Когда мне было мало лет, я решила научиться водить машину. Потому что машина для девушки в 90-е — это дополнительный уровень независимости.
С вождением у меня не задалось сразу. То есть с теорией-то все было хорошо: я вообще учиться умела и любила, а тогда у меня еще и память была хорошая, и голова посторонним мусором не забита... Но первый же урок на площадке спровоцировал всеобщую панику. «Ты что, — орали моему инструктору другие инструкторы, выпрыгивая за ограждения, — пьяную за руль пустил?!» Так ведут себя бандерильеро на корриде: сначала изображают радость и отвагу, а потом бросают все и бегут прятаться за трибуны.
Машина подо мной металась из стороны в сторону, постоянно глохла и воняла горелой резиной... В тот момент я поняла, что влезла не в свое дело. Но бросать было жалко: во-первых, уплачено, а во-вторых, только слабаки бросают, не доведя до конца.
До конца (в смысле, до получения прав) я, как многие тогда, довела дело за 200 долларов. Теорию сдала честно, а в городе мне гаишник вежливо придерживал руль и тихо диктовал, куда нажимать и как притормаживать, пока мы ехали от ГАИ до ближайшего светофора и обратно.
На этом бы следовало успокоиться. Но я считала, что настоящая независимая женщина должна не просто получить права, но реально рулить.
...В первый же свой самостоятельный выезд на работу я протерла новенький «Хюндай» боком об автобус и сдала его в ремонт на три месяца.
«Ничего не бойся, — говорила мне после ремонта новый инструктор, прекрасная смелая женщина. — Через год все страхи забудутся, будешь лихачить на Кутузовском и ловить кайф от собственных скоростей». Через пару месяцев она сбежала, пожелав мне удачи, и перестала отвечать на звонки.
Год я развозила коллег по домам после работы. Ну, как по домам... Я боялась ездить одна и все время предлагала кому-нибудь прокатиться со мной. Люди сначала соглашались, а потом начинали просить, чтоб я их выпустила у ближайшего метро. Все перестали ездить со мной довольно быстро.
Тогда я пошла на курсы экстремального вождения и получила диплом. В это время, катаясь со мной, мой ребенок научился говорить. Он говорил: «твою мать», «охренеть» и «жопа».
Прошел год, прошло два... Пророчества инструктора не сбывались. На Кутузовский я выехала всего один раз, заблудилась (тогда еще не было навигаторов), встала посреди проспекта и ждала, пока меня заметит гаишник. Но он, сука, принципиально меня игнорировал, отлавливая и штрафуя вполне приличных водителей. Он не подошел, даже когда образовалась пробка и злые люди начали вылезать из машин.
Я каждый день потела и испытывала приступы тошноты, садясь за руль, но принципы, усвоенные с детства, не позволяли мне бросить начатое. Пытаясь облегчить себе жизнь, я завела аккаунты на знакомственных и на автомобильных сайтах... С тех пор, кстати, я глубоко убеждена, что и там, и там пасутся исключительно благородные и сильные мужчины. Они забирали меня с работы и возили домой на своих машинах, ничего не требуя взамен.
Однажды, когда я ехала домой с работы одна, меня чуть не затянуло под фуру. Спасли только навыки экстремального вождения: я дала по газам, а не по тормозам, но меня все равно вывернуло и надело фуре на морду. Очень крепкая оказалась машина «Хюндай»! Ее отремонтировали на удивление быстро — за месяц.
И еще ровно через месяц меня добили. Я стояла на красном светофоре, как зайка. А в это время два лихих пацана пытались обхитрить пробку: один погнал по встречке, другой рванул из переулка — они встретились и оба влетели мне в водительскую дверь... Будь я ассом вождения, я бы все равно не могла ничего предпринять: я просто стояла на светофоре.
Я выжила. И написала всем своим прекрасным мужчинам со знакомственных и автомобильных сайтов, что свидания отменяются: не до вас, мол. А один из них (с которым мы еще ни разу не виделись), ответил: «Ну давайте я с вами в страховую компанию подъеду».
Там, в страховой, я поняла, что больше не сяду за руль никогда: намучилась! И жалобно пискнула:
— Я ее после ремонта продам! Но кто мне ее из ремонта заберет?!
— Я могу, — сказал новый знакомый. — Впишите меня в полис, как допущенного к управлению.
И он подал девушке из страховой свой паспорт.
— Вписывайте-вписывайте, — радостно подтвердила я. И вручила мужику, которого впервые видела, ключи от своей битой машины.
Потому что на самом деле всегда сразу видно, где твое, а где не твое. И все вот эти «надо себя заставить и довести дело до конца» или «надо получше друг друга узнать и присмотреться» — они просто увеличивают период никчемных страданий.
...К моменту, когда машина вышла из ремонта, мы были уже женаты. За руль я больше ни разу не садилась. Моим водительским правам 20 лет.
Читай и другие статьи Юли Веркловой:
