– Александр, сегодня вы часто принимаете участие в концертах с песнями 90-х, на которых всегда много зрителей. Чем, на ваш взгляд, обусловлен такой интерес к музыке тех лет?
– Люди всегда стремятся туда, где им хорошо. И наша музыка возвращает их в то самое время, когда не было пандемий и прочих стрессовых вещей, из-за которых люди живут в постоянном напряжении. А мы с коллегами родились, к счастью, в ту эпоху, когда еще все было хорошо. И музыку мы писали хорошую. Отсюда и вывод: мы как психотерапевты для людей. Погружаем их в комфортную атмосферу, плюс возвращаем в юность, в детство. Когда мы все бегали босоногими по лужам, пинали по двору ржавую банку. И были счастливы.
К тому же в 90-е как раз и начала зарождаться наша российская поп-музыка, до этого ее попросту не существовало. Поэтому наша музыка воспринимается как хорошее вино, которое с годами становится только лучше.
– А сегодняшняя музыка вам нравится?
– Я ее не понимаю. Если еду в машине, рука тянется включить «Ретро FM». Не потому что я испытываю какой-то негатив к современным музыкантам, просто то, что они делают, мне не по сердцу. Это как фастфуд есть: вроде как понимаешь, что ничего хорошего в нем нет, но ешь и снова хочется. Это потому, что в него усилитель вкуса – глутамат натрия – добавляют.
Вот и в современную музыку тоже такую обманку добавляют. Она же ненастоящая – там, кроме компьютерной обработки, нет ничего. Вы вслушиваетесь в песни молодых исполнителей, а у них совершенно неестественные голоса. Мне все это тяжело воспринимать, у меня кукуха начинает перегреваться. А я музыку включаю не для того, чтобы напрягаться, а наоборот, чтобы расслабиться.
– Вы из тех представителей шоу-бизнеса, которые не боятся ссориться с коллегами. Не боитесь, что при встрече кто-то из них вам предъявит за сказанное?
– Так, а кто мне предъявит?
– Ну даже та же Волочкова…
– Волочкову я впервые увидел, когда работал в Большом театре. У нас тогда были гастроли в Мариинке, куда Настя только пришла работать. И это была настоящая русская красавица, подающая надежды балерина. И во что она превратилась?
Русский балет всегда ассоциировался с чем-то неземным, божественным. Стоит в одном ряду с собором Василия Блаженного, космонавтикой. И что делает с этой ассоциацией Анастасия? Я не понимаю, почему ей позволяют так себя вести, появляться на публике пьяной… Мне обидно за балет. Что касается вашего вопроса: если мне предъявят, отвечу за каждое слово. Если я с кем-то ссорюсь, только по делу.
– Сегодня мы многих артистов, пик популярности которых пришелся на 90-е и 00-е, видим в развлекательных телешоу типа «Маски». Почему вас нет в их числе?
– А это вы спросите у организаторов этих шоу. Может, это происки Лолиты, не знаю. Она же в «Маске» вес имеет, была участницей и дружит с членами жюри. У нас в конце 2000 был роман, расстались мы не очень хорошо. Может, это ее происки.
– То есть если бы вас пригласили участвовать, вы бы согласились?
– Думаю, да.
– Ваши визитные карточки, песни «Московская ночь» и «Малыш», сделавшие вас известным, были написаны в конце 90-х. Почему, на ваш взгляд, повторить успеха этих композиций вам не удалось?
– Новые песни пишут те, у кого нет хороших старых песен. Вспомните ABBA, The Beatles, Scorpions – они что, что-то новое выпускают? Нет. Потому что хотят петь старые композиции. Вот и я так же. Записать новую песню не проблема. А вот чтобы она залетела в чаты, нужно вложить огромные деньги в ее раскрутку. И то не факт, что она выстрелит.
Хейтеры иногда будоражат, заставляют задуматься. Так что порой общение с ними даже полезно.
– Где учится и кем планирует стать ваша старшая дочь Софья, которой 19 лет?
– Лучше у нее об этом спросите. Она уже взрослый человек, живет своей жизнью. Не общается ни со мной, ни с мамой. Я свой долг перед ней выполнил – воспитал, дал ей все, что только можно. Ко мне вопросов быть не может. Я спокойно отношусь к тому, что дети – гости в нашей жизни: ты им все даешь, а они идут и живут, как хотят.
– С вашей девушкой Марией вы вместе уже пять лет, но официально оформлять отношения не спешите. Почему?
– Мне кажется, брак – это устарелая форма взаимодействия между мужчиной и женщиной. Главное – семья. А брак – всего лишь юридический договор между супругами. Он может быть с контрактом или без, его можно расторгнуть, а потом вновь заключить. По мне, это все не про семью.
Настоящие союзы заключаются на небесах. Важно, чтобы люди любили друг друга, остальное – ерунда. Вот мы с Машей живем уже пять лет без штампа и у нас все замечательно, крепкая семья. Воспитываем Руслана,1-го сентября он в первый класс пойдет, поступил в хорошую ялтинскую школу. Может, еще кого родим.
– Зачастую женщина настаивает именно на официальном браке в том числе из-за финансовой составляющей: статус жены дает ей гарантию, что в случае развода она не останется ни с чем и все, что было куплено в браке, разделится поровну…
– Так и у Маши такая гарантия есть, даже круче. Официальный брак можно расторгнуть за минуту, а вы попробуйте так быстро разойтись, когда у вас, как у нас с Машей, все недвижимое имущество пополам в долях оформлено! Мы сейчас строим дом и по документам он – 50% на 50%.
И если я куда-то ухожу, то теряю все. И это в отношениях очень учит терпимости. Все мы люди, все время от времени ругаемся. Но если в браке ты можешь хлопнуть дверью и сбежать, то у нас не все так просто: уйти каждый из нас может только на улицу. Поэтому даже если ругаемся, быстро успокаиваемся – друг от друга нам все равно никуда не деться.
– После развода с женой вас много хейтили за то, что оставили ее с двумя детьми, один из которых болен ДЦП. Вас трогает негатив от посторонних людей?
– Я считаю, что хейтеры – это примерно то же самое, что и поклонники. Это как на YouTube, где нет разницы, палец вверх тебе поставили или палец вниз. Отрицательное мнение тебе так же добавляет популярности, как и положительное. Гораздо лучше, когда тебя хейтят, чем когда ты никому не интересен.
К тому же хейтеры – они же все существа без аватарки, непонятно откуда взявшиеся. Где они все в реальной жизни? Ко мне ни разу никто не подошел и слова плохого в глаза не сказал. Да и не за что. Главное для человека – вести отчет перед самим собой. У меня совесть чиста. К тому же не знаю ни одной знаменитости, которую не хейтят.
