Жми на фото, чтобы увидеть звезд в корсетах, а ниже читай, как и зачем появился этот предмет гардероба.
Корсет, во всяком случае корсет второй половины XIX столетия, — изделие, как сейчас бы сказали, высокотехнологичное: это понятно любому, кто видел это сооружение в одном из музеев быта или моды. Для корсетов использовался такой не самый распространенный в повседневной жизни материал, как китовый ус (гибкие костные пластины из ротовой полости морского млекопитающего), а для изготовления требовалось недюжинное владение не только материалом, но еще технологией кройки и шитья. Поэтому легко догадаться, что в те времена, когда такие технологии были недоступны, корсетов в понимании позапрошлого века просто не существовало.
Однако избыточная полнота не приветствовалась у женщин даже в древности. Первые упоминания о корсете (точнее, его примитивных прообразах) историки костюма относят к XVII столетию до нашей эры — нечто подобное носили в Древнем Египте и Междуречье. В античности мода сохранилась. Чтобы скрыть избыточность форм (помимо килограммов на талии, это могла бы быть и слишком пышная грудь), девушки туго обматывали свои тела полосами плотной ткани (например, льна). Тот же прием использовался при желании по тем или иным причинам скрыть беременность на ранних сроках.
Корсет вошел в повседневный обиход в Европе в Средние века. Как ни странно, первоначально он появился не для того, чтобы поярче подчеркнуть женские прелести, а скорее, наоборот — чтобы их отчасти скрыть. Корсеты XVI века из металлических пластин и со шнуровкой на спине максимально прижимали женскую грудь, чтобы она не выглядела излишне пышной. При этом незамужним женщинам разрешалось обнажать верх груди почти до сосков: считалось, что им так легче найти себе супруга. На известном портрете работы Франсуа Клуэ Диана Пуатье, фаворитка французского короля Генриха II, изображена с декольте, смелым даже по современным меркам.
Платья такого рода были дорогими, их в основном носили аристократки. Именно они изображены на портретах кисти Гольбейнов и других художников позднего Средневековья и Ренессанса. Для простолюдинок был бюджетный вариант — похожий на жилет корсаж из ткани со шнуровкой спереди, который можно было быстро и удобно надевать самостоятельно поверх рубашки (корсет на аристократках затягивали служанки). Функции корсажа были те же, что и у корсета — поддержка бюста и формирование акцента на талию.
Подлинного своего расцвета корсеты достигли в начале XVII столетия. У самой утянутой талии все же есть какие-то чисто физиологические пределы. Даже если девушка очень худенькая от природы, и затягивать ее начали еще ребенком, сделать талию уже 35 сантиметров (стандарт XVI века) сложно. Чтобы она все же казалась еще более тонкой, портные измыслили фижмы: накладки, набитые ватой, которые надевались под нижние юбки и собственно платье. Талия над широченными фижмами выглядела неправдоподобно узкой.
О том, что затягивать девочек-аристократок в корсеты начинали еще задолго до пубертата, свидетельствует знаменитое полотно Веласкеса «Менины»: на переднем плане изображена маленькая дочь испанского короля Филиппа IV принцесса (или, на испанский лад, инфанта) Маргарита Тереза, будущая императрица Священной Римской империи, в пышном парчовом платье с фижмами и в корсете. Девочка затянута в рюмочку, хотя на момент завершения художником картины ей было всего пять лет.
Впоследствии традиция ношения узких корсетов и широких фижм никуда не делась — менялись лишь формы и материалы. В XVII столетии китобойный промысел был развит уже настолько, чтобы для дорогих корсетов использовать пластины китового уса, а не заставлять состоятельных аристократок мучиться в жестких корсетах с деталями из металла или дерева. И без того это был не самый полезный для женского здоровья предмет одежды: корсет стягивал и сжимал не только собственно талию, но и ребра. Из-за этого грудная клетка девушки могла формироваться неправильно, да и дышать ей было тяжело. Обмороки часто провоцировала именно слишком жесткая шнуровка.
Как выглядел ежеутренний процесс одевания девушки в корсет, отлично описано в романе американской писательницы Маргарет Митчелл «Унесенные ветром», действие которого происходит в Америке времен войны Севера и Юга — то есть начала 1860-х годов. Там же упоминается и о последствиях ношения подобного рода одежды. Служанка-нянька одевает главную героиню, Скарлетт о’Хара.
«— Ухватитесь за что-нибудь покрепче и втяните живот, — распорядилась она.
Скарлетт послушно выполнила приказ, вцепившись обеими руками в спинку кровати. Мамушка, поднатужившись, затянула шнуровку, и когда тоненькая, зажатая между пластинок из китового уса талия стала еще тоньше, взгляд ее выразил восхищение и гордость.
— Да уж, такой талии, как у моего ягненочка, поискать! — одобрительно промолвила она. — Попробуй затяни так мисс Сьюлин, она тут же — хлоп в обморок!»
Во времена Скарлетт, кстати, старомодные фижмы давным-давно ушли в прошлое. Они уступили место сначала ампирным платьям прямого силуэта (самым, пожалуй, гуманным к женщинам из всей моды XVII—XIX веков), а потом — широченным кринолинам (поддерживающей юбки конструкции из нескольких соединенных друг с другом колец). Позже женщины отказались и от них: в них было неудобно ходить, сидеть в карете или даже в узком кресле. Вместо кринолинов в 1870-е годы и позже, в так называемую belle epoque, женщины стали носить турнюры (нечто вроде фижм, но надеваемое под юбку не по бокам, а сзади).
