Откусив отравленное яблоко, Белоснежка упала замертво. Но, как и положено в сказках, ожила. Ей помогла счастливая случайность. В жизни исход подобного происшествия был бы предрешен. Еда действительно может таить в себе смертельную опасность. Речь не о банальных пищевых отравлениях, а об изысканном способе убийства.
Справедливости ради надо признаться, что в выборе самого рокового угощения отравители не проявляли слишком много фантазии — ограничивались напитками и десертами. Вероятно именно потому, что большинство ядов хорошо растворяется в жидкостях, а десерт выглядит очень заманчиво, да и порция его, как правило, совсем небольшая. Все-таки добавлять яд в суп или второе блюдо было бы ненадежно — вдруг жертва не голодна и, съев пару ложек, отставит сытное блюдо в сторону.
Искусство отравлений
Еда стала орудием убийства еще в Античности. «Смертельные» блюда и напитки были удобным решением конфликтов и политических интриг. Без шума и крови. Слухи об отравлении сопровождали болезни и смерти многих знатных особ. По одной из версий, причиной смерти Александра Македонского стало именно отравленное вино. Правда, по другой версии, вино отравлено не было, просто выпил его македонский царь немало: по разным оценкам от 5 до 12 литров неразбавленного вина за очень короткий промежуток времени.
«Традицию» Древнего Рима сохранило Средневековье, а в эпоху Возрождения отравление было возведено в ранг искусства наравне с архитектурой, живописью и скульптурой. Наряду с букетом живых цветов, запах которых приносил мгновенную смерть, и отравленной свечой, гениальным изобретением считался нож, лезвие которого с одной стороны было намазано ядом. Таким ножом разрезался, к примеру, персик и его отравленная половинка спокойно предлагалась ни о чем не подозревающей жертве.
Опасная дегустация
Противоядия были малоэффективны. Не доверявшие друг другу люди искали способы предупреждения отравлений. Боявшийся быть отравленным кардинал Ришелье всегда давал попробовать свою еду кошкам. При знатных дворах появились «специальные» дегустаторы пищи и вина. На Руси до XVIII века должностным лицом, ведающим винными погребами, разливающим и подносящим напитки на пиру, был виночерпий, или чашник. Именно он на глазах царя пробовал вино, отливая себе из государева кубка в специальный ковш. Иван Грозный очень страшился отравления и, по некоторым данным, ежедневно принимал малые дозы мышьяка, поскольку «привыкание» к этому яду — лучшая «профилактика» от рокового отравления им же. Павел I испытывал подобный страх и, не доверяя русским кулинарам, пригласил повариху из Англии. Не будучи отравленным, Павел I, как известно, был зверски задушен пьяными офицерами в собственной спальне. Пожалуй, при таком раскладе, отравить человека гораздо «гуманнее», чем задушить.
Заключительный тост
Самый популярный из роковых напитков — это, конечно, вино. В известной всем трагедии А.С.Пушкина именно в бокал с вином Сальери бросает яд, и Моцарт пьет за здоровье своего друга. На самом деле у этой версии смерти великого композитора, прочно укоренившейся после сочинения Пушкина, отсутствуют сколько-нибудь убедительные доказательства. А в 1997 году в Милане даже состоялся судебный процесс, пересмотревший преступление двухсотлетней давности: Антонио Сальери был оправдан. Вот только имя его давно стало нарицательным для обозначения зависти неталантливого человека к талантливому. И тут уже вряд ли можно что-то изменить.
По одной из гипотез, «винной жертвой» был и французский император Наполеон Бонапарт. Отравителем называют генерала Шарля-Тристана Монтолона, адъютанта Наполеона, последовавшего за низложенным императором на остров Святой Елены. Большой любитель вина, Наполеон I пил его каждый день, даже не подозревая о том, что в вино подмешан мышьяк. Когда концентрация яда в организме стала критической, произошло смертельное отравление.
Последнее блюдо
Последнее блюдо, завершающее стол — это, как известно, десерт. Но иногда десерт «ставит точку» не только на обеде, но и в чьей-то жизни. Птифуры — крохотные пирожные из бисквитного и песочного теста с различными начинками и кремом, рассчитанные буквально на один укус, стали последним лакомством для «старца» Григория Распутина, друга семьи российского императора Николая II. Заговорщики добавили в птифуры с розовым кремом сильнейший яд — цианистый калий, дозы которого хватило бы, чтобы мгновенно убить несколько человек. Но… не Распутина, которого в итоге убил не яд, а сами заговорщики. Есть несколько гипотез, почему же яд не подействовал. Согласно «мистической», Распутин — это сам дьявол, и ему, понятное дело, были не страшны никакие яды. Другая версия настаивает на обмане самих заговорщиков, утверждая, что Распутин и вовсе не ел пирожных. И последняя, «химическая», пытается объяснить «бездействие» яда его неправильным применением: сахар способен обезвреживать цианиды. В общем, следуя элементарной логике, цианистый калий надо было подсыпать не в сладкий десерт, а в основное блюдо.
Как бы то ни было на самом деле, лучше, чтобы подобные жуткие истории случались только на страницах книг. В тех же сказках или детективах. Вспомнить хотя бы «Таинственное происшествие в Стайлз» Агаты Кристи, роковым напитком в котором является кофе — в него был (или все же не был?) подмешан яд стрихнин. Английская атмосфера, захватывающий сюжет, гениальное расследование Эркюля Пуаро... Добавить к этому чашечку настоящего горячего шоколада — и хороший вечер гарантирован.
