– Юлия, в каких проектах вы сегодня задействованы?
– Я играю в нескольких спектаклях. Большинство из них дают в московских театрах: в «Театре на Таганке», на сцену которого я выхожу уже 25 лет, я задействована в постановке «Чайка 73458». В «Театре комедии» – в спектаклях «Идеальный муж», «Любовь и голуби», «Как пришить старушку» и «Женитьба». Также играю в поставленной «Фондом Сергея Безрукова» комедии «Казанова Ars Vivendi». И я ведь не только играю в спектаклях, но и ставлю их – восемь лет назад отучилась на режиссера. В прошлом году выпустила комедию «8 любящих женщин», в этом – «Джентльмен на вечер».
– В интервью нам ваша коллега по сериалу «Воронины» Катя Волкова призналась, что, несмотря на большое число ролей в кино и театре, поклонники чаще всего воспринимают ее именно как Веру Воронину. А к вам прилепился образ Насти Ворониной?
– Тут еще неизвестно, что ко мне больше прилепилось – образ Насти Ворониной или Тани Пончевой из «Не родись красивой». Люди, бывает, подходят и обращаются ко мне: «Танечка! Ой, то есть Настенька! Ой, простите! Юлечка! Просто вы для меня уже как родная!» Несколько раз говорили: «Вы знаете, я дочку в честь вас Настей назвала». Это, конечно, всегда приятно.
Когда сериал «Не родись красивой» был на пике популярности, случались ситуации, когда я не знала, куда спрятаться от поклонников. Я не могла никуда пойти – даже в очках и кепке. Помню, поехала отдыхать в Турцию, зашла на пляже в море, а выйти не могу: люди стеной стоят и снимают, тогда еще на фотоаппараты, смартфонов же не было.
В туалет пойдешь или в раздевалку – и там тебя поймают. Окружат, болтают наперебой: «А мы вас по телевизору видели!» Вроде ничего такого, но когда подобное происходит в день по 30 раз, ты от этого устаешь, хочется покоя и тишины. Сейчас, безусловно, внимания меньше. И как-то оно стало деликатнее.
Несколько лет назад я была в Самаре, завтракала в ресторане гостиницы, ко мне подошла женщина – поздоровалась, пожелала хорошего дня и положила мне на стол листочек. И ушла. Открываю, а там – письмо мне. Как эта женщина любит меня, какая я замечательная и как она была счастлива завтракать со мной в одном заведении. Я была очарована: человек не стал меня отвлекать, проявил уважение.
– А как обстоят дела с мужским вниманием? Вы десять лет в разводе и в одном интервью как-то сказали, что вам легче быть одной, чем в отношениях. По-прежнему придерживаетесь этой позиции?
– Я это говорила в определенном контексте, когда прошло совсем мало времени после развода. На самом деле я считаю, что, безусловно, лучше быть с мужчиной, чем одной. С небольшим уточнением – с мужчиной хорошим, достойным.
Я против отношений из нужды или построенных под давлением формально-социальных убеждений – когда ты с человеком не потому, что хочется, а из-за того, что надо. Возраст поджимает, например, или вот это распространенное «ребенок должен расти в полной семье». Да бросьте! Делать для ребенка вид, что вы друг друга любите, тогда как это совсем не так, – последнее дело.
– Что вы понимаете под «достойным» мужчиной?
– Я люблю умных, талантливых и добрых. Причем говоря «умный», я не имею в виду наличие двух высших образований, – тут речь идет скорее о житейской мудрости. Чтобы с человеком было о чем поговорить, о чем посмеяться. Также важно, чтобы мужчина был мне опорой, и я могла бы на него положиться, рассчитывать на его помощь.
Депрессивные любители полежать на диване – не мой вариант. Я по жизни человек активный, поэтому с меланхоликом вряд ли уживусь.
– Важно ли это, чтобы при этом мужчина был из актерской среды, ведь ваш бывший муж – из нее?
– Мне кажется, здорово, когда у актрисы муж не актер. Это разряжает обстановку. Творческим людям иногда непросто друг с другом. Хотя, с другой стороны, есть много общих тем и взаимопонимание.
– Что касается финансовой составляющей: вам мог бы понравиться мужчина, зарабатывающий меньше вас?
– Конечно. В моем прошлом браке так и было, и распался он не из-за денег.
– То есть тот факт, что мужчина зарабатывает меньше, для вас не проблема?
– Сложно сказать… Думаю, главное – как сам мужчина будет воспринимать тот факт, что он зарабатывает меньше. Все ли в порядке с ним, если я зарабатываю больше него и его это устраивает? Но если он и работать не хочет, и в целом ленивый, то это точно мимо. Усыновлять мужчину я не готова.
