Актриса и дизайнер Анастасия Цветаева несколько лет живет в Израиле вместе с мужем и детьми, однако продолжает наведываться в родную Москву, снимать кино и придумывать украшения для своего собственного бренда аксессуаров. Редактор «Леди Mail.Ru» встретилась с Анастасией во время ее короткого визита в Россию, чтобы узнать, как москвичка живет в Израиле, чем израильские мужчины отличаются от русских и как превратить детское увлечение в бизнес.
— Настя, как часто вы приезжаете в Москву из Израиля?
— В основном я приезжаю по работе — на съемки или какие-то мероприятия, премьеры, озвучки. В прошлый раз я как раз приезжала, чтобы озвучить свою диснеевскую феечку, а в этот раз я привезла свой короткометражный фильм «Иерусалимский синдром», который сняла как режиссер и продюсер. Вчера был премьерный показ в Москве. Но, несмотря на деловые цели своих визитов, я, конечно же, пользуюсь случаем встретиться и с друзьями!
— Вы скучаете по Москве? По ритму жизни?
— Я очень скучаю, но не по ритму. Просто я тут родилась, и человек обычно скучает по родному городу, если живет в другом месте. Это необъяснимо! Логически рассуждая, я не могу сказать, что очень люблю этот город, но эмоционально, сердцем я очень привязана к Москве… Я здесь выросла, окончила институт и родила первого ребенка — здесь у меня все! Меня трогают запахи детства, цветущая сирень, тополиный пух, газоны с тюльпанами на Ленинском проспекте… даже по пробкам я скучаю! (Cмеется.)
— Вы когда-нибудь хотели уехать из России, мечтали об этом?
— Нет, я никогда не хотела никуда, как сейчас модно говорить, «валить», никуда не собиралась… Я разве что мечтала поработать год-полгода в другой стране, но не уезжать насовсем. Я до сих пор в душе никуда не уехала. У меня какое-то ощущение временности…
— Был ли у вас какой-то первый период адаптации или даже разочарования, связанного с переездом в Израиль?
— Я до сих пор считаю себя эмигрантом, я не стала израильтянкой. Я ощущаю себя москвичкой, которая живет в Израиле. Но при этом у меня не было никаких «ломок» и депрессий, связанных с переездом. Я очень легкая на подъем, везде могу найти свои плюсы, везде могу жить.
— А вы разговариваете на иврите?
— Разговорный иврит у меня не очень хороший, несмотря на то что на этом языке я играю спектакль в тель-авивском театре «Гешер». Естественно, на базовом уровне я могу объясниться, но полноценно поговорить, как сейчас с вами, не могу.
— На каком языке вы общаетесь дома с мужем и детьми?
— Дома мы говорим по-английски, потому что мой муж не русскоязычный израильтянин. Моя дочь пока маленькая, но начинает говорить на двух языках — на иврите и на русском. А старший сын свободно говорит на трех — на русском, иврите и английском. Сын и муж говорят на иврите, мы с мужем между собой — на английском… Словом, у нас дома такая мешанина из трех языков!
— Расскажите, а какой у вас в Израиле ритм жизни, чем вы занимаетесь каждый день?
— Раньше на этот вопрос я отвечала, что веду спокойную и размеренную жизнь домохозяйки, но сейчас набирают обороты эксперименты с кинематографом, поэтому у меня бешеный ритм жизни, такой же, как был раньше в Москве. Недавно я снимала фильм, потом клип, затем снимали тизер — заявку на полнометражный фильм… В связи с этим у меня довольно напряженный график. Когда у тебя есть семья, двое детей, успевать заниматься каким-то творчеством непросто. Тем более что кино — это неспокойный вид деятельности, ведь в нем задействованы многие люди.
— Как ваш муж реагирует на то, что раньше вы все время были дома, а теперь стали работающей мамой?
