В ультраконсервативном Афганистане никого не удивляют девочки, которые выдают себя за мальчиков и позволяют себе неподобающие женщинам вещи. Там это давно стало нормой, и дело не в разгуле политкорректности или избытке свободы, а совсем наоборот — в ее нехватке. «Лента.ру» разобралась, почему подобные обычаи неизменно появляются в самых патриархальных частях света.
Биби Хакмина: мужская одежда, свобода и уважение в обмен на брак
«Я никогда не чувствовала себя женщиной», — призналась Deutsche Welle политик из афганской провинции Хост Биби Хакмина. Вопреки всем традициям, она одевается и ведет себя по-мужски. Вместо хиджаба и платья до пят на ней штаны, рубаха и черный тюрбан. На плече — автомат Калашникова, без которого она никогда не выходит из дома.
Когда Биби было десять лет, в Афганистан вошли советские войска. Ее отец решил, что в такой момент ему нужнее сын. Девочку коротко постригли, одели в мужскую одежду и стали поручать ей дела, которые никогда не доверили бы женщине. Под видом мальчика она могла позаботиться о семье, пока один брат учился в столице, а другой еще не подрос.
Неожиданная перемена никого не смутила. «Бача пош», то есть дочери, которых растят как сыновей, в Афганистане не редкость. Причина — традиции, которые ограничивают свободу женщин. Им положено сидеть дома, следить за детьми и заниматься женскими делами. Учиться, работать и даже показываться на улице без присмотра, как правило, нельзя. В результате семье очень трудно прожить, когда нет ни одного сына. В такой ситуации и выручает «бача пош». Переодетая дочь может зарабатывать деньги или сопровождать мать и сестер на улице.
Вместе с отцом Биби Хакмина присоединилась к моджахедам. Она добывала им информацию и занималась организацией доставки продуктов, медикаментов и оружия. Окружающие видели в ней мужчину, и Биби все лучше вживалась в эту роль. В 1990-е боролась с талибаном, потом занялась политикой. «Я ощущаю себя мужчиной, потому что у меня все привычки — мужские», — объясняла она.
Для большинства «бача пош» маскарад кончается, когда девочка достигает брачного возраста, и родители решают выдать ее замуж. Хакмине удалось избежать этой участи. Ценой отказа от брака она сохранила мужскую одежду, свободу и уважение.
Азифа Рафаат: бросить карьеру и эмигрировать в Швецию
Азифе Рафаат повезло меньше. Она росла в Кабуле и стала «бача пош», чтобы помогать отцу в семейном магазинчике. Мальчикам дозволялось куда больше, поэтому Азифа не возражала. После уроков она меняла юбку на брюки, надевала бейсболку и бежала по делам. Девочка хорошо училась, освоила шесть языков и хотела поступить в медицинский институт, но у родителей были на ее счет другие планы.
Когда она подросла, ее насильно выдали замуж за двоюродного брата — неграмотного крестьянина, который жил в глухой деревне без электричества и водопровода. Отучиться от мужских привычек было непросто. Шведская журналистка Дженни Нордберг, написавшая книгу «Подпольные девочки Кабула», утверждает, что ощущения бывших «бача пош» напоминают гендерную дисфорию: им нужно притворяться женщинами, хотя они с детства считали себя мужчинами.
Муж и свекровь жестоко избивали Азифу и его другую жену. Ситуация немного улучшилась после начала военной операции США. Женщина начала подрабатывать в общественных организациях, а в 2005 году уговорила мужа разрешить ей баллотироваться на выборах и стала одной из первых женщин в афганском парламенте.
Парламентарии получают около двух тысяч долларов в месяц. В Афганистане это хорошие деньги — в среднем, жители страны зарабатывают в пять раз меньше. Но муж все равно был недоволен. Азифа родила ему четырех дочерей, а он хотел сына. Чтобы успокоить супруга, который мог запретить ей работать, снова понадобился «бача пош».
Младшей дочери сделали предложение, от которого трудно отказаться: «Хочешь выглядеть, как мальчик, и одеваться, как мальчики, и делать всякие веселые вещи, которые делают мальчики: кататься на велосипеде, играть в футбол или крикет?» В Афганистане девочкам не разрешают кататься на велосипеде или играть в футбол, поэтому она тут же согласилась.
Дочери росли, и чем дальше, тем сильнее Азифу Рафаат беспокоило их будущее. Одна хотела стать архитектором, другая ветеринаром, третья заинтересовалась наукой. В Афганистане их не ждало бы ничего хорошего. В 2014 году Азифа решила бросить карьеру в политике и увезла детей в Швецию.
