В Норвегии я живу 27 лет. Тогда, в начале девяностых, многие думали о том, чтобы уехать, как и сейчас. В то время я работала преподавателем университета, а после развала СССР зарплату бюджетникам не платили вообще. Переезд в другую страну не был моей целью, но однажды я побывала в эшелонах уже сменившейся власти, и поняла, что любви от Родины ждать не следует.
Норвегия оказалась далекой от России во многих отношениях. «С волками жить — по волчьи выть» — с этой мысли начался процесс моей сознательной ассимиляции. Я наблюдала за тем, как норвежцы живут и мыслят, и одновременно сама отказывалась от своих привычных установок. Было нелегко, но очень скоро во мне вряд ли можно было увидеть признаки эмигранта. Через год я уже владела норвежским как родным и, получив лицензию, начала работать переводчиком. Моя профессия подразумевает постоянное совершенствование, и, чтобы стать высококвалифицированным синхронистом, потребовалось много труда.
Я также с большой благодарностью отношусь к тому времени, когда работала в норвежской начальной и старшей школе, преподавая иностранные языки, и в университете, передавая переводческое дело.
Что касается благосостояния — в Норвегии оно измеряется не количеством квадратных метров или дорогих брендовых вещей. Показатель состоятельности — это количество свободного времени и возможность путешествовать.
После развода я одна растила двух дочерей, но могла себе позволить проводить с ними все вечера, все выходные и все каникулы, а карта мира над моим рабочим столом краснеет флажками, которыми отмечаю места, где мы побывали. Поскольку я фрилансер, работаю очень много, понимая, что завтра работы может и не быть. Но мне хватает на все, что я для себя считаю нужным.
В Голландии я живу почти два года. Мне близок менталитет голландцев, поэтому понятны их реакции и поведение в определенных ситуациях. Но, несмотря на то что я замужем за голландцем, чтобы остаться здесь, мне нужно сдать шесть так называемых интеграционных экзаменов в течение трех лет. Говорить по-голландски я более-менее навострилась и уже сдала экзамены по аудированию и чтению, а вот письменный экзамен меня пугает.
Что касается профессиональной сферы — на Родине помимо своей основной работы HR-директором я занималась переводами и в последний год перед переездом старалась больше работать с иностранными заказчиками. Так что переехала уже с клиентской базой. С переходом на фриланс у меня появилась возможность развиваться в качестве художника и иллюстратора. Возвращаться к работе HR-директором не хочу. Если уж случились перемены в жизни, то почему бы не поменять все радикально? К тому же я поняла, что сейчас карьера для меня не так важна, как семья и внутренняя свобода.
Мои доходы пока нестабильны. Иногда это половина нашего семейного бюджета, но чаще треть. Не думаю, что без мужа смогла бы прожить на эти деньги, но мы и не ставили себе такой цели. Для нас важнее полностью адаптироваться к стране и rustig leven — спокойно жить так, как хочется.
Восемь лет в России я переводила всякую техническую документацию. То есть очень важные документы и переговоры по металлургии, строительству, энергетике, лесохимии и управлению проектами. Это смертная тоска, поэтому я вышла замуж за египтянина и уехала веселиться в Египет.
Живу я здесь пока недолго, всего шесть месяцев.
Поначалу было очень сложно, в основном психологически. Я привыкла жить одна, ни от кого не зависеть, и вдруг оказалась в большой семье в Африке. В Африке, представляете?! Я просыпалась от призывов к молитве, которые доносятся из каждой мечети. Мне было странно, что меня все разглядывают, что никто толком не говорит по-английски, что для оформления документов надо занимать очередь на очередь, что здесь никто не приходит вовремя, и что 15 минут могут означать два часа, а «завтра» — никогда. С привычной офисной «пятидневки» мне пришлось перестраиваться на фриланс, привыкать к другому компьютеру, самой искать клиентов.
На данный момент у меня три постоянных проекта плюс разовые заказы: переводы договоров, документов, сайтов, рекламных статей. Никогда раньше не сталкивалась с переводом субтитров, но теперь постоянно работаю в этом направлении. Еще я занимаюсь скрапбукингом и делаю на продажу открытки, альбомы, блокноты. Это мое давнее хобби, и оно тоже приносит небольшой доход.
Я зарабатываю от 10 до 40 процентов от того, что зарабатывала в России. В Египте я могла бы жить на самообеспечении, но довольно скромно — снимать комнатку, покупать простые продукты (овощи и фрукты здесь дешевые), ездить на метро, изредка ходить в кино.
Как-то я поехала отдыхать в Аланью, и здесь во время отпуска мечтала изменить свою жизнь. На тот момент я жила в пригороде Екатеринбурга и, что называется, искала себя. Думала поехать в Турцию на сезон по контракту и вот живу тут уже два года. Работу начала искать еще дома. Нашла через ребят, с которыми познакомилась во время отпуска — они уже жили в Турции, работали гидами. Тут в основном все работают в туризме или занимаются недвижимостью. Мой работодатель — небольшая туристическая фирма, у которой русские владельцы. Им нужен был русскоговорящий гид, и они обещали помочь с жильем. Я решила рискнуть и поехала.
Мне очень нравится показывать людям Турцию, делить с ними их впечатления. Когда живешь где-то долго, постепенно все становится привычным, взгляд «замыливается». Но вместе с туристами, благодаря их эмоциям, я каждый раз смотрю на эти горы, водопады и каньоны, как первый раз, и мне нисколечко не надоедает! Влюбиться в Аланью очень легко, если выйти за пределы отеля.
Моей зарплаты хватало на необходимое: аренду жилья, еду, одежду. Сейчас я вышла замуж и недавно родила малыша, так что временно не работаю, потому что у меня началась новая (во всех смыслах) жизнь.
Читай также истории женщин, которые переехали в Японию, Доминикану и Финляндию.
