— Алуа, наше общество вроде бы уже перестало ассоциировать понятие успеха только с мужчинами, но, тем не менее, успешные женщины все равно вызывают неподдельный интерес. Всем хочется знать, как таким женщинам все удается. Как Вы все успеваете?
— Это смотря что подразумевается под словом «успех». Я отношусь философски ко многим явлениям и понимаю, что все относительно. Для меня успех — это не та мишура, что на поверхности: слава, овации, признание. Успех — это когда ты находишь себя в этой жизни, занимаешься любимым делом, и оно приносит тебе некое вдохновение. В моем случае — это творческое вдохновение. Ты пожинаешь плоды не только творческие, но и, конечно, материальные. Сказать, что я считаю себя гиперуспешной или звездой — нет, абсолютно нет. И это не пафосные слова, не фальшь, а совершенно искренне. Мне важно, что рядом со мной мои любимые ребята, девочки, и мы вместе, сообща преодолеваем какие-то сложные моменты или подъемы. Мне важно, что они — мои единомышленники и на сегодня продолжение моей семьи.
— И, несмотря на то, что у них уже есть свои семьи, вы до сих пор много времени проводите вместе?
— Да, у двоих уже свои семьи. И, естественно, я ни в коем случае не отрываю их от близких. Теперь они просто чуть реже появляются в офисе, но я себя готовила к этому моменту. Главное, мы всегда на связи, так же списываемся, ежедневно созваниваемся. И они понимают, что даже если наши пути разойдутся в творчестве, в жизни мы обязательно будем общаться.
— А Ваша семья? Какой она была?
— Несмотря на то, что я коренная алматинка, мои самые теплые воспоминания связаны с пребыванием в ауле у ата и аже, которой, кстати, скоро исполнится 90 лет. Я училась в школе им. Байсеитовой, где была очень высокая нагрузка, мы занимались с 8:30 утра до 5 вечера. Затем, уже дома, уроки и опять закрепление материала по специальности. Так что в течение учебного года времени поиграть во дворе почти не было. Поэтому моим настоящим отдыхом было пребывание в ауле у ажеки на каникулах. Вот там я чувствовала себя свободной и абсолютно счастливой. Помню, я вела дневник с первого класса, делала в нем какие-то записи. Со второго класса я уже сочиняла какие-то произведения, стихи. Все это рождалось в ауле.
— Это так и осталось на бумаге? Не было мысли опубликовать? Сейчас же это модно.
— Кстати, в Facebook я публиковала пару статей. Читателям, вроде, понравилось.
— Почему не продолжили? Не Ваше?
— Я могу писать, но не всегда бывает время и нужный настрой. Я не могу писать и одновременно заниматься поиском денежных средств, поиском песен для каждого из подопечных, поиском стиля и прочими бытовыми проблемами. Поэтому все это осталось в детстве. Возвращаясь в детство, не скажу, что у меня были деревянные игрушки и так далее. Мама, как могла, создавала для меня определенные условия. Мама у меня интеллигентный человек, ученый, привила мне любовь к книгам.
Кстати, в четыре года я сама научилась читать и писать. Вырезала буквы из газеты, показывала их маме, потом составляла из них слоги, затем слова. Таким образом, в первый класс я пошла уже практически готовая. Умела писать и читать. Почерк был ужасно корявый, конечно, но, тем не менее, писала. Читать начинала с русской и европейской классики. Помню, когда уезжала к ажеке на все лето, брала с собой много книг.
— С ажекой все понятно, а как Вас воспитывала мама?
— Воспитание было очень серьезным и очень строгим. Причем я сейчас понимаю, что определенную свободу все же надо было давать. Потому что даже сейчас я борюсь с какими-то комплексами и вот этими рамками, в которые загоняли. Но я понимаю, что, видимо, на тот период это был единственно верный способ.
— Тем более не было такого изобилия книг о воспитании.
