Антон переехал учиться в Москву из Астрахани. У нас были общие приятели, поскольку мы из одного города. Он младше меня, но в Астрахани мы никогда не пересекались. Когда он приехал в столицу, с ним общалась моя подруга — мы с ней вместе снимали квартиру, а с Антоном она знакома с детства. Он ее как-то позвал в гости, и она взяла меня с собой. Наши фото смотри в галерее:
Отношения с Антоном завязались довольно быстро. Хотя изначально я вообще не рассматривала его как своего молодого человека. Но он оказался упорным и настойчивым, это меня зацепило. Мы начали жить вместе на второй или третий месяц отношений.
Несмотря на то, что у нас были кардинально разные специальности — я училась на юриста, Антон на инженера — мы решили открыть кондитерскую. Антон всегда любил готовить, я ему однажды сказала: «Какой же ты инженер? Тебе нужно заниматься тем, что ты любишь». Я разделяла его интересы по поводу этого увлечения — кто не любит вкусно есть?
Мы одними из первых в Инстаграме начали печь торты на заказ. Были совсем молодыми: хотелось прогулять все деньги, которые мы заработали. Это была тяжелая работа, мы брали любые заказы, даже если говорили: «Ребята, торт нужен к утру», – а на часах поздняя ночь.
В 2013 году с Антоном произошел несчастный случай. Вместе с семьей он катался на катере. Во время отдыха, когда Антон был в воде, его затянуло под винты, в результате чего он лишился правой ноги. Был долгий период реабилитации, но мы познакомились спустя 3 или 4 года после этого. В бытовых вопросах я ему, конечно, помогаю, но не думаю, что делаю что-то большее, чем 90% людей, которые ведут обычное домашнее хозяйство. Бывают ситуации, когда ему нужна помощь, но это случается редко. Для меня это обыденная жизнь, а не что-то из ряда вон выходящее.
У нас в стране большой перекос — либо отторжение, либо жалость к инвалидам. Прямо какой-то «маятник», ровного отношения нет. Когда мы были в Америке, встретили там совершенно другое восприятие — к тебе относятся как к равному. Кто-то может пропустить без очереди, но большинство скажет: «Ребята, вы как все». Это круто, что нет никаких поблажек. К нам подходили разве что сказать, какой он крутой — у Антона стильная «обложка» протеза. Мне кажется, что в России такого можно добиться, если разговаривать с детьми. Ведь взрослые — выросшие дети, которым не объяснили, что такое бывает, что это норма, в этом нет ничего особенного.
С детьми сложнее всего: они часто ведут себя так, что мне очень неприятно и обидно за Антона, хотя он не придает значения таким случаям. Например, мы едем в лифте, и дети бесконечно повторяют: «У тебя нет ноги!». Что ты скажешь ребенку? Максимум можешь подумать, почему родитель в этот момент не говорит ему прекратить. Нужно заниматься воспитанием. Я понимаю, почему так происходит — инвалиды в России сидят дома, люди считают, что их нет.
До встречи с Антоном я тоже не сталкивалась с такими людьми, думала, что инвалиды — это те, кто побирается в метро. Я не знала, что есть инвалиды, которые занимаются спортом, поднимаются на Эльбрус, ездят на работу вместе со всеми. Если уж я этого не представляла, то какие требования я могу предъявлять другим людям?
Пример Антона помогает людям, которые оказались в схожих обстоятельствах. Они присылают ему сообщения в директ, да и мне, бывает, пишут. Бывают и сообщения от обычных людей, у которых руки и ноги на месте. Писали, например: «Я залипал на диване, думал, что у меня жизнь плохая, но потом отругал себя, посмотрев на ваш пример, и понял, что у меня все супер, и решил пойти в зал — несколько лет откладывал».
Есть одна причина, по которой мы часто ругаемся, — голод Антона. Он не может контролировать эмоции, я называю это «первобытный инстинкт». Когда он очень хочет есть, начинаются перепады настроения — он может сорваться на меня. В 98% случаев мы ссоримся только из-за этого. Но конфликты – это мелочи. У нас достаточно яркая жизнь, было много удивительных моментов. Например, победа Антона в шоу «Адская кухня» у меня до сих пор вызывает яркие эмоции.
Любовные истории, которые не оставят тебя равнодушной:
