— Антон, несколько недель назад состоялась премьера вашей третьей режиссерской работы — семейного фильма «Иван Семенов. Большой поход». Наряду со звездами кино — Марией Шукшиной и Мариной Федункив — главные «детские» роли в картине исполнили простые пермские школьники. Почему вы взяли их, а не профессиональных артистов?
— Не только пермские, но и из Красноярска, Подмосковья. Я убежден: нет 12-летних профессиональных артистов. Есть просто более раскрепощенные ребята, занимающиеся в театральных студиях, или же с опытом съемок в других проектах.
И второй момент: мы, конечно, попробовали пойти по легкому пути, провели кастинг среди московских ребят. Но зрелище это было, прямо скажем, печальное, за что я отругал их родителей. Потому что, к сожалению, я увидел штампованные, настроенных на самопродажу, саморекламу и самолюбование подростков. Этого пластика, к счастью, пока нет в детях из регионов — поэтому мой выбор пал на них. Мне, как отцу и как творцу тяжело далось понимание, что сегодняшнему подрастающему поколению чужды воздушные мечты, у них в голове — только материальные цели.
— А каким было ваше детство?
— Классным, без гаджетов. Родители посещали турслеты, и меня с пяти лет брали с собой. Выходные мы почти всегда проводили в палатках — лазили по пещерам, поднимались в горы, сплавлялись на катамаранах. Позже я открыл для себя горные лыжи.
В нашем детстве мы были как будто честнее — мы не забивали человека вчетвером ногами, не издевались над животными. К сожалению, сегодня мы видим немало подобного.
Те времена были не только классными, они были еще и опасными. Риск был ежедневным спутником парней с Урала. Нарвать яблок в соседнем саду, залезть в заброшенное здание, чтобы написать там что-то баллончиком, и нарваться на охрану, убегать от нее. Воровать велосипеды, стать частью районной группировки, драться стенка на стенку.
Но при этом при всем мы были правильными ребятами. Не задирали парня с соседнего района, если видели, что он идет с девочкой. Это было не по-пацански. Мы никогда не рисовали на красивых оштукатуренных домах, только на заброшенных зданиях — в отличие от нынешних детей. Сегодня это настоящий бич — я много езжу, общаюсь с губернаторами разных регионов, интересуюсь, как живет молодежь в том или ином городе. И наряду с проблемой оттока молодежи и непринятия своей малой родины стоит проблема осквернения исторических центров.
— Какое детство у вашего сына?
— Конечно, не такое, как у меня. Я ругаю родителей за тепличность, но я такой же отец. Но вместе с тем я стараюсь прививать сыну любовь к приключениям — недавно вот стал брать его с собой на мотопрогулки. Демьян — спортивный парень, у него 2-ой юношеский разряд по плаванию. Горжусь им и немного собой — считаю, в этом есть и моя заслуга. Потому что за те пять лет, что он в спорте, всякое было — сын и ленился, и даже бросить хотел. Приходилось постоянно разговаривать с ним, объяснять необходимость тренировок.
Не хочу, чтобы с ним повторилась моя история со спортом. Мои родители очень много работали, чтобы прокормить семью, и я в детстве сменил огромное количество секций — карате, гимнастика, моделирование, автоспорт. И нигде не задерживался дольше месяца — у мамы с папой просто не было времени убеждать меня не бросать. А ведь к спортивной гимнастике, например, у меня были отличные способности, я бы даже, наверное, мог добиться каких-то успехов.
— Демьяну 12 лет. Ощущается ли подростковый возраст?
— Я не замечал. Может, в школе, во дворе, что-то у него и происходит, но дома перемен в его поведении или капризов я не видел. У нас доверительные отношения, диалог — наше все. Если где-то что-то начинает вылезать, сразу садимся за стол переговоров.
— Вы активно занимаетесь благотворительностью, первый снятый вами фильм был инклюзивным. Почему для вас так важно помогать?
— Потому что я могу это делать. Внутренне чувствуется, что если ты человек медийный и люди тебе верят, то одна из основных твоих задач — ретрансляция сложных тем большому количеству людей. Но это требует огромной ответственности, ведь сейчас в сфере благотворительности развелось много мошенников.
