– Лев Валерьянович, вы всегда безупречно – со вкусом – одеты. Насколько я знаю, вашим гардеробом занимается жена. Случается ли спорить с женой: например, она вам выбрала костюм, а он вам не по нраву?
– Я в первую очередь ориентируюсь на свой вкус, и тут ни дизайнеры, ни жена мне не указ. Стараюсь соразмерять цвет и фасон с тем, что я могу носить и что не могу. В обществе люблю быть в классических костюмах, тогда как дома – в спортивных. Но и кэжуал мне нравится. Отдаю предпочтения брендам или шью у Владимира Середина – проверенного дизайнера, который раньше работал с Александром Васильевым.
– Сами по магазинам ходите?
– Раньше, когда была возможность, приезжая в Италию или во Францию, обязательно заходил с женой в бутики – там есть славные марки и бренды. Мог прийти в магазин и часик там поболтаться. В Москве с этим, конечно, тяжелее – времени мало, да и не очень комфортно.
– Из-за лишнего внимания к вам?
– Да нет, внимания особого и нет: сегодня по брендовым магазинам ходит два-три человека. Просто меня все это немножко напрягает: кабинки, переодевания...
– А если в людных местах бываете, с какими словами люди подходят?
– С комплиментами. И очень вежливо общаются, мне повезло с поклонниками.
– А если селфи попросят?
– Не откажу. Считаю это частью моей профессии. С одной оговоркой – если просят вежливо и неназойливо. Обычное селфи – почему нет? А если предлагают «Встаньте вот так или вот так», отказываю – не хочу мелькать на сомнительных фотографиях. В наше время что угодно можно на них дорисовать. На днях прислали снимок, где я сижу в компании с Робертом Рождественским и Володей Винокуром, а рядом – Мик Джаггер. Хотя на самом деле, на его месте была моя жена, а музыканта – прифотошопили. Поэтому если сам сделаю как-то двусмысленный кадр, в свой Телеграм его не выложу. Я вообще публикую там только кадры с концертов, творческих встреч. Без бытовухи.
– То есть кадр «Я и мой завтрак» у вас в блоге не увидишь?
– Нет, у нашего поколения другая психологически-идеологическая подготовка. В наше время не была понятия «звезда», не было фривольности. У нас другое воспитание. Да и надо соразмерять свой возраст и ощущение себя со стороны: объективно оценивать, как тебя видят другие люди. А то иногда тебе кажется, что ты красив и убедителен, а это не так. Человек так устроен – он всегда себя немножко приукрашивает. Поэтому я живу со знаком минус, как говорит моя супруга: «Тихое преимущество лучше явного».
– Рекламы у вас в Телеграме тоже нет. А ведь многие ваши коллеги хорошо зарабатывают таким образом…
– Когда все это только начиналось, я пару раз снимался в рекламе, размещал у себя в соцсетях. Но потом понял: мне уже не солидно заниматься такими делами. Тем более у меня есть другие заработки.
– Кстати, о других заработках. Ваш бизнес – лесное хозяйство в Кольчугино – не пострадал в пандемию?
– Это не совсем мой бизнес, я в нем лишь учредитель. Когда начинали двадцать лет назад, никакой прибыли не было, первые годы мы только налаживали производство, было очень трудно – постоянно приходилось на это дело вынимать из собственного кармана. Сейчас уже есть какой-то доход. Но не сказать, что огромный. Но пандемию кое-как пережили – и на том спасибо.
– В детстве и юности вы были стеснены в средствах. А сегодня какие у вас отношения с финансами?
– Да, были стеснены, как и все. Так жила вся страна. Сейчас, к счастью, ситуация другая. Я достаточно обеспеченный человек. Заработки мои не огромные, но выше среднего. На жизнь и развитие своего творчества хватает, а остальное меня мало интересует. И хочу отметить, что все, что у меня есть – квартира, машины, офис, – заработано исключительно моим трудом, от государства я за все годы на сцене не получил ни копейки. С государством у меня рандеву не получилось. Мне никогда никто не помогал.
– Зато вы помогаете многим. Занимаетесь благотворительностью, детским домам помогаете, даже однокурснику своему ежемесячно сорок тысяч рублей перечисляете – вы в интервью как-то рассказывали.
– Не одному ему – и другим однокурсникам, и одноклассникам еще. И музыкантам, которые вышли в тираж, помогаю. Да много кому.
– Иначе говоря, люди к вам приходят, просят, а вы не можете отказать?
– В общем, да, так и есть. Но говорить об этом, кичиться, не люблю. Вы от меня не услышите: «Вот, смотрите, я купил тем-то трактор, а тем-то – автобус». Считаю, что это некрасиво.
– То, что сегодня происходит на эстраде – нашествие интернет-звезд, поющих про секс и наркотики, – вы это одобряете? В ваше время эстрада была лучше?
– Это даже не обсуждается. Она была гораздо чище и более профессиональная. Понимаете, для того чтобы записать в те годы песню, нужно было мало того, что пройти худсоветы и найти студию, так еще и подготовить аранжировку с оркестром, репетировать часами. Потом найти выход на радио. А сейчас можно на телефон снять и песню, и клип, две строчки зарифмовать, 500 раз их повторить – и все, ты уже звезда. Но это же не музыка, не поэзия.