Паше Кеки: штаны, ружье и месть за отца
Обычаи вроде «бача пош» чаще всего встречаются там, где патриархальный уклад особенно строг. Долгое время Албания была как раз таким местом. Страна пять веков жила по «Кануну» Леки Дукаджини — книге, которую можно сравнить с нашим «Домостроем». В ней перечислялись правила, которым следовал каждый албанец. Когда речь шла о женщинах, это в основном запреты: нельзя покупать землю, нельзя курить, нельзя носить часы, нельзя владеть оружием, нельзя голосовать, нельзя заниматься множеством ремесел. Почти для всего, кроме ведения домашнего хозяйства, требовался мужчина.
Проблема заключалась в том, что их катастрофически не хватало. В тех местах кровная месть считалась делом чести, поэтому заметная доля мужчин не доживала до старости. Антрополог Антония Янг пишет, что до 1920-х годов причиной смерти 30 процентов мужского населения страны было убийство. В результате в Албании появился обычай, позволявший женщинам подменять отсутствующих мужчин. После обета никогда не выходить замуж и не заводить детей им разрешалось жить по-мужски и заниматься мужскими делами. Таких женщин называли «клятвенными девами».
В 2008 году газета New York Times разыскала 82-летнюю Паше Кеки — одну из последних «клятвенных дев» в Албании. Мужская жизнь началась для нее в 20 лет, когда погиб отец. Братья воевали против коммунистов, пришедших к власти после Второй мировой войны, и проиграли: одни погибли, другие попали за решетку. Осталась только Паше. Ей пришлось стать главой семьи, а это — занятие для мужчины. Она знала, что делать: отрезала длинные волосы, надела мешковатые штаны, взяла ружье и поклялась, что у нее никогда не будет мужа и детей.
Новая роль пришлась ей по вкусу. Она переняла мужские повадки, и посторонние даже не догадывались, что имеют дело с женщиной. «Могла идти, куда захочу, и никто не смел меня оскорблять, потому что я могла дать сдачи, — вспоминала Паше. — Зналась только с другими мужчинами и даже не представляла, как разговаривают с женщинами. Меня ничто не пугало».
Как новому главе семьи ей предстояло позаботиться о мести за смерть отца. Убийца попал в тюрьму, но этого было мало. Спасти честь семьи могла только его кровь, поэтому племянник Паше нашел и застрелил его. За это в свою очередь убили его. Но месть свершилась — а это главное. «Конечно, я сожалею, что племянник погиб, — объясняла Паше. — Но если ты убиваешь меня, я должна убить тебя».
Исследователь Рене Гремо отмечает, что изредка клятвенные девы заключали неофициальные браки. Предраг Шарчевич описывает случай, когда одна из них более двадцати лет жила с другой женщиной. Отношения закончились, когда ее «супруга» вышла замуж за мужчину.
Третий пол
Обычаи, которые позволяют мужчинам играть роль женщины, тоже встречаются. Один из самых известных примеров — муксе. Так в мексиканском штате Оахака называют мужчин, которые ведут себя по-женски и носят женскую одежду. Хотя местные жители не отличаются терпимостью, они мирятся с их существованием. Муксе нужны, потому что они заботятся о постаревших родителях, когда другие дети заняты обустройством собственной жизни. Истоки этой традиции, по всей видимости, восходят к ацтекам и майя.
В культурах многих народов, в том числе европейских, с древности находилось место для третьего пола, который отличается от мужского или женского. В случае «бача пош» или клятвенных дев это продиктовано необходимостью, но бывает и по-другому. К примеру, индейцы навахо считали, что существует четыре пола. Помимо мужчин и женщин они признавали мужчин в женском обличье и женщин — в мужском. Похожих представлений придерживались народы мохаве и лакота.
На индонезийском острове Сулавеси полов и вовсе пять. Там отличали женщин, которых интересуют мужские занятия, и мужчин, которых больше волнуют женские (это могло и не подразумевать гомосексуальности). Кроме того, отдельный пол предусматривался для тех, кто не считает себя ни мужчинами, ни женщинами. А жителей Мадагаскара поразили бы современные споры о том, что делать с детьми-трансгендерами. Они с давних пор верили, что мальчиков с женственным поведением следует воспитывать, как девочек.
Западные консерваторы склонны объяснять такую широту нравов разгулом политкорректности, который полностью противоречит традициям. В действительности все наоборот: это и есть традиции. Просто не те, которые они знают.
Автор: Олег Парамонов
