В издательстве "Бомбора" вышла книга "Картье" – история нескольких поколений семьи, которая основала Cartier – легендарный бренд ювелирных украшений. Мы выбрали одну из любопытных глав и делимся отрывком с вами.
Иногда, когда клиенты, с которыми Жак встречался в Индии, просили его переделать фамильные реликвии в стиле Cartier, ему приходилось отказываться. Один из индийских методов крепления заключался в размещении драгоценных камней на фоне цветной фольги для усиления их цвета. Рубин накладывали на красную фольгу, сапфир – на синюю, изумруд – на зеленую и так далее. Это благотворно влияло на конечный результат: если фольгу убрать, драгоценные камни открываются в истинном цвете. Жак знал, что, если потом перемонтировать их по методу Cartier (не только без фольги, но и с максимальным проникновением света), их владельцы будут разочарованы, насколько скучным окажется конечный результат. Но когда пытался объяснить это клиентам, они обычно начинали спорить.
Самые заметные и любопытные предметы, выпущенные ювелирным домом, собрали в галерее:
Он всегда должен был помнить, что они клиенты, а он — всего лишь скромный продавец. Он должен был делать то, что они говорили.
Отказ от подобных просьб клиентов-парсов в Бомбее повредил репутации Жака. Но после того как клиенты обращались к другим ювелирам (которые делали то, чего хотел заказчик, радостно прикарманивая большую комиссию), они всегда возвращались к нему.
Признавали, что Жак был прав, и оставались преданы ему, даже приглашая в гости, чтобы показать свои фамильные драгоценности.
Помимо бледных индийских драгоценных камней, оживленных с помощью цветной фольги, для избранных существовала сокровищница прекрасных, ярких, безупречных драгоценных камней, скрывающихся на Востоке. Никогда не зная, где ему покажут драгоценные камни на продажу — может быть, после ужина на столе при свечах или в тени базара, — Жак всегда путешествовал с сумкой, в которой хранились его верные «камни-убийцы». Это были самые совершенные образцы драгоценных камней, которыми он владел: бирманский рубин, кашмирский сапфир, колумбийский изумруд и бриллиант Голконды.
Цвет — субъективная материя; он меняется в зависимости от времени суток, различных регионов мира, а также от того, рассматривается ли он в естественном или искусственном свете.
Иногда торговец мог показать свои драгоценные камни под «чудесным индийским солнцем», которое так обожал Жак, но в других случаях мог настаивать, чтобы они оставались в комнате без окон по соображениям безопасности. «Камни-убийцы» Жака давали ему возможность смотреть на драгоценные камни в любой ситуации, предлагая идеальное сравнение и способ обнаружить подделки и распознать качество.
С несколькими избранными доверенными дилерами Жаку не нужно было беспокоиться о качестве. К 1920-м годам Имре Швайгер, который помогал Жаку во время Дурбара 1911 года, стал самым важным партнером Cartier в Индии. Он знал вкусы своих клиентов и имел достаточно связей, чтобы находить вещи, которые Жак, живший в Англии большую часть года, никогда бы не смог найти сам.
В конце 1926 года Жак договорился о встрече со Швайгером в Дели, где они с Нелли сняли большой номер в белом неоклассическом отеле Maiden’s, считавшемся лучшим в городе. Устав от долгих расстояний, Нелли была счастлива немного побыть в комфорте. Она даже взяла напрокат пианино и с удовольствием наблюдала, как его несут на спинах шестеро сильных мужчин по оживленным улицам города, заполненным коровами.
В ту поездку Швайгер продал Жаку несколько драгоценных камней, но, что еще важнее, он познакомил своего клиента с другими дилерами. Один из них, сын индусской сотрудницы Швайгера Санни Хэл, был молодой человек по имени Маник, с которым Жак познакомился во время своей первой поездки в Индию, когда тот был еще маленьким мальчиком. Именно такого рода связи окажутся весьма важными для доступа Cartier к драгоценным камням в будущем. Индия не была страной, где иностранный ювелир из Парижа или Лондона мог просто прийти и купить высококачественные драгоценные камни по разумным ценам.
Чтобы найти лучшие вещи по правильной цене, нужно было быть внутри.
«Сахиб Картье больше занят работой, бизнесом и делами, чем в Лондоне», — писала Нелли сестре, когда Жак рыскал по городу, встречаясь с дилерами и клиентами, с которыми его свел Швайгер.
После трех месяцев, проведенных на Востоке, Жак и Нелли собрали чемоданы, чтобы вернуться домой. Жак уже планировал свою следующую поездку сюда. Если он не сможет сделать это сам в следующем году, то пошлет кого-нибудь другого от имени Cartier. Было слишком много возможностей, чтобы оставить их нереализованными. Но сейчас он был удовлетворен: он продал много драгоценностей, которые взял с собой, и вместо них его сумки были полны драгоценных камней, которые он купил, и его голова гудела от идей для новых творений. Всю дорогу через Цейлон и Индию Жак рисовал все, что видел. Орнаменты с завитками на стенах храма в Канди («резьба по камню весьма примечательна для чувств») в дальнейшем найдут свое место в диадемах; переплетающиеся овалы, украшающие старую церемониальную пушку, станут основой для браслета в стиле ар-деко; красно-зеленый мотив «огурца» возродится в виде броши с рубинами, изумрудами и бриллиантами.
Нелли также самозабвенно впитывала красоту вокруг: от «необычайно хороших» мандаринов, которые она нашла, «пребывая на юге», до ужина и танцев в отеле Taj Mahal Palace и неописуемой роскоши дворцов. Но это были долгие месяцы вдали от детей. Они очень скучали. И даже пропустили празднование третьего дня рождения младшего сына. Пора было возвращаться домой.
