— Антонио, вы привезли в Москву выставку Women in Gold (открыта в Мультимедиа Арт Музее до 3 ноября. — Прим. ред.), посвященную женщинам. Расскажите: фотографируя, вы лучше постигли женскую природу? Можете сказать, что теперь отлично понимаете женщин?
— Нет. Не понимаю. Да и не хочу.
Мне нравится загадочность. Я обожаю секреты, которыми окутаны женщины!
— А что значит женственность в вашем понимании?
— Иная интерпретация жизни. Не такая, как у мужчин, которые тысячелетиями правили миром. Кстати, я бы не сказал, что мы делали это успешно: скорее наполняли мир насилием, смятением... Может, будь во главе женщины, все вокруг было бы более тонким, изящным… Не таким резким.
Женственность — она в том, чтобы быть теплее, деликатнее, мягче, больше думать о жизни как таковой. Ведь основное, что отличает женщину от мужчины — вы можете в буквальном смысле слова создавать жизнь внутри себя. Думаю, это на уровне подсознания дает вам возможность глубже ее уважать
Нет, я, конечно, не пытаюсь критиковать или принижать мужчин. У нас тоже есть чувства и мы можем быть сентиментальными. Но в целом женщины иначе чувствуют, по-другому воспринимают жизнь.
— Антонио, у вас есть взрослая дочка — Стелла. Наверное, вы не только моделей любите фотографировать, но и ее тоже?
— О, да, конечно, еще как! Уже много лет снимаю Стеллу, с самого ее детства.
— Но публике вы бы не стали показывать ее снимки?
— В смысле — устраивать выставку? Нет, это все для семьи, для меня. Может, в будущем и для нее. Когда она будет выходить замуж, покажу ей все фотографии! Скажу: смотри, какой ты была в свои три, четыре, шесть лет. (Смеется.)
— Для многих вы — мужчина-идеал. Каково ваше собственное отношение к себе?
— Даже не знаю. Я как 20 лет назад не мог воспринимать себя объективно, так и сейчас, когда мне 56, не могу. Сложно это делать, когда просыпаешься каждое утро, идешь бриться, смотришь на себя в зеркало…
— Но вы же не можете сказать, что не любите себя?
— Я собой доволен. Совершенно спокойно отношусь к своей внешности. Но предпочитаю определять себя в первую очередь как человека, а не как какой-то там идеал.
Каждый из нас идет по жизни с рюкзаком, полным горестей и сожалений. Каждый совершает ошибки. Я тоже в прошлом их совершал — и, возможно, буду совершать в будущем. Это нормальная история: в процессе своего пути ты иногда кого-то задеваешь, кому-то причиняешь боль... Но я не думаю, что я делал это осознанно
В любом случае, все, что я совершаю в жизни, я совершаю не для того, чтобы создать о себе «правильное» впечатление, а потому, что в тот или иной момент убежден: именно так будет верно. Как могу, стараюсь при этом сохранять свои ценности, быть предан тому, что думаю о политике, об обществе, об отношениях между людьми. Я делаю ошибки, но предпочитаю не судить себя строго. Да и других тоже. У меня есть, конечно, определенное мнение о каждом знакомом, но, прежде чем его, например, выразить публично, я должен очень хорошо взвесить все, что собираюсь сказать.
— Конечно, ведь вы публичный человек.
— Скорее мне просто не хочется торопиться с суждениями.
Иногда кто-нибудь привлекает мое внимание — ну, скажем, политик. Я слежу за его действиями, словами и понимаю, что мне не нравится, как он себя ведет, какие идеи продвигает и как. А потом, года через 3—4, этот же самый человек начинает вдруг раскрываться по-другому. И я постепенно меняю свое мнение о нем и думаю — ничего себе, а он не так уж и плох!
В такие моменты говорю себе: «Будь осторожен, когда составляешь мнение о человеке. Он может поменяться».
— Кстати, об изменениях… На открытии вашей выставки в зале — может, помните? — был маленький мальчик в костюме Зорро. Не могу не спросить: вы, на ваш взгляд, сегодня все тот же самый Антонио, который играл в «Маске Зорро»? Или сильно изменились?
— В основных вещах я определенно не изменился.
Энергия у меня все та же, что во времена «Зорро». Да что там «Зорро»: та же, что во времена фильмов Педро Альмодовара 80-х! Моторчик тот же, запал тот же
Многое другое изменилось, конечно. Ты идешь по жизни, набираешься опыта… Я уже не такой беспокойный, каким был в молодости. Когда ты молод и у тебя почти ничего нет, ты хочешь всего на свете, совершаешь ошибки. А потом, когда на голливудской Аллее славы появляется твоя звезда, когда тебя уважают авторитетные люди и ты выпустил чуть ли не 100 фильмов — на данный момент уже 98, если быть точным, — начинаешь смотреть на жизнь иначе.
Оглядываешься назад, видишь много лиц и много историй. И думаешь — ого, как сильно меня 25 лет назад заботили вещи, которые теперь кажутся абсолютно не важными... Почему я так переживал? Начинаешь жить размереннее, понимаешь, что все относительно
Я бы не хотел вернуться в те годы, когда был очень молод. Мне нравится жить сейчас.
— Это прекрасно.
— На самом деле очень интересно иметь способность адаптироваться и ко времени, в котором живешь, и к своему возрасту. Если с этим проблемы — ты в большой беде.
Если тебе 70, а ты притворяешься, будто всего 40, все пойдет не так. Нужно осознать: если тебе 56, то тебе 56, а если 60, то 60. И если тебе всего 15, то лучше веди себя и думай как 15-летний!
— Антонио, в Москве у вас получился безумно плотный график: вы открыли выставку, презентовали новый аромат Queen of Seduction, побывали на благотворительном ужине Натальи Водяновой…
— Точно, многое успел.
— Как все прошло?
Конечно, в целом, мне все понравилось — правда, я совсем не тусовщик и, признаться, немного устал после того ужина (хотя встретил много людей и услышал много историй, а это всегда интересно).
Просто… Отель, такси, переезды, нужно все время быть в тонусе, все время улыбаться. И ты это делаешь — ведь как иначе? А потом, вернувшись в номер, падаешь без сил на кровать.
Но на ужине Натальи Водяновой мы сумели собрать 850 тысяч долларов для ее фонда «Обнаженные сердца» — ради этого стоило быть там. Кто-то может сказать что-то вроде: «Ну да, они устраивают светские вечеринки просто так». Нет. Деньги собраны. Цель достигнута. У Натальи теперь есть возможность вложить собранные средства в дело, помочь детям — что великолепно. Я прекрасно это знаю, потому что я сам — президент благотворительного фонда. Мне известно, сколько всего нужно сделать, сколько сил приложить, чтобы выполнить обещания, данные тем, кому помогаешь. Тем, у кого нет такого количества возможностей, как у тебя.