Корсет при этом никуда не делся: весь XIX век женщины продолжали затягивать талии. Причем делали это не только аристократки, но и горожанки, представительницы среднего класса: промышленное производство породило швейные фабрики и большие мастерские, где пошив белья был поставлен на поток. Бюстгальтеров в современном понимании этого слова не было до самого конца XIX столетия, и женщины поддерживали бюсты корсетами — разве что стандарт 35 сантиметров ушел в прошлое (и не мог не уйти: люди XIX века были выше и шире в кости, чем их далекие предки).
За девушек заступились врачи и гигиенисты. Медицина достигла развития, достаточного для того, чтобы связать проблемы с органами дыхания, строением грудной клетки и анемией именно с затягиванием в корсет. Более того: стягивались даже беременные женщины, что могло привести к выкидышу. Специалисты по истории моды Валери Стил и Коллин Гау опубликовали научное исследование, базирующееся на анализе исторических документов — писем и дневников. Они сделали вывод, что в целом стягиваться буквально в рюмку женщин никто не заставлял — они делали это по той же самой причине, по которой сейчас увеличивают свой бюст или «накачивают» губы в клиниках пластической хирургии: из женского тщеславия. Однако надо учесть, что даже в XIX веке женщина из привилегированного сословия могла устроить свое будущее только посредством удачного замужества. Нормальное образование и работа ей не светили. Затягиваться дочерей-невест могли вынуждать и родители, стремившиеся выдать их замуж самым перспективным образом.
Может показаться удивительным, но корсеты носили и мужчины. В belle epoque на страницах парижских модных журналов легко обнаружить различные модели этого предмета одежды для джентльменов. Он не был обязательным, скорее это была принадлежность светских франтов — преимущественно военных. Мода на мужские корсеты появилась еще на рубеже XVIII—XIX веков: например, из исторических анекдотов известно, что его носил российский император Александр I, вообще относившийся к своей внешности с большим вниманием, но склонный к полноте.
Примеру венценосных особ следовали и обычные люди. Если фигура бравого гвардейца, злоупотребляющего шампанским и жирной пищей, начинала терять былое изящество, и мундир уже не сидел идеально, офицер мог затянуться в корсет. Надевали его и молодящиеся холостяки, и вдовцы, рассчитывавшие на выгодную женитьбу на богатой наследнице. Над такими мужчинами могли слегка подсмеиваться в мужских компаниях, но в целом ношение корсета джентльменом было абсолютно нормальной практикой.
Первые суфражистки, а затем и феминистки были чрезвычайно благодарны французскому модельеру Полю Пуаре, который первым предложил женщинам платья, которые следовало носить без корсета. Свою роль сыграло и изобретение современного бюстгальтера, пришедшееся на те же годы — начало XX века, и Первая мировая: война, на которую уходило много денег и «человеческого ресурса», упростила и нравы, и гардероб. До конца Второй мировой женщины о корсетах в сущности не вспоминали: исключением были разве что актрисы, которые на сцене и экране должны были выглядеть стройнее, чем в реальности, и дамы полусвета, для которых корсет, надетый без платья, был своего рода «эротической униформой».
Однако мода имеет тенденцию к цикличности. В 1947 году еще один французский модельер, Кристиан Диор, выпустил свою первую коллекцию под названием New Look («Новый взгляд», или «Новый вид»). Как обычно бывает, новое оказалось хорошо забытым старым: центральной идеей дизайнерского взгляда Диора были широкие юбки, подчеркивающие осиную талию. Добиться ее можно было только с помощью корсета.
Как и в начале XX века, во второй его половине женщин от корсета избавила эмансипация. Женщины стали получать образование, перестали зависеть от замужества, а благодаря сексуальной революции смогли сами решать вопросы деторождения и планирования семьи. Почти сразу они избавились от корсетов, которые вернулись в среду эротической индустрии и в лучшем случае бурлеска.
Именно в этом качестве их воспроизводят в своих коллекциях современные модельеры. Для британки Вивьен Вествуд корсеты были панковской иронией в адрес зашоренной викторианской и неовикторианской моды. Тьерри Мюглер ассоциировал их с сексуальным доминированием «сильных женщин». Одной из самых знаковых модных вещей конца прошлого века стал концертный корсет певицы Мадонны с бюстье из остроконечных конусов, придуманный для нее модельером-хулиганом Жан-Полем Готье к концертному туру Blonde Ambition в 1990 году. Великий дизайнер Александр Маккуин вводил корсет в свои коллекции, трактуя его посредством вечные проблемы насилия и свободы, красоты, требующей жертв, а Джон Гальяно не только одевал в корсет своих моделей на подиуме, но и надевал его сам.
Следуя примеру Мадонны, корсеты носят многие эстрадные звезды — от Мэрилина Мэнсона, нередко примеривавшего на себя имидж травести, до Бейонсе и Леди Гаги. Они могут появиться в этом предмете одежды и на сцене, и (при должном уровне эпатажности) на красной дорожке кинофестиваля или премии. В топах, похожих скорее на корсажи, чем на корсеты, появляются на публике члены семейства Кардашьян и другие телезвезды и блогеры.
В наши дни корсет — декоративный акцент в подиумных коллекциях (преимущественно haute couture) или эротическая игрушка в «будуарных» коллекциях производителей белья (особенно такими мотивами увлекается основанный некогда сыном Вивьен Вествуд бренд Agent Provocateur). В повседневной жизни настоящие, жесткие корсеты не носят — и, как, вероятно, сказали бы большинство современниц Скарлетт о’Хара, к счастью.
И еще кое-что интересное:
-
Всего 6 вещей: составляем капсульный гардероб вместе со стилистом
-
Мужской взгляд: почему не стоит носить велосипедки
-
Дело не в деньгах: 7 мелочей, которые удешевят любой образ
