Смотри 50 лучших снимков о самоизоляции в нашей галерее, а материал о медработниках читай ниже.
Вероника, санитарка в ярославской больнице им. Н.А. Семашко:
«Я чуть больше года работаю в реанимационном отделении, палата интенсивной терапии. Когда началась пандемия, всех наших пациентов выписали. Так было где-то неделю. Потом, в один момент, нам стали привозить тяжелых больных с подозрением на коронавирус: каждый день 13—14 машин скорой помощи доставляли пациентов. За пару дней заполнилась вся реанимация. Пациентов стали госпитализировать и в соседнее здание, где расположен сестринский уход.
Средствами защиты нас не обеспечили. Выдали только хирургическую форму, которая состояла из одноразовых штанов, халата, шапочки, бахил и маски. Чтобы обезопасить себя, я на свои деньги купила респиратор и защитный костюм. А обрабатывала все это обычной хлоркой. Мы просили у руководства больницы обеспечить нас защитными костюмами, но они не откликнулись на наши просьбы.
Смена в больнице начиналась с половины девятого: приходишь, переодеваешься и дальше идешь кормить пациентов, мыть их и т.п. В нашем отделении были в основном лежачие больные, и на то, чтобы каждого покормить, уходило примерно 20—30 минут. Все — с тяжелой пневмонией, все — из разных концов города. Даже лежали москвичи.
Кто-то из нашего медперсонала тоже заболел: к нам приехал врач из другой больницы, которую закрыли на карантин из-за COVID-19, он резко стал температурить, но тест на коронавирус у него был отрицательным. Однако, по слухам, его перевезли в госпиталь для ковиднобольных. Наша больница после этого не была закрыта на карантин. То есть от нас скрыли эту информацию. При этом по-прежнему защиту нам не выдавали — мы покупали ее на свои деньги. А потом у нас заболела медсестра после контакта с этим врачом, она ушла на больничный, коронавирус также не подтвердили, но тем не менее с легкими у нее начались проблемы.
Я тоже нахожусь на больничном уже больше месяца, но тест на коронавирус, как мне сказали, у меня отрицательный. Пневмонию мне не ставили. Я лечусь антибиотиками — каждую неделю мне выписывают новый препарат. Состояние сейчас стабильное: раньше была небольшая температура, кашель. Сейчас получше.
Мы, санитарки и медсестры, больше всего контактируем с больными. Нам ведь надо и помыть, надо все обработать, надо покормить и продезинфицировать. Понятно, что дистанцию при такой работе не соблюдаешь, каждый раз находишься к человеку лицом к лицу, а форма не спасает. Контактов много. Врач зайдет, послушает, назначит лекарства и уйдет к себе в кабинет — у него меньший риск заразиться.
На данный момент нашу больницу закрыли на карантин. Сказали, либо берите отпуск за свой счет, либо переходите в соседнее здание — отделение хирургии. Никаких надбавок за работу, обещанную государством, тоже не заплатили: только прожиточный минимум 12 тысяч. Да и вообще сказали — не ждать этих денег».
Настя, работает медсестрой в ярославском госпитале:
«В нашем госпитале смены по 12 часов. Я выполняю стандартную работу медсестры: делаю инъекции — в мышцу и в вену, меряю температуру (здесь это делается чаще, чем в обычных больницах), раздаю таблетки, подключаю кислород, сопровождаю пациентов на разные обследования, беру мазки.
У нас довольно большое отделение, 60 коек, и все они всегда заняты. Зачастую пациенты с тяжелой формой пневмонии, и, поскольку в нашей больнице не допускаются в палату родственники, каждому больному приходится уделять много времени.
Самое тяжелое для меня — постоянно находиться в защитном костюме. По 6—7 часов подряд ты ходишь в респираторе, очках, которые постоянно запотевают — все это давит на кожу, потом остаются следы.
