Голливуд узнал об Антонио Бандерасе, когда в 1989 году фильм скандального европейского гения Педро Альмадовара «Женщины на грани нервного срыва» был номинирован на премию «Оскар». Мировая же легенда под названием «Секс-символ Антонио Бандерас» начала складываться в середине 1990-х, когда один за другим стали появляться фильмы — и какие фильмы! — с участием харизматичного испанского мачо: «Интервью с вампиром», «Филадельфия», «Отчаянный», «Эвита», «Маска Зорро». Но все-таки для кинематографа вообще актерское дарование Антонио Бандераса первым открыл режиссер Педро Альмадовар.
Прибывший в 1981 году из Малаги в столичный шумный Мадрид 19-летний Бандерас был просто потрясен: недавно закончилось правление генерала Франко, Испания переживала культурный Ренессанс. Кругом все бурлило: в парках и на улицах проходили политические митинги, где драли глотку серьезно настроенные молодые бородачи. Окончательно выбил из колеи Бандераса приятель-музыкант, вызвавшийся показать ему «нечто по-настоящему интересное» и затащивший юношу в бар, где собиралась культурная богема. Оказавшись среди странной пестрой толпы — мужчин с волосами, выкрашенными во все цвета радуги, и облаченных в одежду, расшитую бисером и блестками, и девиц в мини-юбках, юный Антонио почувствовал себя безнадежно провинциальным: «А я-то думал, что я крутой, потому что отрастил длинные волосы и усы, и слушал Beatles и Rolling Stones! Но это… Это было черт знает что и по-настоящему круто! Новый мир, в котором я пока был чужаком».
Хосе Антонио Домингес Бандерас родился 10 августа 1960 года в Малаге в строгой католической семье. Его отец был полицейским, мать — школьной учительницей. До 14 лет мальчишка проводил свой досуг, как миллионы мальчишек во всем мире: ходил в школу, бегал в кино, играл в футбол. А потом его с головой накрыло огромное и всепоглощающее чувство, ставшее главной любовью всей его жизни: подросток буквально заболел театром и стал грезить об актерской стезе. Закончив школу драматического искусства в Малаге, парень дебютировал на сцене одного из местных театров. Провинциальная актерская карьера Бандераса ознаменовалась несколькими арестами: он играл в пьесах крамольного для франкистского режима Бертольда Брехта.
Амбиции молодого актера тянули его в Мадрид, особенно после падения режима генерала Франко. Переехав в столицу, юноша развивает бурную деятельность: Антонио добивается того, что его берут в труппу Национального театра Испании, попутно подрабатывает то официантом, то моделью. Именно на сцене Национального театра Бандераса и заприметил начинающий кинорежиссер Педро Альмадовар. Как-то Антонио сидел в компании друзей в небольшом уличном кафе. Внезапно в поле их зрения нарисовался весьма эксцентричный тип с копной дыбом стоящих черных кудрей. Он перекинулся парой шуток с собравшимися, хлопнул рюмашку, а затем резко повернулся к Бандерасу и заявил несколько опешившему молодому человеку: «У вас очень романтичное лицо. Вы должны сниматься в кино. Ну, пока!», — развернулся и смешался с толпой. Антонио поинтересовался у друзей, кто это был, на что те ответили: «О, это Педро Альмадовар. Он снял один фильм. Но вряд ли он сделает следующий». Приятели Бандераса ошибались. Вскоре (шел 1982 год) на экраны вышел второй фильм Альмадовара — «Лабиринт страстей», в котором и состоялся кинодебют Антонио Бандераса. Дон Педро поручил ему небольшую роль юного террориста-гея, который с группой товарищей готовится похитить принца выдуманного режиссером восточного королевства.
Хулиганский, озорной, яркий, малопристойный, талантливый фильм Альмадовара произвел эффект разорвавшейся бомбы. «Это был настоящий большой скандал, — довольно ухмыляясь, вспоминает Бандерас. — Зрители буквально штурмовали кинотеатры. Премьера вообще вылилась в форменное безумие. В зале публика свистела, аплодировала, размахивала испанскими флагами, курила травку. Я единственный приперся в костюме и галстуке — это была моя первая премьера… В результате я выглядел страшно официально среди пестрой сумасшедшей толпы. А что я вытерпел от родителей, особенно от мамы! “Теперь знакомые перестанут с нами разговаривать! Ты общаешься с панками!”, — бушевала она. Но мам, говорю, это вовсе не панки, это кинематографисты, они нарушают запреты. Лучше бы я этого не говорил — последнее заявление окончательно вывело маму из себя».