— Даже тогда, когда я жила спокойной жизнью домохозяйки, я развивала свой бизнес, связанный с дизайном украшений, собственно, я и сейчас этим занимаюсь, мой бренд называется Nastia Olgan, и раньше и сейчас это отнимает много времени и сил, плюс я довольно активный блогер — а это встречи, фотографии, какая-то писанина… Просто сейчас прибавилось еще работы в кино. Я даже могу сказать, что сильно устаю. Но муж привык, что я электровеник! (Смеется.) Когда мы с ним познакомились, я была очень занятым человеком, так что для него это не сюрприз.
— Он помогает вам по дому, с детьми?
— Да, муж мне очень помогает, без него я бы не справилась. Даже сейчас, пока я в Москве, он остался с детьми. Нам помогает няня, но она не живет у нас дома, а приходит только на время нашего отсутствия. Так что сейчас дети остались с папой. Он делает со старшим уроки, и спать укладывает, и готовит…
— И не считает это чем-то неправильным?
— Само собой, домашний быт требует усилий, и он тоже устает. Это в России мужчины часто считают, что домашние дела — это женская прерогатива, и их вообще не касается. В Израиле все иначе, такой шовинизм не процветает. Люди относятся к семье как к партнерству, а не главенству одного человека над другим.
— Можно сказать, что израильские мужчины более «европейские»?
— Я бы даже сказала, что они более американизированные. Израильтяне сейчас многое черпают из Америки, поэтому все, что в США, то и у них. А в Америке сами знаете, феминизм процветает буйным цветом.
— Расскажите, пожалуйста, про свой бизнес с украшениями.
— Я уже несколько лет создаю аксессуары, и это мне не надоедает. В Израиле эта тема очень популярна. Я начинала с того, что продвигала израильских дизайнеров в Москве. Но потом потихонечку решилась на собственные эксперименты. Я в детстве обожала плести всякие фенечки из бисера и мулине, а потом ходила по локоть в этих браслетах! (Смеется.) Мне моя бабушка всегда говорила: «Будешь рукодельницей!» В Израиле детское увлечение так во мне возродилось.
— Вы все делаете сами?
— Да, я и придумываю дизайн и создаю своими руками. Но недавно у меня появилась помощница, которая просто помогает повторить украшение, придуманное мной. Но первый экземпляр я всегда делаю сама. Кстати, и свое увлечение фотографией я тоже сюда привлекла — аксессуары для своего сайта снимаю я, так что у нас в квартире появился целый уголок с профессиональным светом — почти студия.
— А какой ваш любимый аксессуар, без которого на улицу не можете выйти?
— Конечно, обручальное и помолвочное кольца. Еще мой must have — серьги, без них я не могу выйти из дома. Наверное, поэтому сережки у меня лучше всего и получаются.
— Давайте вернемся к теме кино. Правда, что вы были в Каннах со своим новым фильмом?
— Это моя и режиссерская и актерская работа, которую я еще, не побоюсь этого слова, продюсировала. В Каннах фильм был представлен во внеконкурсной программе, хочу отдельно это подчеркнуть, потому что некоторые мои друзья и даже журналисты так обрадовались, как будто я, как Звягинцев, в главном конкурсе! (Смеется.) Это короткометражный фильм, он длится 13 минут и рассказывает про религиозное помешательство. Действие разворачивается в Иерусалиме, куда попадает главная героиня. Она беременна, и этот город так на нее влияет, что она начинает думать, будто ждет мессию.
— То есть речь идет о «Иерусалимском синдроме», психическом расстройстве, когда человек, попадая в Иерусалим, начинает думать, что он пророк или владеет божественным даром…
— Да, совершенно верно, у этого расстройства есть официальное название — «иерусалимский синдром». Так мой фильм и называется. Кстати, в Иерусалиме есть даже институт, изучающий это явление. Туда попадают около 10 человек в год, но это лишь те, кто «попадается», то есть на самом деле людей с «иерусалимским синдромом» намного больше…