Я еще оканчиваю обучение в медвузе. Сейчас мы находимся на дистанционке, как и все. Преподаватели идут навстречу, так как работаем в больнице для больных с COVID-19. Но нам не привыкать к подобной нагрузке, начиная с 4-го курса будущим врачам разрешено устраиваться в больницы в качестве медсестер и медбратьев, поэтому многие мои сокурсники уже давно работают и в реанимации, и на скорой помощи.
По защитным костюмам — у нас полное обеспечение. Поначалу были небольшие перебои, но все наладилось. Мы стараемся беречь костюмы — не выходим, раньше чем пройдет 12 часов, в чистую зону. Бывает недостает бахил, и мы наматываем на ноги мусорные мешки.
Я пришла в этот коллектив в эпидемию, не знала его до коронавируса, но, по рассказам медсестер — весь медперсонал, все оказались в одной лодке. Их предупредили за несколько дней до того как госпиталь переделали в больницу для пациентов с COVID-19. Был большой страх. Все хотели уволиться. У всех же семьи — страшно заразить своих близких. Поначалу все шли на работу с неохотой. Но потом привыкли. Медики нашли в себе силы работать дальше».
Рахим (@nurgalievrakhim), работает в московской больнице медбратом:
«Наш университет еще в марте попросил всех студентов оставить заявки, кто хочет работать в больницах. Я написал, и в середине апреля мне позвонили и пригласили на работу в качестве медбрата. Больница, в которой я состою, университетская клиническая больница No1 Сеченовского университета, была переделана специально под больных COVID-19.
Я работаю два через два по 12 часов. Сейчас живу не дома — нам предоставили отель недалеко от больницы. Нас всем обеспечивают — и защитной формой (разрешено использовать два комплекта в день), и бесплатными обедами.
В первые недели работы было очень много пациентов — некогда было даже присесть отдохнуть. Тяжело было также привыкнуть к защитной униформе: в ней жарко, в ней тяжело дышать, очки потеют, а в перчатках сложно ставить уколы и капельницы.
Физически я очень устаю после работы — в выходные просто отсыпаюсь, не хватает времени на другие дела. Пришлось даже отложить подготовку к поступлению в ординатуру — собираюсь в дальнейшем учиться в Испании.
Сейчас наша больница потихоньку завершает работу с пациентами, больными коронавирусом — мы работаем до 15 июня. Затем нас всех отправят на самоизоляцию. Пациентов сейчас все меньше и меньше. Мы прекращаем прием, потому что наша больница должна возвращаться в свой нормальный график.
Мы, медперсонал, все очень сдружились, хотя до этого я никого не знал. И, я верю, эта дружба будет достаточно долгой. Мы теперь будем встречаться как ветераны — у нас же была своя война».
Юля, работает медсестрой в московской больнице:
«Я работаю в больнице практически с начала эпидемии, изначально помощь нужна была везде. В один день ты помогаешь как медсестра, во второй работаешь только в процедурном кабинете, в третий — моешь полы как санитарка.
В больнице несколько этажей — сперва все отделения были забиты полностью. Даже те кабинеты, которые изначально были не предназначены для палат. Сейчас вроде больных стало меньше. Но опять-таки все как-то происходит волнами: бывает палаты пустуют, бывает — они вновь заполняются.
Больница, в которой я работаю, не является инфекционной. Она, как и многие другие, переоборудована под больных с COVID-19. Это налагает определенные обязательства, то есть там должно быть все продумано. Но на деле оказывается наоборот. Мы, медперсонал, часто пересекаемся друг с другом в разных зонах, что подвергает риску заразиться.
По сути, перед тем как начать работать с COVID-больными, никто не провел нам инструктаж, никто не рассказал, как себя предостеречь от заражения. Грубо говоря, нам, как солдатам, дали в руки оружие и отправили в бой. Отсюда у нас много врачей и медсестер переболели COVID-19. Говорят, что есть даже смерти среди персонала.
Я тоже переболела COVID-19. У меня была легкая форма: поднялась температура, исчезло обоняние, появился кашель. Две недели провела на самоизоляции. Сейчас мой организм выработал антитела — анализ это показал».
Еще читай:
