Красота, как известно, живет в глазах смотрящего. Кинематограф задает жесткие стандарты красоты, и любая актриса, не вписывающаяся в эти рамки, рискует либо не построить карьеру, либо остаться в узком амплуа. Но эти женщины доказали, что способны в работе на все. Какими были в юности актрисы, отрицающие всякие стандарты?
Тильда Суинтон
Ни одна статья на подобную тему не обходится без упоминания культовой звезды «Хроник Нарнии» и «Орландо». Тильда Суинтон с ее андрогинной внешностью может играть что угодно и кого угодно: от музы художника Караваджо или вечноживущей влюбленной вампирши до старичка-психиатра в «Суспирии». Но мало кто помнит, что коротко стриженная высокая худая блондинка раньше была совсем-совсем другой. Откуда вообще взялась эта богиня всех киноманов?
Тильда Суинтон происходит из очень древнего аристократического шотландского рода, ее полное имя — Кэтрин Матильда Суинтон оф Киммергейм. Девочкой Тильду отправили в дорогую закрытую частную школу, которую Суинтон ненавидела всей душой за правила — столь же строгие, сколь и бессмысленные. По словам Тильды, даже в свободное время учителя неотступно следили за детьми, например, запрещали слушать любую музыку. И это в панковские 70-е! Страдала Тильда в школе не одна, а в компании Дианы Спенсер, будущей принцессы Уэльской.
Юная Тильда бунтовала вовсю, а желание лицедействовать было вершиной ее протеста против аристократических догм. Но то, что начиналось как юношеская блажь, завершилось «Оскаром» за фильм «Майкл Клейтон» и огромной, насыщенной карьерой, которой конца-края не видно.
Гленн Клоуз
О таланте этой актрисы даже не стоит спорить: она одинаково хороша что в роли Круэллы в классическом фильме Диснея, что в образе женщины, притворяющейся мужчиной долгие годы, чтобы иметь уважаемую работу в «Таинственном Альберте Ноббсе».
Но какой была Гленн Клоуз в юности — до вечных сравнений с Мэрил Стрип, до больших ролей и закрепившегося амплуа властной сильной женщины?
На экраны актриса попала уже после тридцати. До этого времени она успела поработать на театральных подмостках в США. А до этого у Клоуз была довольно насыщенная и тревожная жизнь: родители ее долгое время жили в Африке, где попали под влияние крупной секты со всеми вытекающими последствиями. Например, Гленн было запрещено общаться с людьми вне верования. Так что росла девушка довольно застенчивой и необщительной.
Однако во время учебы в школе в Швейцарии, куда родители Гленн переехали после обретения независимости Республикой Конго, кокон начал трескаться. Застенчивость Клоуз куда-то исчезала, когда она пробовала силы на школьной сцене. Результат — на экранах по всему миру.
Оливия Колман
Могла бы подумать британка Оливия Колман, подрабатывая уборщицей, что годы спустя она будет хохотать от неожиданности, сжимая в руках «Оскар» за лучшую женскую роль? Что за ней закрепится образ аристократки, трижды игравшей королев?
Как бы то ни было, в то время ее звали не Оливия, а Сара, а друзья вовсе обращались к будущей звезде по прозвищу — «Колли». Актриса быстро нашла себя в первую очередь как комик, она отучилась в престижнейшей школе «Олд Вик», откуда вышли такие британские классики, как Дэниел Дэй-Льюис и Патрик Стюарт, а затем сумела пробиться в драмклуб Footlights. Это было абсолютно легендарное место, где зародился «Монти Пайтон», а также актерский дуэт Хью Лори и Стивена Фрая.
Благодаря клубу Колман начала сниматься в комедийных проектах BBC, а потом стала пробовать силы в кино. И если первые фильмы оставляли желать лучшего (опыт съемок в довольно проходной комедии «Конфетти» Оливия до сих пор вспоминает с содроганием), то с течением времени из чистой комедиантки актриса принялась играть все более сложных персонажей. Кульминация, конечно, это роль королевы Анны в «Фаворитке» Йоргоса Лантимоса. Кстати, золотую статуэтку Колман получила за эту работу, обогнав Гленн Клоуз.
Тони Коллетт
Австралийка Тони Коллетт довольно часто слышала в свой адрес не самые приятные комментарии по поводу внешности. Но у нее с юных лет была железная уверенность: сыграть в этой жизни можно все, что угодно — и красоту, и уродство, да и актеры нужны в театре и в кино самые разные.
Кстати, в детстве девочка так погрузилась в систему Станиславского, что на полном серьезе уверовала, что у нее аппендицит — она корчилась от боли, перепугала родителей до смерти и доигралась до того, что в больнице у нее вырезали совершенно здоровый аппендикс.
В 16 лет Тони Коллетт убедила родителей, что с этих пор будет учиться только актерскому мастерству, а школа — это трата времени. И ведь девушка занялась делом всерьез. Ее кумиром был другой австралиец — Джеффри Раш. Тони вспоминала, что после просмотра телеспектакля «Записки сумасшедшего» с Рашем в роли гоголевского Поприщина она осмелилась написать актеру письмо с признаниями в восхищении. Позже молодая Коллетт поступила в Национальный институт драматического искусства — а уже через полтора года играла в «Дяде Ване» со своим кумиром, Джеффри Рашем. Уже потом были первые роли в кино — и сразу ярчайшие, например, в фильмах «Свадьба Мюриел» или «Шестое чувство». Героиням Тони Коллетт очень сопереживаешь именно благодаря их неидеальности — они бьются за счастье всеми доступными способами.
Росси де Пальма
Вот уж кто использует свою нестандартность на все 100%, так это Росси де Пальма. Если бы судьба свела эту испанку со знаменитым земляком Пабло Пикассо, художник был бы покорен ее почти кубистическим великолепием. Но открыл миру бойкую девушку другой творец — Педро Альмадовар.
В середине 1980-х Росси выступала по испанским барам с группой Peor Imposible, в одном из таких мест ее и увидел режиссер, а дальше все было как в тумане.
«Мне было 19 лет, я носила парик, сама шила себе платья и могла похвастаться потрясающей фигурой, но денег у меня совсем не было, поэтому я подрабатывала в баре. Как-то раз Педро пришел туда с художником по костюмам, посмотрел на меня и спросил, где найти такие же серьги и платье, как у меня», — вспоминала потом Росси.
Альмадовар снял Росси в «Законе желания», а затем — в «Женщинах на грани нервного срыва», в компании с Антонио Бандерасом и Кармен Маурой. Всего актриса работала с Альмадоваром не менее восьми раз. А еще она стала музой для Жан-Поля Готье и Тьерри Мюглера — пройти мимо такой фактуры два модных художника индивидуализма не могли.
