Все же начало нового года может поспорить с любым «следующим понедельником» — легче отказаться пусть и от вкусного, но вредного. Вот слопаешь четвертый эклер (мы часто говорим о мере и так же часто ее не соблюдаем), и внутри все расцветает. Зато спустя пару дней брюки на животе застегиваются с истошным воплем.
Или вот держишь его за руку, прижимаешься теснее, и так тепло на сердце делается, хотя понимаешь, что это «наше» — твоя очередная иллюзия. «Детка, ему просто хорошо с тобой — не больше. А ты ведь любишь и, глубоко внутри, надеешься на большее, которого не будет. С ним, по крайней мере»…
Рано или поздно наступает утро, когда просыпаешься и говоришь себе: «Больше так не будет. Теперь будет иначе». Если в понедельник рядового месяца на поддержание данного себе слова требуется больше воли, то в первый месяц нового года начать все с начала намного легче.
С принятием новой формы жизни я чуть опоздал — не успели закончиться посленовогодние «доедалки», как меня сразило жуткое воспаление легких. Около двух недель я пролежал в полуобморочном состоянии, все чувства пропитались антибиотиками. Примчавшаяся на помощь мама, как только я засыпал, принималась читать молитвы из Корана и нарезать круги у моей кровати с дымящейся миской в руках, в которой тлела сушеная рута*.
Обычно болезнь уходит, а чувства остаются. Но в этот раз все получилось иначе — как только спала температура и дыхание очистилось, я понял, что нахожусь на пороге чего-то нового. Пришел к этому, сам не заметив как. Я больше не жду ту, что не придет. Антибиотики очистили от хвори не только легкие, но и сердце. Да-да, именно сердце. Оно, в отличие от разума, сохраняет то, что так отчаянно пытаешься прогнать из себя.
Ты осталась в прошлом году, и, поверь, он был прекрасен. Уходящий год аккуратно прибрал за собой обертки от подаренных тобою подарков, мусор от хлопушек, взорвавшихся яркими звездами у меня над головой и канувших в прошлое.
Мама уехала на дачу, а я готовлю себе щавельный суп «Предвкушение весны» — после новогодних гастрономических перегрузок самое оно. Низкокалорийный ввиду отсутствия в рецепте зажарки и, при этом, сытный благодаря мясной консистенции. У супа приятная кислинка и живописно-весенний вид, радующий глаз. Попробуйте его приготовить, а то все сухомятка да сухомятка.
Берем фарш из нежирной говядины, добавляем в него немного промытого круглого риса, слегка взбитое яйцо, мелконарезанную петрушку, любой тертый белый сыр (можно сулугуни) и пару щепоток хмели-сунели. Солим, перчим, затем все хорошенько перемешиваем руками и формируем из фарша небольшие тефтели. Выкладываем их на тарелку и отправляем в холодильник на полчасика, чтобы схватились.
Варим «Предвкушение весны» на говяжьем бульоне, желающие могут разбавить его водой, чтобы максимально обезжирить суп. Доводим бульон до кипения, закидываем в него тефтели, а через 20 минут листья щавеля. Только не забудьте отрезать стебли травки, нам нужны только листья, которые мы кладем целыми. Провариваем их на среднем огне 5 минут и снимаем кастрюлю с огня. При желании в каждую тарелочку супа можно положить чайную ложку сливок.
За окном ветрено, волны Босфора раскачивают пришвартованные яхты, свежеприготовленный супчик наполняет весенним настроением и… я горжусь собой. Смог отпустить время, когда любил в одностороннем порядке. В молчаливом одностороннем порядке. Теперь мне хорошо. Просто хорошо. И мое нынешнее освобождение не гарантирует то, что в скором времени я встречу новую, двухстороннюю любовь. Купидоны часто застревают в небесной пробке — там, наверху, тоже мегаполис, только с дорогами из облаков.
С началом нового года я смог освободиться от прошлого. Пусть не от всего сразу, но хотя бы от кусочка. И каждый раз, переворачивая очередную страницу, мы приближаемся к тому главному, чего так долго ждем и отчаянно ищем. К абсолютному счастью. Оно случается, поверьте, это не сказки. Просто абсолютное счастье достается тем, кому хватило сил и терпения до него добраться. Конечно, это вам не щавельный суп приготовить. Но ведь награда того стоит…
* На Востоке этот обряд совершают от сглаза. Руту смешивают с солью, поджигают ее в железной миске и обдают дымом больного человека.
Следующий выпуск «Дневника восточного кулинара» читайте 8 февраля
