В марте 2019 года мне было 24, я работала удаленно маркетологом в одном московском агентстве, а в свободное время дописывала диплом и готовилась к спортивному марафону. Времени на сон и отдых почти не было — я жила полной жизнью и не думала, что со мной может случиться что-то посерьезнее переутомления. Мои фото в галерее.
Однажды под вечер у меня разболелась голова. Я не придала этому значения — ну с кем не бывает. Выпила обезболивающее и легла спать. Но таблетка не помогла. Мне становилось все хуже и хуже, боль усиливалась. В конце концов она стала настолько невыносимой, что меня тошнило и рвало от боли. В тот момент я на полном серьезе думала о смерти — настолько было плохо.
Вызвали скорую. Врач меня осмотрел, поводил перед глазами молоточком, проверил рефлексы. В итоге мне поставили мигрень, сделали укол и отправили отсыпаться. К утру все окончательно прошло, я вернулась к работе.
А через два месяца ситуация повторилась. В этот раз весь кошмар происходил утром, поэтому я на своих двоих добралась до больницы. Оттуда меня срочно отправили на МРТ — врач уже не считал виноватой в случившемся мигрень.
Помню, я была очень спокойная. Я просто не верила во что-то плохое. Даже шутила с одним из своих клиентов, мол, организм просто в отпуск просится. Потом пришла мама с результатами анализов, и мой мир поплыл перед глазами. «Ты только не волнуйся. У тебя опухоль в голове».
Новость меня оглушила. Мама рыдала, я сидела и смотрела в одну точку. Когда слышишь слово «опухоль», в первую очередь думаешь о раке. Сейчас я знаю, что есть и доброкачественные новообразования, а тогда мне этого никто не сказал. Но после того как первый шок прошел, я твердо решила бороться.
На следующий день мы поехали к заведующему нейрохирургией в областной клинической больнице Саратова. Он посмотрел мои снимки и сказал, что нужно срочно оперироваться — так можно снизить внутричерепное давление.
Уже через неделю я ехала на свою первую в жизни трепанацию. Первым делом мне провели шунтирование. Хотя врачи и говорили, что это не самая тяжелая операция, я перенесла ее ужасно. Я не могла спать — были постоянные галлюцинации и кошмары. Боль стала моим постоянным спутником. Ведь при шунтировании операцию делают не только на голове. Трубочку от шунта пропускают под кожей и опускают в живот. Выглядела я к тому же ужасно — с огромным синяком на полтела.
В то время как я лежала в больнице, мама обивала пороги больниц и министерств и выбивала мне квоту на высокотехнологичное лечение. В России совсем мало мест, где могли бы сделать показанную мне операцию. Откликнулся МГМСУ им. Евдокимова в Москве. Врачи согласились сделать мне операцию через месяц после установки шунта.
В июне 2019 года мне наконец провели операцию по удалению опухоли (невриномы) правого слухового нерва. Операция, как мне сказали, прошла удачно. Мне сохранили слух на правом ухе, я все еще могла сама дышать и глотать. Но мое лицо парализовало. Это типичное осложнение после таких операций, но для девушки это очень тяжело. Перед шунтированием меня обрили наголо, а теперь еще и улыбаться и моргать я не могла. Когда я очнулась, я была в шоке, но хотя бы знала, что буду жить.
На этой «прекрасной» ноте меня отправили в Саратов восстанавливаться. Через три месяца наступило время планового МРТ, где меня ждал еще один неприятный сюрприз — опухоль выросла заново. Я впала в депрессию. Неужели мне придется проходить сложный путь еще раз? А ведь мое лицо только-только начало оживать, а волосы отрастать. Но делать было нечего — либо операция, либо смерть.
В этот раз мы уже поехали в «Центр Бурденко», хоть нас и предупреждали об очереди на полгода вперед. «Новая» опухоль давила на ствол мозга. Лучевая терапия бы не помогла — слишком большое было образование в голове. Я до конца жизни буду молиться за нейрохирурга Вадима Николаевича Шиманского, который посмотрел мои снимки и взял на срочную операцию. В итоге квоту выделили, и вот еще спустя месяц я снова лежала на операционном столе.
В ходе этой операции я оглохла на правое ухо, а лицевой нерв был поврежден окончательно. Поэтому меня сразу же направили на консультацию к челюстно-лицевому хирургу. Казалось бы, худшее уже позади, однако «выстрелила» новая проблема. Хирург изучил мои анализы и порекомендовал срочно ложиться на новую операцию: возникла опасность ослепнуть на правый глаз.
Денег не хватало, поэтому я написала пост, в котором рассказала о непростой ситуации и попросила людей помочь. И чудо произошло — люди откликнулись! Буквально за сутки мне собрали нужную сумму на спасение глаза. Я и вся моя семья были на седьмом небе от счастья. Прямо под Новый год мне сделали нейропластику — операция состоялась 19 декабря 2019 года. Сейчас я восстанавливаюсь и стараюсь не паниковать. Но страшно очень.
Что мне помогло пройти этот путь? Во-первых, моя работа. Я даже во время пребывания в больнице продолжала трудиться. Мне было важно чувствовать, что я несу пользу. Ну и, конечно, финансовый вопрос тоже нельзя снимать со счетов. Во-вторых, меня очень поддержала моя семья, особенно мама. Если бы не она, бороться бы было намного сложнее. Пожалуй, во многом благодаря болезни я осознала, насколько огромное значение имеет семья. В-третьих, я встретила потрясающих людей, которые мотивировали не сдаваться. Болезнь выступила как сито, отсеяв ненужных. А на их место пришли новые знакомства и настоящие друзья. Я искренне надеюсь: эти люди останутся со мной до конца жизни.
Увы, не факт, что нейропластика — это последняя операция. Мне нужно регулярно наблюдаться и контролировать, как ведут себя остатки опухоли в голове, как приживается нерв, как дела с правым глазом. Но я благодарна за каждый вдох. Болезнь на многое открыла мне глаза и помогла стать добрее и смелее. Я осознала: жизнь одна и жить на черновик нельзя — на это нет времени.
Эти женщины честно рассказали о своей внешности:
- Как обычные женщины 40+ выглядят моложе своих лет;
- Почему Яна Поплавская больше не хочет худеть;
- Как три простые девушки относятся к своей груди.
