«Сниматься в кино после многолетнего перерыва — это как сесть на велосипед: вроде ничего сложного, но терзают сомнения». Так знаменитый актер описал свое возвращение в кинематограф.
21 февраля на экраны вышел новый фильм с его участием. Неудивительно, что в России оригинальное название «The Last Stand», или «Последний рубеж», заменили на «Возвращение героя» — обещание Терминатора «I'll be back» («Я вернусь») у нас давно уже стало популярной поговоркой. Да и сам Арнольд пользуется особенной любовью наших зрителей. И хотя предложений получить российское гражданство, как Жерару Депардье, актеру пока не поступало, на пресс-конференции в Москве он обещал приехать на Олимпиаду в Сочи. И признался: ему нравится, что русские мыслят не так, как американцы и австрийцы.
«Я встал на его пути»
— В новом фильме агент ФБР продается преступникам, но ваш герой, шериф маленького города, отказывается от взятки в 20 млн долларов. Нам в России таких полицейских не хватает! У вас как бывшего губернатора Калифорнии есть собственный рецепт борьбы с коррупцией?
— Думаю, что в США законы и вся политическая система устроены так, что коррупция сведена к минимуму. Хотя, конечно, она существует. В том числе и потому, что преступники готовы на все. Возьмите наш фильм — этот парень был в отчаянии, он дошел до того, что стал со мной торговаться (Арнольд увлекается и начинает говорить о своем герое в первом лице. — Прим. ред.). Сначала предложил 5 млн долларов, потом: «Ну ладно-ладно, 10 млн». Когда он уже лежал на земле и я кинул ему наручники, он был готов на 20 млн, лишь бы я просто отвернулся. Самое великолепное в этой сцене то, что бандит уже буквально видел свободу. Стоило ему пересечь мост, и он бы оказался в Мексике. Он был так близок к успеху и в то же время страшно далек, потому что я встал на его пути.
Офицер, которого я сыграл, — человек принципов, не забывший о присяге. Для него главным было исполнить свой долг — защитить город и людей, а деньги ничего не значили. И еще вот что важно: он разбудил в себе героя, хотя и сам думал, что ничего героического в нем не осталось. Шериф ведь уже на пенсию собрался. Поэтому российское название фильма я считаю очень удачным. Возвращение героя — именно это и произошло с неудачником, которого все списали со счетов, в которого никто не верил.
— Получается, город спасли не какие-то суперагенты, не войска, а самые простые люди, которые пришли шерифу на помощь. Вы верите в то, что маленький человек может изменить мир вокруг себя?
— Любое начинание может привести к результату только тогда, когда идет с самого низа, от корней, то есть от самых обычных людей. Ни одно великое движение не зародилось в столице — в Москве, Лондоне, Пекине или Вашингтоне. Например, женское движение началось силами обычных женщин, которые стали требовать равных прав с мужчинами. Борьба за гражданские права чернокожих зародилась на юге США, где Мартин Лютер Кинг вывел людей на улицы. То же происходит и сейчас, например, с защитой окружающей среды. От экологической катастрофы нас не спасут чиновники, сидящие в столичных кабинетах, — они уже показали свою неспособность договориться между собой. Поэтому нам надо создать движение в защиту природы на самом низком, местном уровне. Я приверженец этой идеи и верю в то, что маленький человек может многое изменить.
«Куда ты, дурак, лезешь?»
— Современное кино полно насилия. Вот и в вашем новом фильме одного бандита просто разрывает на части...
— Да, его, кстати, мой лучший друг сыграл! В него стреляют петардой, и мы видим, что остались одни ноги — куда делось все остальное, непонятно.
— Вот-вот, но я заметила, что во время этой сцены в зале некоторые зрители смеялись. Не думаете ли вы, что обилие крови на экране делает общество более жестоким? Что кто-то, увидев, как легко убивать, возьмется за оружие в реальной жизни?
— Ну нет, у нас все сделано в таком мультяшном стиле: полтела исчезло, так ведь в жизни не бывает. Когда смотришь фильмы, например, о войне в Ираке, где смерть, увечья показаны в реалистичной манере, то испытываешь совсем иные чувства. Люди понимают разницу между кино и настоящей жизнью, в которой трагедий много, но других. И к этим реальным драмам мы должны относиться гораздо более серьезно, должны искать способы уменьшить их число. Например, нужно совершенствовать законы о владении оружием, больше внимания уделять психическим заболеваниям. Ведь зачастую именно больные люди убивают детей в школах, или расстреливают сослуживцев на военных базах, или, как тот норвежец Брейвик, устраивают массовую бойню. Надо понять, как на ранней стадии выявлять такие психические отклонения. В общем, в этом направлении сделать нужно много, а вот смешивать кино и реальность не стоит. Вот если бы жестокость и насилие не существовали до появления кино, то тогда бы я мог с вами согласиться.
— Что такое американская мечта? И сбылась ли она для вас?
— Еще бы! Все, чего я достиг, — это только благодаря Америке. Помню, когда я приехал в Штаты, нам с другом нужны были деньги. И мы решили открыть компанию по укладке кирпича — мой приятель был в этом деле мастером. Пришли мы в мэрию и рассказали, чем хотим заняться. Нам говорят: «Как хорошо, как интересно! Сколько, думаете, сможете заработать?» Мы отвечаем: «Ну, может, тысячу долларов в месяц». — «Тогда платите ежемесячно 80 долларов налогов и можете работать, вот ваша лицензия».
Мы с другом переглянулись: это все серьезно? В Австрии с нас бы потребовали кучу всяких разрешений да еще наверняка диплом о высшем образовании. В Штатах, если вы пытаетесь чего-то добиться в жизни, никто не станет вас останавливать: «Куда ты, дурак, лезешь?» — а спросят, чем помочь. Или взять хотя бы мое участие в выборах губернатора Калифорнии. Я ведь к политике не имел вообще никакого отношения! Но спокойно зарегистрировался в качестве кандидата вместе с еще 135 другими претендентами. Поэтому считаю, что я настоящее ходячее воплощение американской мечты. Кстати, кирпичный бизнес у нас очень хорошо пошел, мы тогда кучу денег заработали!
Фото:
