня Надежда Гришина решилась на отопластику — операцию по изменению формы ушей. О своих ощущениях она рассказала читательницам lady.mail.ru.
Больше всего огорчений «выдающиеся» уши принесли мне в детстве: из-за них меня дразнили в школе. Я убедила маму, что операция мне жизненно необходима, но врач на консультации почему-то заявил, что придется ждать до 16 лет: мол, никакого хирургического вмешательства, пока хрящи не сформировались. Сейчас я понимаю, что это было более чем странно и даже глупо: не зря отопластику называют операцией дошкольников, ведь в большинстве случаев ее делают именно детям. Но тогда я об этом не знала, а потому поверила врачу на слово и продолжала страдать, прикрывая уши «хвостиками» и косичками.
Дальше были студенческие годы, когда на отопластику у меня попросту не было денег. Я стриглась так, чтобы прическа скрывала уши, и почти смирилась с ними. Почти — потому что все-таки были неприятные моменты. Обычный поход к парикмахеру уже заставлял меня понервничать — ведь нужно было полчаса, а то и больше, просидеть в кресле с «обнаженными» ушами. Или, скажем, иду я по улице, ветер развевает волосы... и я впадаю в панику.
Даже сфотографироваться для этой статьи мне было мучительно: казалось, что проще раздеться, чем предъявить всему миру торчащие уши. В общем, я поняла, что комплекс никуда не исчез, он просто затаился где-то глубоко и все равно мешает мне жить. Вот так и получилось, что в свои 27 я наконец решилась на отопластику.
Уже первый визит в клинику «Время Красоты» и консультация у Отари Гогиберидзе убедили меня в том, что беспокоиться не о чем — тем более, когда за твои уши берется человек, проводящий до 550 операций в год. Врач рассказал, что отопластику мне сделают под местным наркозом, и в этот же день я отправлюсь домой. После этого несколько дней придется попить обезболивающие, а швы снимут на 10-й день после операции. Все это время я буду носить повязку и даже спать в ней. После снятия швов я смогу вести обычный образ жизни, заниматься спортом, плавать, загорать и так далее, но еще в течение пары недель нужно будет надевать повязку на ночь.
Отари сразу предупредил, что одинаковыми мои уши не станут, поскольку одно оттопырено сильнее, но это меня не расстроило: в конце концов в природе абсолютной симметрии не существует. За неделю до хирургической процедуры меня попросили сдать кровь на анализ. Наконец наступило то самое заветное утро. Приехав в назначенное время, я немного волновалась — все-таки не каждый день делаешь пластические операции. Но медсестры клиники были милы, приветливы и пообещали, после того как все закончится, напоить меня чаем с печеньем (ради чая с печеньем можно и не на такое решиться, правда?).
Меня провели в отдельную палату, где я переоделась в белый халат и тапочки. Вскоре пришел Отари Гогиберидзе и специальным маркером наметил прямо на коже за ушами места, где будет идти разрез. Меня провели в операционную, уложили на операционный стол, накрыли стерильным бельем, а лицо обработали дезинфицирующим раствором. Во время операции я лежала на спине, повернув голову на бок — сначала на одном ухе, потом на другом. Мне сделали местный наркоз — укол за ухом, во время которого, впрочем, я не ощутила особого дискомфорта, а дальше началось самое интересное. Дело в том, что боли ты, конечно, не чувствуешь, но слух никуда не исчезает, а потому все манипуляции, которые проводит хирург, прекрасно слышны. Хруст, скрежет, звук, похожий на скрип сапог по зимнему снегу…
Операцию проводил сам Отари, а его ассистентом был молодой хирург, так что я стала своего рода учебным пособием. На моем примере Отари объяснял нюансы отопластики, сопровождая почти каждое свое действие комментариями. Примерно через 40 минут все закончилось. «Прекрасные уши!» — сказал Отари, глядя на результат.
С забинтованной головой (на марлевую повязку я надела самую обычную, черную, купленную в магазине аксессуаров) я сначала отправилась в палату, а потом, полежав полчасика, поехала домой. Где-то к вечеру я почувствовала ноющую боль, однако она была вполне терпимой. Настоящие мучения начались ночью (примерно 12 часов спустя после операции). Даже несколько сильнодействующих таблеток до конца не сняли боль. Только мысль о новых ушах немного помогала!
Через пару дней боль стала отступать, однако спать все равно приходилось на спине. Каждые три дня я ездила в клинику на перевязку. Дома нужно было аккуратно обрабатывать швы ватными палочками, смоченными в перекиси водорода. Делать это самостоятельно можно, но, поскольку ты не видишь, что там происходит за ушами, лучше, чтобы кто-то в этом помог. В моем случае это был муж, который очень смешно паниковал и заставлял меня несколько раз отправляться на незапланированный прием к врачу: ему все время казалось, что что-то не так.
О мытье головы пришлось забыть на несколько дней (выручал сухой шампунь). Потом мне разрешили мыть волосы, запрокидывая голову назад.
Заживление шло медленнее, чем ожидалось, поэтому швы сняли немного позже. Сам процесс удаления швов оказался минутным делом и прошел совершенно безболезненно.
Поначалу уши были полностью прижаты к голове: врач предупредил, что это нормально, и позже они примут более естественный вид. И действительно через три недели после операции сначала немного оттопырилось одно ухо и только еще через несколько недель — другое. Полностью симметричными они так и не стали, но, как я уже говорила, этого я и не ждала: на мой взгляд, все равно они выглядят естественно. Пока за ушами остаются немного заметными шрамы, полностью побелеют они спустя полгода.
Через месяц после операции я уже отдыхала на море и могла собирать волосы в пучок (наконец-то!). Знакомые, увидев меня, отмечали, что что-то изменилось, но что именно — никто не мог понять. Забавно, что муж узнал о моих торчащих ушах, только когда я сообщила, что буду делать операцию. До этого он, оказывается, ничего не замечал, ведь я так тщательно их скрывала… Конечно, новые прекрасные уши не превратили меня в Анджелину Джоли. Тем не менее я абсолютно счастлива и могу сказать с уверенностью: если есть возможность избавиться от комплекса, который преследовал вас всю жизнь, это нужно сделать. Все гораздо проще, чем кажется.
Где: Клиника «Время красоты», Москва, Никитский пер., 2
Цена: 60 000 руб./$1860
