– Ирина, над какими проектами вы сегодня работаете?
– Скоро во всех кинотеатрах страны состоится премьера фильма Рената Давлетьярова «Человек ниоткуда», я играю в нем одну из главных женских ролей. Также в октябре запланировано несколько туров спектакля «Прелести измены» (мой совместный продюсерский проект с Людмилой Клевановой). И долгожданный выпуск нового спектакля с режиссером Эдуардом Радзюкевичем.
– Ваша семья – в Париже, а работа – в Москве. Каково это – жить на две страны? Что в этом самое сложное?
– Раньше, еще три года назад, все было проще: я брала сына подмышку и летела в Москву. Там с Савелием оставалась мама, а я с утра до ночи работала. Но в ковидное время начались проблемы – самолеты то летали, то не летали.
Почти все лето 2020 года я пробыла в Москве, много снималась, а когда пришло время возвращаться во Францию, мне позвонили и предложили роль психолога в сериале Клима Шипенко «Ева, рожай!». Я вынуждена была отказаться – муж не видел меня с сыном почти три месяца, у нас уже был запланирован семейный отдых, куплен тур… Я боялась, что, если останусь хотя бы еще на три дня, то из-за перебоев с перелетами потом вообще смогу не вылететь из Москвы.
Теперь из Парижа в Москву лететь нужно через другие страны, дорога занимает сутки. Да и стоимость на билеты выросла в пять раз – прилетать на неделю раз в месяц, как раньше, слишком накладно. Плюс – у меня маленькие дети, старший в прошлом году пошел в школу (тут учиться начинают с трех лет), и я должна учитывать еще и график Савелия, ведь занятия тут пропускать нельзя, за это отчисляют.
Приходится договариваться с няней, чтобы я могла улететь только с дочкой. А с ней в Москве, в свою очередь, сидит моя мама, которой нужно организовать переезд из Беларуси. В общем, все это непросто. Но по-другому никак – вариант сидеть дома и не работать для меня неприемлем.
Во Франции русские жены в почете – хозяйственные, домашние, уделяют много внимания мужу и детям. Француженки же более независимые. У плиты не все стоят, еще и предъявят: почему это я должна готовить, а не ты?
– А вариант сниматься в Париже?
– Когда я здесь начала жить, то сразу поняла, что работать тут не смогу. Помню, впервые включила телевизор, а там сериал идет, на экране мужчины целуются. Я присела… И такая свобода взглядов везде. Также мне подруга предлагала преподавать тут в институте, но я не хочу размениваться. У меня есть любимая работа в России, мне бы ее успевать делать… Пока я буду продолжать летать сюда, а как будет дальше, – посмотрим.
– Не испытываете ли чувства вины из-за того, что приходится оставлять детей с няней, мамой?
– Постоянно испытываю и боюсь, что дети будут чувствовать недостаток внимания и мое отсутствие. Но также понимаю, что главное для семьи, чтобы и мама была счастлива. А это невозможно, если я не буду работать. Нельзя все ставить на одно – на работу или на семью. Должен быть баланс.
– Французский у вас получилось выучить?
– Я на нем немного говорю, но сказать, что в совершенстве освоила язык, не могу, наверное, в том числе из-за того, что я себя не позиционирую как француженку. С мужем мы общаемся на английском, по работе, с детьми – на русском. Савелий и Есения с полутора лет говорят на трех языках: папа с ними общается на французском, няня – на английском. Но мне в любом случае надо учить и совершенствовать язык – это необходимо как минимум для получения документов.
– Как муж относится к вашей работе в России?
– Конечно, он не в восторге от моих полетов. Ладно когда я на две недели улетаю, но вот когда на месяц… Я поняла, что любой мужчина хотел бы запереть жену дома и никуда не выпускать. Так практично и комфортно. Но это не мой вариант. Мне нужно творчество как воздух, без работы я зачахну.
Муж любит Россию, восхищается ею. У наших детей даже имена русские, не французские – Гийом так захотел. Правда, в Москву со мной сейчас летает редко – ему тяжело сутки добираться, к тому же ему придется тут одному оставаться – я постоянно занята.
– Чем менталитет мужа отличается от вашего?
– У нас никогда не возникало особых проблем или притирок. Разве что немного ощущается разность культур, социальный статус. В нас очень много от «советского» пролетарского прошлого. Когда к нам в гости приезжают мои родственники и друзья, мужу немного не хватает церемонности за столом: чтобы все сидели с ровными спинами, локти на стол не ставили. Если спрашивают: «Ты будешь багет?», чтобы отвечали «Нет, спасибо», а не просто нет – у французов это считается грубостью.
