Девиз певца Владимира Левкина, бывшего фронтмена группы «На-на» – «Никогда не останавливайся!». Покинув коллектив на пике его популярности в 1998 году, Владимир окончил режиссерский факультет ГИТИСа, записал сольный альбом «Шаги к себе», снялся в сериалах, вместе с Вячеславом Качиным создал группу «Кеды». Прервать творческую деятельность Левкина на время заставила болезнь – в начале 2000-х у знаменитости диагностировали онкологию. После нескольких операций и продолжительного лечения артист полностью восстановился. Сегодня он гастролирует по стране вместе со своей третьей супругой Марусей и дочкой Никой в поддержку их совместно записанного сборника «Семейный альбом».
– Владимир, в прошлом году у вас был юбилей – 55 лет. Что считаете главным итогом своей жизни?
– Я еще поживу, рано мне итоги подводить (смеется). А так, конечно, дочерей считаю своим основным итогом, богатством. Для любого человека его дети – самое главное в жизни. Видеть, как они растут и развиваются, – огромное счастье.
– А в 2022 году вы отметили 40-летие творческой деятельности. Что думаете о современной эстраде с высоты вашего опыта?
– Петь я начинал еще в другой стране, она называлась Советский Союз. В ней были определенные рамки, через которые невозможно было перепрыгнуть. Сейчас они тоже есть, но их меньше. Техническая начинка эстрады усовершенствовалась, аранжировки и балет стали более сложными. Это нормально, в этом и есть закон эволюции, в которую я больше верю, чем в революцию.
Тексты в наше время были попроще, без новомодных англицизмов. Исполнителя было слышно: он пел, а не в нос говорил, как это часто бывает сегодня. Тем не менее умение молодых музыкантов дать нотам новое прочтение всегда движет музыку вперед – и это похвально.
– Как думаете, с чем связана сегодняшняя тоска по 90-м в моде и музыке?
– Сложно ответить, потому что объективно, 90-е были очень трудным временем для людей, далеких от бизнеса. И ностальгия по тем временам мне не совсем понятна. Да, мы были молодые и в одном месте у нас горел факел, мы жаждали новизны. Но по большому счету период был сложный – людям буквально приходилось выживать.
Наверное, дело в том, что человек по своей сути консервативен. И то, что заложили в него в детстве, постоянно идет с ним по жизни – и в музыкальном плане в том числе. Я, например, учился в музыкальной школе, играл на баяне Моцарта – так он со мной по жизни постоянно.
– Вашей старшей дочери Виктории на днях исполнилось 30. Как поздравили ее? Как часто вы видитесь, близкие ли у вас отношения?
– Конечно, близкие. В свой праздник Вика была в Крыму, на Тавриде, а мы – в Краснодаре, на благотворительном мероприятии. Мы созвонились, я ее поздравил. Как только вернулась, увиделись, обнялись. Мы вообще часто встречаемся. Но особенно меня радует, что у Вики очень доверительные отношения с ее младшей сестрой Никой. Они часто могут созвониться и после ее школы куда-нибудь забуриться вдвоем.
– Чем занимаются?
– Я даже не в курсе. Не вмешиваюсь – пусть что хотят, то и делают. Знаю, что они вместе любят рисовать, на выставки ездить, в кино ходить или просто гулять, я в их отношения не лезу.
– Не торопите Викторию с внуками?
– А смысл? Детей нам дарует Господь. Разумеется, когда внуки появятся, для меня это будет огромное счастье.
– А сами еще детей не хотите?
– Не просто хотим, но и каждый вечер работаем над этим вопросом с Марусей. (Смеется).
– Вы с супругой вместе одиннадцать лет. Как можно охарактеризовать ваши отношения?
– Очень просто – нашли друг друга и слава Богу! И живем в перманентном состоянии радости и счастья.
– Вы и работаете вместе. Не устаете друг от друга?
– Нет, это нас как раз сплачивает. Мы говорим на одном языке, интересуемся одним и тем же. В октябре в «Высоцком» будем петь диско-версию нашей программы, сейчас активно готовимся. А в ноябре у нас выступление в Magnus Locus, там будет другое прочтение программы. В общем, на ссоры нет времени.
– Как-то слишком идеально. Неужели совсем не ругаетесь?