— Верно. Это сейчас у новоиспеченных родителей есть куча готовой литературы, а тогда единственной подобной книгой был только Спок. Ну и я сама по себе была спокойным и послушным ребенком. До определенного возраста смотрела на мир сквозь розовые очки и не понимала, почему люди поступают так, а не иначе.
— Тем не менее, у Вас с мамой доверительные отношения.
— Да, очень. Я до сих пор советуюсь с ней по каждому вопросу. Когда записывается новая песня, даже когда она еще в демонстрационной версии, ее первой слушает мама. Она — мой первый критик, она — мой первый советчик, она абсолютно тонко разбирается во всех стилях музыки. Сейчас ей 70 лет, она и по сей день много читает и дает точную оценку. Причем как песне, так и видеоклипам. У нас нет никаких секретов друг от друга. Это единственный близкий человек.
— Алуа, Вы отметили, что сами занимаетесь поиском песен для Ваших ребят, сами занимаетесь поиском денег на клипы, одежду, выступления. Не устали все сами да сами? Не хочется переложить на чьи-то плечи или вообще бросить?
— Честно? Да, есть такое. Причем эти мысли стали возникать в прошлом году. Появилась какая-то усталость от ответственности за всех и за каждого в отдельности. Я вообще гиперответственный человек с детства, и мне кажется, что я несу индивидуальную ответственность за судьбу каждого из ребят, каждой из девочек. Также я несу ответственность за маму. Я даже как-то опубликовала пост о том, что хочется все бросить и пойти выращивать капусту, как тот император.
— В кризис?
— Сегодня как раз я вышла из дома с мыслями о том, что в нынешний кризис в ближайшие пять лет всем нам будет непросто. Но жизнь ведь продолжается, и именно в кризис нельзя останавливаться. Это хорошее время для переосмысления своих действий, возможность начать искать новое, как в творчестве, так и в бизнесе, да и хорошая школа выживания. Шелуха отвалится в очередной раз, рядом останутся настоящие. Одним словом, отчаиваться нельзя… жизнь продолжается.
— Откуда такая смелость?
— А я всегда была смелая. И рисковая. Ну, а что делать? Когда я брала ребят на продюсирование у меня, признаться честно, не было ни копейки. Но так хотелось поднять этих ребят! Я рискнула и заложила свою единственную квартиру на первоначальное раскручивание, потом обратилась к друзьям с просьбой о возвратной ссуде. Также брались деньги под большие проценты. Это ведь бизнес, в который нужно инвестировать постоянно денежные средства. Так происходило со всеми моими подопечными. С группой «Орда» было так же.
— Это все не каждому мужчине под силу. Каково это женщине?
— А что делать? Понимаешь, я этим ребятам не просто говорю. Я им обещаю. И должна выполнять свои обещания. Я так считаю.
— Прямо синдром отличницы.
— Да?
— Да. Это когда все стараешься делать идеально. Без права на ошибку.
— Я вот тоже это поняла и начала немного проще относиться к некоторым вещам. Например, я обещала ребятам клип до Нового года, но не успела, не смогла найти суперхитовую песню. Поначалу переживала, а потом просто сказала себе, что ничего страшного в этом нет, на этом, слава Аллаху, жизнь не заканчивается. Значит, пока не время, снимем позже, уже в новом году.
— Это понимание тоже пришло в прошлом году?
— Да. Я же говорю, устала я немного.
— Но планируете все же продолжать вести ребят и дальше? Или отпустите в свободное плавание?
— Нет, я не могу их сейчас отпустить в свободное плавание. Я должна их довести до определенного логического момента. На следующий год группе Rin’Go исполняется 10 лет. Я им обещала сольный концерт и должна это сделать.
— Вам эта гиперответственность не мешает в жизни?
— Мешает страшно! Я взваливаю на себя все: не только творческие проблемы ребят, но и личные. Если у кого-то проблемы с машиной, с учебой, со здоровьем, я все это пытаюсь решить. Стараюсь помочь всем и каждому. Зачем мне это? Не знаю, но это я. И еще очень важно то, что от мальчишек я всегда получаю равноценную отдачу.
— Вы рано начали работать?