– Если говорить в целом про финансы, какие у вас с ними отношения?
– Я с 16 сама зарабатывала: давала частные уроки. Богатой я никогда не была, но то, что мне платили, всегда позволяло мне быть уверенной в завтрашнем дне. Если что-то хотела себе купить, покупала. Или могла долго себе в чем-то отказывать, выплачивая, например, ипотеку, а потом, выплатив, какое-то время жить на широкую ногу, транжирить деньги направо и налево. Вообще, кстати, искусству расставаться с деньгами и не испытывать после этого чувство вины меня научила дочь.
На что я всегда тратила без зазрения совести, так это на образование. По первому я учитель, по второму – актриса. По третьему – режиссер, а по четвертому, которое я получила год назад, – психолог. Училась из любопытства – мне интересно это направление.
В юности купить себе красивое, дорогое пальто я могла. А вот спустить деньги, например, на ужин в ресторане или массаж в хорошем спа-салоне – на это жадничала. Думала: «Да я и сама себя могу дома щеткой как следует потереть». На одежду и косметику не жалела еще и по той причине, что всегда понимала: худые и высокие будут красотками, даже если их нарядишь в дешевое и накрасишь тенями за сто рублей, я же предпочитаю внимательнее относиться к выбору своего гардероба.
Но потом Лиза подросла и с ней я научилась тратить на «роскошь» – хорошие рестораны, дорогие поездки. Экономить на ребенке мне все-таки не хотелось, ну а где ребенок, там и я, за компанию.
– Вашей дочери Лизе 15 лет. Как она учится в школе?
– Хорошо, с интересом. Дочка не отличница, оценки у нее бывают разные. Гуманитарные предметы ей даются легче.
– Актрисой стать не хочет?
– Нет. У дочки много интересов: психология, журналистика, дизайн и куча других. Сейчас она в поиске себя. Мне, конечно, в этом плане было легче – я с раннего детства мечтала о сцене и других вариантов не рассматривала.
– Изменения вашего веса всегда очень активно обсуждались в прессе, особенно тот период, когда вы похудели на 22 кг. А в каких отношениях с килограммами вы находитесь сегодня?
– В отличных! На диетах не сижу, просто пытаюсь правильно питаться, не всегда, конечно, получается, но я стараюсь. Если платья перестают застегиваться, прибегаю к детоксу – могу неделю сидеть на овощных и фруктовых смузи.
– А спортом занимаетесь?
– Спорт я обожаю, но, к сожалению, сейчас пока у меня на него совсем не хватает времени. До ковида 2-3 раза в неделю по утрам стабильно ходила в зал – беговая дорожка, силовые, банька. А потом, как мы все в пандемию дома осели, выбилась из ритма и к спорту больше не вернулась. Из-за чего очень переживаю. Но у меня и правда день забит работой: репетиции, спектакли, вычитка сценариев. А ведь еще нужно и дочке внимание уделить.
– Как ухаживаете за собой, какие процедуры делаете у косметолога?
– Хожу на массаж тела – вакуумный или обычный, со скрабом. Что касается косметологии, люблю аппаратные процедуры для лица. А вот уколов боюсь и не делаю их. По этой же причине к пластической хирургии отношусь с опаской. Мне очень повезло с генетикой – я довольна тем, как выгляжу в свои годы. И возрастные изменения принимаю спокойно, с пониманием.
Я лет с 25 ухаживала за лицом. Могла месяц экономить на еде, но купить себе дорогой крем для лица. Декоративную косметику тоже выбирала класса люкс. Уже тогда я понимала, что лицо – мой инструмент, поэтому мазать его пудрой, купленной в подземном переходе, – не вариант.
– Вы выгодно отличаетесь от большинства звезд, которые стесняются выкладывать свои фото в соцсетях без фильтров и косметики, у вас подобных кадров предостаточно. Такая уверенность в себе в вашем случае – явление врожденное или приобретенное?
– А почему я должна быть не уверена в себе? Я с собой давно живу и к себе привыкла. Однажды я наложила фильтры на одну фотографию – получилась похожа на молодого корейца. Это было очень смешно! Я не считаю себя красивой или безупречной. Зачем выдавать за себя кого-то другого, выставлять в соцсети отфотошопленные кадры, если потом люди придут на спектакли со мной и увидят, что на сцене я вообще другой человек? Не вижу логики в таком поведении.
Тем более я так устаю от грима на работе, что в обычной жизни стараюсь не краситься. И мне нравится, как я выгляжу. Все мы разные. И таких красивых, как Одри Хепберн, например, – их же мало. Точнее, она одна такая. Поэтому надо себя любить и ценить такой, какая есть.