Молодого актера начинают наперебой приглашать сниматься, в 1984 году выходит четыре фильма с его участием, в 1985 — три, через год он вновь появляется в фильме Альмадовара — «Матадор», который опять становится ярким событием в испанском кинематографе. В 1987 году Альмадовар снимает его в роли любовника главного героя — известного режиссера — в фильме «Закон желания». И снова сенсация, скандал, успех. Бандерас вспоминает: «Фильм вызвал настоящее столпотворение. Там есть весьма откровенные гомоэротические сцены. Я после этого год не смел в доме родителей показаться. А ведь через несколько месяцев после выхода фильма я женился на актрисе Ане Леса, и мне так хотелось представить молодую жену папе с мамой! Однако пришлось пережидать, пока страсти несколько поутихнут. К сожалению, это обратная сторона актерской профессии: обычные люди, далекие от мира искусства, склонны отождествлять актера с сыгранными им героями, они наделяют его их чертами характера. А это всего лишь игра! И чем более не похож на тебя персонаж, которого ты играешь, тем интереснее актерская задача. Но обыватели не воспринимают тебя, как тебя, они говорят: “Какой ты классный в фильме «Отчаянный»! Да ты крутой чувак!”. А дамы?! После фильма “Маска Зорро” они видели во мне лишь Зорро. Сейчас меня достают с Котом в сапогах: “О! Как я люблю этого кота! Он та-а-кой милый!!!»” Я уже ненавижу этого котишку — он теперь затмил все мои роли, как будто я ничего лучше в кино не сделал! А все объясняется просто — эти дамы любят вовсе не меня, они обожают кошек».
Фильм «Женщины на грани нервного срыва» стал поистине судьбоносным для Антонио Бандераса: актера не только заприметили в Голливуде, на церемонии вручений премий «Оскар», куда актер приехал вместе с членами съемочной группы, он воочию увидел своего кумира — актрису Мелани Гриффит, которой восхищался после того, как посмотрел фильм «Деловая девушка». Однако до настоящего знакомства Антонио с Мелани оставалось еще несколько лет. Сначала Бандерас дебютирует в Голливуде — в фильме «Короли мамбо», приобретает культовый статус, благодаря ролям в фильмах Роберта Родригеса — новелле «Шалуны» из альманаха «Четыре комнаты» и романтической драме «Отчаянный», и, наконец, режиссер Фернандо Труэба утверждает его на роль в романтической комедии «Двое — это слишком», где его партнершей стала Мелани Гриффит.
Взаимное чувство, охватившее Антонио и Мелани было настолько сильно, что оба решились на развод. Она — с актером Доном Джонсоном, он — с Аной Леса. Поначалу ни родители, ни соотечественники испанского мачо не были в восторге от выбора своего любимца: у Мелани за плечами была довольно бурная жизнь — два брака, двое детей, лечение от наркозависимости, репутация «отвязной штучки», злоупотреблявшей алкоголем и пластическими операциями. Да и сама Мелани испытывала некую тревогу — а ну как ее красавчика уведет другая? Поэтому, когда Бандерас начал сниматься в мюзикле «Эвита», где его партнершей была Мадонна, ревнивая Мелани постоянно маячила поблизости от любимого: ведь эта секс-бомба еще в 1991 заявила, что знойный испанский актер — предмет ее вожделения. Но Антонио был непоколебим: люблю только Мелани, и точка. А тут еще Гриффит объявила Бандерасу, что ждет от него ребенка. Он был на седьмом небе от счастья — его первый ребенок! Мадонне так и не удалось соблазнить своего сексапильного партнера, что привело ее в крайнюю степень раздражения. Теперь она не пела Бандерасу дифирамбов, а злобно шипела в интервью: «Помилуйте! Ну, разве может мне нравиться мужчина, который носит остроносые сапоги?!». Счастливая парочка — Антонио и Мелани — поженились за несколько месяцев до премьеры «Эвиты», в мае 1996 года, а 24 сентября Мелани родила Антонио дочку Стеллу. Надо ли говорить, что нежный папаша просто души в девочке не чает: «Мелани гораздо строже с дочкой, чем я. Она держит Стеллу в ежовых рукавицах, а из меня эта хитрюшка буквально веревки вьет».
В этом году Антонио Бандерасу исполнился 51 год. Появились морщины, посеребрились сединой волосы. «Старение — это нормально, — считает актер. — Знаете, когда я снимался в недавно вышедшем на экраны фильме “Кожа, в которой я живу” — наша новая совместная работа с Альмадоваром, — Педро неожиданно эдак глянул на меня и заявил: “Знаешь что? А ты очень мало изменился”. Он как будто был этим даже и не доволен. Будто и не было всех этих 22 лет, множества разных ролей… Так что я доволен, когда люди говорят — да, постарел он, поседел. И это хорошо. Ведь можно ж рехнуться от этого дерьмового ярлыка — “латинский любовник”!».
Фото: East News, All Over Press