Просто написать в соцсетях пост об идущем сборе — это неплохо, но все мы знаем, что людей эти просьбы уже задолбали. Значит, ты должен постоянно что-то придумывать и быть в это плане убедительным. В фильме «Нормальный только я» мы как раз и постарались не просто рассказать, а показать жизнь ребят с особенностями здоровья, без прикрас. Чтоб вызвать у зрителя сострадание, желание помочь.
— Кого бы вы еще хотели сыграть? Или в связи с режиссерской работой вам вскоре совсем нельзя будет увидеть на большом экране?
— Нет, я сейчас активно снимаюсь — интервью вам даю со съемочной площадки сериала «Из поморов мы», где мы активно фигачим с коллегой Пашей Деревянко. Играю я простого мужика из Архангельска. Еще работаю в сериале «Сеструха», я в нем — хозяин ночного клуба. Впереди съемки в огромном проекте Николая Лебедева «Щупальцы», «Анна Каренина». В общем, дел хватает. Кого бы я хотел сыграть? Известного спортсмена со сложной судьбой — как правило, у великих она другой и не бывает.
— Марину Федункив вы сняли в своем фильме, а с другим коллегой по «Реальным пацанам» Николаем Наумовым поддерживаете отношениях?
— Да, конечно. Мы дружим. У меня вообще много друзей — и из пермских ребят, и их екатеринбургских. Среди них бизнесмены, спортсмены, актеры. Медийные личности и обычные ребята — мне это не важно.
— После «Реальных пацанов» в интернете на создателей сериала обрушился хейт — мол, возводят в культ хулиганов с бедным словарным запасом. Вас это задело?
— Нет, в первый раз слышу. Наоборот, когда мы с командой сериала активно гастролировали, люди просили снять такой же — про их город. А вот Пермь по началу как раз не принимала, возмущалась — мол, чего вы из нас гопников рисуете?
А потом, когда популярность сериала стала зашкаливать и люди за границей говорили пермякам — знаем-знаем ваших реальных пацанов, земляки смягчились и стали гордиться. Сериал же на самом деле очень позитивный — добро в нем всегда побеждает зло. И если Антоха с Вованом косячили, то серия всегда заканчивалась наказанием.
Когда я устаю, сажусь на мотоцикл и еду куда подальше — это меня расслабляет как ничто другое.
— Сегодня все больше актеров переквалифицируются в режиссеров и продюсеров — недавно у нас вышло интервью с Иваном Жидковым, которого теперь тоже можно чаще видеть за кадром, чем в кадре. С чем, по-вашему, связана такая тенденция?
— Это всегда было — и Меньшов был актером-режиссером, и Михалков, и Бондарчук, и Басов. Тут как в спорте — очень много спортсменов потом идут в тренерскую карьеру. Потому что ты изнутри знаешь всю эту кухню. Но тут, конечно, тебе еще и должно быть интересно стоять за кадром.
Например, актер Саша Петров, когда я ему предложил попробовать себя в режиссерстве, сказал — мол, спасибо, не мое. Константин Хабенский, который был режиссером «Собибора», во время съемок в моей первой картине «Нормальный только я» спросил меня: «Антоша, как же ты это терпишь?» А мне эта история нравится: я как будто вижу чуть больше, чем актер, и мне интересно все это — выстраивать камеру, разводить сцену, работать с артистами.
— Финансово выгоднее быть актером или режиссером?
— Конечно, актером. Режиссер получает разово за проект, а актер — за каждую смену, которых у тебя может быть как 5, так и 55. За переработку, дополнительные смены и сцены режиссеру никто не платит, тогда как актеру — обязательно. Плюс — актер отснялся в проекте, ушел на другой, а режиссеру надо садиться за цветокоррекцию, за монтаж — и за это тоже никто не платит. Так что в кадре стоять выгоднее.
— В целом какие у вас отношения с деньгами? Живете одним днем или откладываете?
— Одним днем можно жить, когда ты живешь один. А когда у тебя семья, ответственность за детей и родителей, это непозволительно. Конечно, я откладываю, инвестирую, стараюсь преумножить. Я не скажу, что живу на широкую ногу, все мои деньги заработаны потом, кровью и работой 24/7 и каждый рубль дается мне непросто и по-честному.
— Многие ваши коллеги открывают бизнесы — не хотите последовать их примеру?
— Нет, я еще не столько заработал, чтобы вложить в какой-то бизнес. Но, надеюсь, все впереди.
