Кристобаль Баленсиага сравнивал моду с искусством и заботился о высоком качестве каждого воплощенного в ткани эскиза. Был единственным модельером, который мог создать собственное платье «от начала до конца» – продумать силуэт, не ошибиться в раскройке, выполнить идеальные швы.
Модерн для ткани
Кристиан Диор творил для буржуа. Габриэль Шанель – для хрупкой внешне, но сильной духом эмансипе. А испанский мастер стежка Кристобаль Баленсиага уже в начале 1930-х знал, что создает одежду для смелых, современных и готовых на эксперимент.
Тот же Диор как-то обмолвился, что Баленсиага напоминает архитектора. Только вместо зданий на бумаге, а затем и в реальности появляются замысловатые по крою модели. Фонари рукавов, напоминающие купола итальянских базилик, сложные платья, как будто сотканные из рыбьей чешуи или перьев экзотических птиц, пальто-коконы, в уютный саван которых так легко спрятаться от навязчивых папарацци – одежда под брендовым именем Balenciaga достойна немногих. Она столь же сложна, как роман, к примеру, Марселя Пруста. Не каждому под силу. Почитаемый англичанами фотограф журнала Vogue, светский балагур Сесил Дитон и вовсе признавал, что Баленсиага – «вылитый Пикассо от моды». Нагромождение линий на самом деле было четко продумано. Каждый стежок аккуратен и прям.
Случайная судьба
Кристобаль Баленсиага родился 21 января 1895 года на севере Испании. В небольшом городке, где в основном жили семьи басков, будущее казалось предопределенным. Перед традиционной сиестой соседи выходили в море. Жарили рыбу на углях. Рано женились, рано заводили детей. В Барселоне или Мадриде чуткий характер уловил бы приближение сокрушительных перемен XX века. А в провинциальной глуши царили свои порядки. Отец Кристобаля был моряком и умер рано. Мальчик стал помогать матери. Она трудилась швеей в модной лавке. В биографии каждого успешного человека есть место для прекрасной феи: однажды Кристобаля заметила высокая гостья – маркиза де Каса Торрес. Мальчик совсем не смутился, напротив – спокойным взглядом оценил крой ее наряда. Сказал, что платье смотрится недурно, но он бы сделал его элегантней, была бы только подобная ткань. Маркиза удивилась, но разглядела в 13-летнем мальчишке талант. Именно она порекомендовала одному из своих портных взять Кристобаля в ученики, а позже оплатила обучение в Мадриде. В большом городе Кристобаль узнал, что навыки, полученные от матери, не заменят профессиональных знаний в моделировании. Он недолго работал в качестве подмастерья в одном из модных магазинов. Клиенты шли именно за работой Кристобаля. А ему все не хватало денег на то, чтобы открыть собственное дело. Заняв необходимую сумму у друга из басков, он все же решился, и к середине 1930-х салоны этого мастера заработали в Сан-Себастьяне, Мадриде и Барселоне. Первоначально мастерские были открыты под маркой Eisa (сокращенная форма отчества его матери).
В то время Кристобаль – скорее талантливый копиист, адаптирующий свежие французские фасоны под фигуры испанских заказчиц. Ему нравится следить за современной модой, но нет времени на создание собственных коллекций. Иногда молодому модельеру приходилось просиживать ночи в трудах, чтобы успеть взять под контроль выполнение всех заказов.
Высокая скромность
Когда в Испании начинается гражданская война, Кристобаль теряет большую часть высоких клиентов и вынужденно перебирается в богемный Париж. Открывает бутик на авеню Георга V. Одной из клиенток становится Марлен Дитрих. Он трудится все так же усердно, но теперь вечерами все же свободен. Несмотря на новое окружение и комфортную атмосферу для творчества, Кристобаль помнит о корнях: коллекции сохраняют испанский колорит. Для идеи одной из самых ярких вещей своего времени он берет воспоминание о жестокой корриде. Представляет женщину хрупким тореро – одевает в укороченный жакет, согласно традициям расшитый полудрагоценными камнями и золотыми «каплями». Жакет открывает запястья и тонкую талию. Каждая европейская модница мечтает о нем, в тайне перешивая кафтаны из сундука «под жакет Кристобаля».
А сам мастер избегает журналистов, отказывается от интервью, отвергает славу как недостаток публичности. Вскоре лично узнает актрису по имени Одри, удостоится чести одевать супругу президента по имени Джеки. Даже Эрих Мария Ремарк в одном из самых щемящих романов подарит ему несколько страниц: отчаявшаяся Лилит в «Жизнь взаймы» будет примерять огромные пальто от Balenciaga, отмечая, что «тело в них кажется невесомым, а все внимание концентрируется только на лице, на котором отчетливо проступает меланхолия».
Он не боится экспериментов: после Второй мировой создает странные юбки-баллоны, которые редко идут даже манекенам, но выглядят поистине инопланетно, а значит, на волне времени. В то же время в его эскизах появляется узнаваемая деталь – рукав, который завершается особым «браслетом» из ткани, открывающим запястье. Незаметно для современников подталкивает модную эволюцию в 1950-х – придумывает балахоны и туники, в которых модель выглядит потерявшейся, хрупкой, еще более женственной и оттого желанной. Он практичен. Какими бы сложными в крое ни были его платья, они всегда удобны и уместны не только на подиуме, но и в реальной жизни. Кристобаль не признает кричащих набивных рисунков на ткани или чрезмерного обилия украшений. Экспериментирует с простыми формами, к примеру кругом. Ценит элегантность и клиенток, которые понимают, что стиль – это прежде всего чувство меры. Остается верен «своим» цветам, среди которых не только черный и откровенно алый, но и оттенки асфальта, цвета земли, фиолетовые краски. Любовь к тесьме или тяжелой вышивке явно идет от воспоминаний об испанских народных костюмах. Несмотря на то что для истории он – выходец из бедных, Кристобаль далек от «нуворишества» – остается скромным, немногословным, патологически работоспособным. Именно у него проходят стажировку молодые Андре Курреж и Эмануэль Унгаро. Юбер Живанши называет его старшим другом и учителем.
В 1958 году Баленсиага удостаивается высшей французской награды – ордена Почетного легиона. В 1966 году получает грандиозный заказ от самолетного гиганта Air France: пожилому кутюрье выпадает честь создать летнюю и зимнюю униформу для французских стюардесс. В 1968 году он уже не чувствует в себе сил продолжать работу на привычном уровне, но все же представляет последнюю коллекцию. Вскоре закрывает Дома моды в Париже, Мадриде, а затем и в Сан-Себастьяне. Уходит из жизни в родной Испании в марте 1972 года. Кажется, что бренд потерял не только главу, но и вовсе закрыл свою историю.
Только в 1995 году под маркой Balenciaga станет работать худощавый француз – аристократ Николя Гескьер. С его изящной руки испанскую марку заново полюбит прослойка богемных знаменитостей. Николь Кидман триумфально шагнет к алтарю в простом, романтичном свадебном платье «от друга Николя». Джулианна Мур выберет Balenciaga для красного ковра премии «Оскар». В это же время на обложках появится угловатая Шарлотта Гейнсбур, представляющая идеальное воплощение самого стиля Balenciaga – смелого, элегантного, сложного в геометрии. А современные байеры не устанут биться за неповторимые босоножки и объемные сумки Balenciaga.
Фото: Global Look Press, Photas, Style.com