– Случается, конечно. Маруся – один из лучших кастинг-директоров страны, обожает свою работу. И в связи с этим мимо нее не проходит ни один новый фильм или сериал. И иногда вечерами Маруся сидит и все это смотрит, смотрит… И ладно если там что-то стоящее, а бывает что и не очень. В таких случаях я пытаюсь возмутиться – мол, а можно это выключить? Маруся: «Нет, мне это нужно по работе». В такие моменты понимаю – сейчас к жене лучше не подходить.
– Если ругаетесь, кто идет первым мириться?
– Ой, по-разному. Мы в этом плане непринципиальные – не считаем, кто сколько раз за месяц первым подошел, кто – не подошел.
– Вашей младшей дочке Нике 11, она учится в театральной школе, поет в вашей семейной программе. Какие профессиональные советы даете дочери?
– Как держать диафрагму во время танца, например. Но в целом у нее столько прекрасных учителей, что я стараюсь сильно на нее в этом плане не давить. В школе у Ники на регулярной основе есть и танцы, и сценическое мастерство. То, чему дочь учится там, плюс музыкальная школа, плюс выступления с нами на сцене – считаю, этого для ее возраста более чем достаточно.
К новому году Ника обещала мне написать свой сольный диск – после занятий она сидит, что-то наигрывает на фортепиано. Песни, которые я для нее написал, она петь не хочет – говорит, слишком детские. Я, конечно, не согласен: пусть дети сегодня и очень развиты, но слезливо петь в 11 лет о неразделенной любви, как это делают некоторые ровесники Ники, – это неестественно.
Это вообще кошмар какой-то, когда еще совсем ребенок поет что-то из серии «Ты меня бросил, а я тебя ждала». У меня в запасе столько детских песен и мне, если честно, обидно, что мы их не успели спеть с Никой. Но что делать, дочь растет.
Жить одним днем, когда у тебя есть семья, невозможно. Финансы на мне. Но есть разные грани ответственности. Когда за финансовую сторону жизни отвечает Маруся – у нее тоже отлично получается и экономить, и тратить. Мы, конечно, творцы… Но творцы продуманные.
– Подростковый возраст еще не дает о себе знать?
– Если вы о капризах и скандалах, так у дочки нет на эти глупости времени – слишком занята. То поет, то танцует, то рисует, то музицирует... Вчера, например, домой пришла почти в восемь часов вечера, а уехала, когда еще восьми утра не было. Тут уж не до хлопанья дверьми. И, считаю, это правильно: детей надо загружать искусством – если, конечно, они к нему тяготеют.
– В начале 2000-х вам удалось победить серьезную болезнь. Как после этого следите за здоровьем, часто ли обращаетесь к врачам?
– Конечно, у меня уже вошло в привычку каждый год проходить полное обследование. Слава богу, все хорошо. Как сказал мне после очередного обследования академик Валерий Григорьевич Савченко: «Иди, живи». Вот пошел и живу.
– А со спортом у вас какие отношения?
– Обожаю футбол – по телевизору. Иногда могу и сам поиграть. Но мне и два часа на сцене в качестве физнагрузки – хватает и по кайфу.
– В 90-х, будучи солистом группы «На-на», вы были невероятно популярны, поклонницы вас просто разрывали на части. Были какие-то особенно запомнившиеся случаи?
– Ох, не надо упоминать название этой группы из четырех букв – вам прилетит.
– От Бари Алибасова?
– И от его команды. А случаев запомнившихся, конечно, было много – уже лет пять думаю об этом книгу написать. Все-таки это моя история, хоть меня пытаются из нее убрать.
– Почему, кстати?
– Я без понятия и спросить не могу – до Бари Каримовича не дозвониться. Наверное, здоровьем своим занимается – и правильно. Я ни с кем никогда не ругался и уважаю его: он один из моих учителей.
– После того как вы покинули группу, не было желания вернуться? Ведь вы ушли на пике славы, да и платили вам в группе, по слухам, неплохо…
– Как я уже говорил, я человек идущий: к тому, что прошел, не возвращаюсь.
– Удалось ли, кстати, сколотить капитал в тот период, отложить на будущее?
– Денег никогда не бывает много. Артистам они нужны, чтобы идти вперед и развиваться. В то время у меня были ошибки – я не туда вкладывал, терял. Но что делать, это тоже опыт.