— Когда мне был 21 год, после смерти папы, я окончательно повзрослела и поняла, что должна обеспечивать и себя, и маму. Без каких-либо навыков (я училась в консерватории тогда) пошла работать в зерновую компанию секретарем, оставаясь после работы, чтобы научиться лучше печатать, составлять договоры и вести делопроизводство. Но до этого, учась в школе, на летних каникулах подрабатывала в клинике, общественном движении «Невада-Семей», в фармацевтической компании.
— Если провести параллели, получается, Вы всегда работали в таких местах, где можете помогать людям, быть полезной.
— Да, кстати. Никогда не задумывалась.
— И ребята из Rin’Go. Тут Вы тоже помогаете, с той же учебой или машиной. Они как будто не источник дохода для Вас как для продюсера.
— Rin’Go — любимое детище, которому отдано много и мыслей, и времени, и денежных средств, и любви. Эти ребята достойны такого отношения. Сказать, что я разбогатела? Не могу. Поэтому подумываю о дополнительном бизнесе (если, конечно, получится), поскольку на творчестве зарабатывать так, как хотелось бы мне, чтобы обеспечить себе максимально комфортную жизнь, пока не удается. Я не делаю сугубо коммерческие проекты.
— С какими трудностями сталкивается женщина-продюсер в нашей стране?
— Поначалу, когда я только делала первые шаги в этом направлении (это был 2002 год), меня всерьез не воспринимали коллеги-мужчины. Потому что я была практически первой женщиной-продюсером. Бывало, перекрывались выступления, кое-кто из коллег хотел забрать у меня ребят, пережила даже угрозы. Но скандалить или ругаться я не стала, просто тихо и молча делала свою работу. Теперь ситуация другая.
— О Вас говорят, что Вы — очень справедливая и честная. Вы согласны?
— Да? Не знала (смеется). Могу сказать, что я очень прямая. Не люблю эти кулуарные разговоры, сплетни и прочее. Все же относительно. Сейчас слава есть, завтра ее нет. Сейчас ты знаменит, завтра о тебе никто не вспомнит. Даже к подъемам и спускам ребят я научилась относиться спокойно. После того как я в прошлом году чуть не потеряла маму, я поняла, что ценнее здоровья ничего нет.
— Вы на себя не только ответственность, но и вину берете?
— Ой, я всегда такой была. Это, видимо, тоже из детства. Это неправильно, я знаю.
— Алуа, о чем Вы сейчас мечтаете?
— Я сильно переживаю за несовершенство этого мира. Меня искренне волнует проблема загрязненности воздуха в Алматы, качество здравоохранения и прочее, и прочее. Зачем мне это? Иногда говорю себе: «Да отпусти ты все эти мысли». Но снова думаю об этом. Мечтаю, чтобы я и мама пожили в таком очень хорошем мире: когда и медицина на высоком уровне, когда ты можешь заработать и поехать в путешествие, а не думать, куда бы вложить эти деньги. Чтобы жить, а не выживать.
— Часто сидите в Интернете?
— Часто. Из социальных сетей мне нравится Facebook, среди пользователей которого много интересных людей. Иногда даже жаль, что это общение — виртуальное. Еще я отслеживаю рейтинги своих ребят, Интернет — хорошая рекламная площадка. Соцсети помогли решить многие вопросы, когда болела мама. Сегодня это — мощный инструмент. И я несколько раз прибегала к его помощи: когда теряла багаж, когда у меня были проблемы с мобильным оператором, в самых разных ситуациях.
— Алуа, как Вы за собой ухаживаете?
— Никак. Ежедневные маски я не делаю, к косметологу не хожу. Точнее, хожу, но пару раз в год. Я хорошо выгляжу, когда высыпаюсь, когда в работе все идет хорошо и гладко, когда есть хорошее настроение. Наверное, как у всех.
— Скоро Новый год. Как планируете отметить его?
— Очень хотелось бы встретить его на сцене, то есть на работе, чтобы в течение года она была. Есть у нас такая примета (смеется).