Единственное, что я сегодня приветствую, – это рэп-исполнителей. Там хоть поэзия какая-то, рифмы. А попса наша – это убожество, честное слово. Масскультура опустилась ниже плинтуса. Есть, конечно, яркие артисты, но их мало. В шоу-бизнесе теперь делают акцент на бизнес, а не на выступлении. Главное – заработать, а как, уже не важно. Вот раньше была эстрада! На одном концерте могли выступать Лемешев, Райкин, а в конце свои стихи читал Евтушенко. Сейчас же такое даже представить невозможно.
Я ворчу и не пропагандирую архаику – вы сами же видите уровень культуры сегодня. Не все молодые сегодня знают, Земля вращается вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли. Они не в курсе, кто такие Бах и Бетховен. А про Анну Каренину им известно только то, что она любила Вронского и бросилась под поезд. Они же литературу в кратком содержании читали, если вообще читали. Исключение – ребята, которые учатся на профильных специальностях: в МГУ или педагогических институтах. И еще технари – вот кто более образованный.
– А ваша молодежь – двоюродные правнучки Мира и Кира – внучки Андрея, сына вашей старшей сестры Юлии, чем увлекается? Как часто вы видитесь, созваниваетесь?
– Мире 12, Кире – 9. Девочки учатся – и успешно. В школе они на очень хорошем счету. Они талантливые, креативные. Маша, их мама, издала детскую книжку, я читал ее, мне понравилось. Девочки растут в хорошей семье, стремятся к образованию, я за них спокоен. Когда видимся, перекидываемся парой фраз, но сказать, что часами болтаем, не могу. Все-таки между нами – пропасть поколений. Я вообще не знаю, как сегодня детей воспитывают: сейчас же все по-другому. И сами дети – другие. Маму и папу, наверное, они еще могут понять, а бабушек и дедушек – уже нет. Нас разделяет столетие.
– Не могу не спросить о Владимире Винокуре, с которым вы дружите больше 50 лет. Как часто сегодня видитесь?
– По праздникам ходим семьями в рестораны. Недавно у него был юбилей, 75 лет. Выступал на его концерте, пошутил: «Володь, с женой ты вместе 50 лет, а со мной – 55. Может, нам уже пора развестись?» Мы, конечно, дружим, но тех отношений, что раньше нет, не всегда находим время увидеться, у каждого своя жизнь. Но регулярно созваниваемся, переписываемся. Володя каждое утро шлет мне сообщение с пожеланиями доброго утра с картинкой. Такой у него сейчас сдвиг – всем их рассылать. Наверное, так свой мозг с утра пробуждает. Иногда приколы друг другу шлем.
– Вы столько лет дружите, неужели ни разу не ругались?
– Почему не ругались? Ругались, конечно. В основном, из-за творчества: я хотел сделать так, а Володя иначе. Я еще перебивать люблю, со мной из-за этого не всегда просто общаться. Бывало, Володя восклицал: «Слушай, ну ты вообще никому сказать не даешь!» Но мы всегда быстро мирились.
– Вам 81 год, но вы в отличной физической форме, как ее поддерживаете?
– Да это только фасад. А на деле спина у меня постоянно болит. Но надо себя как-то держать в руках. У меня такая профессия: я не могу ходить с палочкой, сгорбленный. Сцена любит эстетику. Когда станет совсем тяжело, надо будет заканчивать. Хотя мы с Вовой шутим: «Уходить не будем, пусть лучше унесут».
Пару-тройку раз в неделю спускаюсь к себе в тренажерный зал, занимаюсь. В купель окунаюсь. Каждое утро делаю присядку-зарядку, встаю в позу кошечки. Когда есть возможность, гуляю по своей территории. Витамины принимаю.
– Вы с супругой Ириной Павловной вместе 45 лет. В чем секрет столь крепкого брака?
– В уважении, в заинтересованности, во внимании друг к другу. А еще – в личном пространстве. Чтобы у каждого была территория, куда второй не ходок. Стараться приятное друг другу делать. И, что еще важно, каждый должен быть занят своим делом. Ирина Павловна, например, потрясающе пишет, сейчас наброски для книги делает. У нее талант. Буквально час назад прислала мне эссе про цветок в горшочке, который рвется на свободу. Говорю ей: «Ир, ты пишешь как Кафка».
С утра встаю, смотрю на себя в зеркало и говорю: «Кто ты такой? Придется тебя привести в порядок». Хорошо, что еще не дошло до ситуации, как в анекдоте, когда мужчина стоит перед зеркалом и не помнит, как его зовут. А жена ему кричит: «Вася, иди завтракать!» И он такой: «О, точно! Вася!»
– Сегодня больше половины браков заканчиваются разводом. Как вы думаете, почему?
– Жить стало тяжелее. Проблем много. А общих интересов в семье – мало. Он работает, она дома сидит – о чем им говорить? Детей не рожают – времена сложные.
– Вы всегда были любимцем женщин, но с вашим именем не связано ни одного скандала, ни одного слуха – разве что о романе с Валентиной Толкуновой, который вы уже неоднократно опровергли. Как вам удалось сохранить столь безупречную репутацию?
– Но меня это никогда не интересовало. Я старался не выпячивать свою личную жизнь, меньше о ней болтать. Я вообще считаю: о том, что происходит дома, журналистам рассказывать не стоит. Да и кому это интересно? Вот мне, например, вообще все равно, с кем и как живет Наташа Королева или Дима Билан. Может, обывателю это и любопытно, но мне – нет. И рассказывать всем подробности о своей семье, чтобы удовлетворить чье-то любопытство, у меня нет желания.