Еще тут нет праздника 8 Марта – первые несколько лет мне приходилось напоминать Гийому о нем, но сейчас он уже сам помнит, что надо купить цветы, пригласить меня в ресторан.
– Другое расхожее мнение связано с финансами: что бюджет у супругов не общий, как принято у русских, а у каждого свой. Это правда?
– У всех по-разному – тут кто как внутри семьи договорится. У нас бюджет общий – как-то так само сложилось. Сейчас я вообще хожу по магазинам с картой мужа, мою банк заблокировал. Причем, карты моих русских подруг не тронули – я попала под раздачу как медийная личность.
Да, тут действительно у многих в семьях разные кошельки, но, мне кажется, что спровоцировали это больше женщины, борясь за равноправие. Другое дело – как они рассуждают о русских девушках. Во Франции сформировалось такое клише, что русские девушки, приезжая суда, стремятся встретить богатого француза и сесть ему на шею. Поэтому многие и побаиваются их.
Долго русским женщинам приходилось ломать этот стереотип и доказывать обратное. Но, с другой стороны, как им объяснить, что в нашей стране мужчина не позволит оплатить девушке кофе, потому что это обидит его? Вот это и есть разница культур и менталитетов.
– Вашему сыну четыре года, дочке скоро исполнится два. Возникают ли разногласия по этому вопросу воспитания с мужем – все-таки, разные национальности...
– Тут у всех особое отношение к сахару – стараются его минимизировать, считают очень вредным. На праздновании дня рождения сына в прошлом году аниматоры просили во время своего выступления не давать детям сладкое: якобы после попадания сахара в кровь дети становятся неконтролируемыми, разбегутся в разные стороны и их не соберешь.
Еще случай: как-то были в гостях у друзей, из угощений были блины, посыпанные сахаром. Через какое-то время кто-то из детей стал плохо себя вести, бросился на пол в истерике, а его мама объяснила это просто – мол, все понятно, сахарку поел. Меня, конечно, удивляет подобное, мы с мужем пару раз даже спорили на тему того, что не стоит вводить в семье конфетный подсчет. Безусловно, нельзя позволять детям объедаться сладким, но и так жестко контролировать тоже, на мой взгляд, не нужно.
– В ваших соцсетях почти нет фото мужа, детей. Почему?
– Принципиально не выкладываю: как это ни банально, верю, что счастье любит тишину. И вообще: семья – это не то, что стоит выпячивать, выставлять на всеобщее обозрение. Это твое личное, сокровенное. И надо понимать, что не все за тебя порадуются. В чем-то, возможно, начинают завидовать.
– Но ведь и есть, чему. Вы красивая пара, у вас все ладится: любовь, дети, работа…
– Вот именно поэтому я и не хочу делать акцент на всем этом. Ведь ты не будешь объяснять, что, возможно, это только внешне все красиво. И вообще – артист должен быть интересен людям своим творчеством, а не фактами биографии.
– Вы отлично выглядите! Как ухаживаете за собой?
– Спасибо! Считаю, все идет изнутри: хорошее настроение, влюбленность и радость делают женщину красивой. Иногда хожу к косметологу – на аппаратные чистки, массаж лица. Пробовала делать биоревитализацию и витаминные уколы, но сразу отказалась от них, для меня они слишком болезненные, во время процедуры заливала уши слезами. В целом, что бы я ни делала, лучше всего я выгляжу, когда высплюсь.
Спортом особо не занимаюсь, хотя у нас в квартире есть целая комната с тренажерами. С двумя маленькими детьми не всегда находится время. На строгих диетах тоже не сижу, но, если надо сбросить вес, отказываюсь от ужинов и уже через несколько дней вижу результат. Вообще, конечно, после двух родов вес стал уходить не так быстро, как раньше. Поначалу я переживала на этот счет. Особенно расстраивалась, насмотревшись в соцсетях на фото плоских животиков «счастливых мамочек пяти детей». Но потом успокоилась, перестала себя сравнивать с другими, дала организму время восстановиться.
На днях ко мне на улице подошел молодой француз лет двадцати трех. Стал говорить комплименты, а у меня первая мысль: «Он что, хочет меня обокрасть (тут это, к сожалению, распространенная история), он заговаривает мне зубы». А парень просто хотел познакомиться, сказал: «Я в вас влюбился». Я ему не сказала, что мне 40 лет вообще-то… Растерялась, развернулась и ушла. Но было приятно, конечно.
