Сегодняшняя именинница Лив Тайлер – дочь фронтмена Aerosmith Стивена Тайлера и модели Бебе Бюэлл – сумела пробиться в Голливуде и завоевать любовь миллионов поклонников по всему миру. И она такая не одна.
Дорогие пользователи! С 15 декабря Форум Леди закрыт для общения. Выражаем благодарность всем нашим пользователям, принимавшим участие в дискуссиях и горячих спорах. Редакция сосредоточится на выпуске увлекательных статей и новостей, которые вы сможете обсудить в комментариях. Не пропустите!
Бельевые тренды, которые помогут почувствовать себя женственно и роскошно
Как выглядят и чем занимаются знаменитые российские гимнастки после окончания спортивной карьеры
Готовимся к отпуску: что никогда нельзя надевать в самолет
Скинни, брюки и черный: новый стиль 69-летней Брижит Макрон
- сказала однажды назойливому журналисту Татьяна Ивановна.
- Родилась, училась, теперь работаю".
И, подумав, добавила:
"В ролях вся моя биография...".
- сказала однажды назойливому журналисту Татьяна Ивановна.
- Родилась, училась, теперь работаю".
И, подумав, добавила:
"В ролях вся моя биография...".
и у этой страны есть своя Королева.
Ее имя - Татьяна Шмыга.
Мой папа — поляк, его семья убежала в Россию в 1915 году от наступавших немцев. Папин отец носил фамилию Мицкевич. Но он рано умер, папе было всего 6 лет, и бабушка вторично вышла замуж. Вот тогда, очевидно, папа стал Шмыгой. Как-то на гастролях в Питере (мы возили туда спектакль «Эспаньола») я получила тому подтверждение. Ко мне подошла девушка-студентка из Польши и сказала, что по папиной просьбе разыскала его церковную метрику. Показала документ, где было написано: «Мицкевич Ян, сын Артема и Ксении». Вообще родителей я обожала. Могу говорить о них сутками. Папа был инженер, но и он, и мама чудесно пели, танцевали. Умели жить радостно, хотя не были богачами. Помню, на Новый год, он же мой день рождения, папа поздно вечером ехал куда-то далеко за город, срубал трехметровую ель и ухитрялся незаметно привезти ее в Москву. Тогда это было опасно — до середины 1930-х елки были запрещены как религиозный пережиток. Но никто на папу не донес, хотя в квартире кроме нас жили еще восемь семей. Настолько все любили моих родителей.
Мой папа — поляк, его семья убежала в Россию в 1915 году от наступавших немцев. Папин отец носил фамилию Мицкевич. Но он рано умер, папе было всего 6 лет, и бабушка вторично вышла замуж. Вот тогда, очевидно, папа стал Шмыгой. Как-то на гастролях в Питере (мы возили туда спектакль «Эспаньола») я получила тому подтверждение. Ко мне подошла девушка-студентка из Польши и сказала, что по папиной просьбе разыскала его церковную метрику. Показала документ, где было написано: «Мицкевич Ян, сын Артема и Ксении». Вообще родителей я обожала. Могу говорить о них сутками. Папа был инженер, но и он, и мама чудесно пели, танцевали. Умели жить радостно, хотя не были богачами. Помню, на Новый год, он же мой день рождения, папа поздно вечером ехал куда-то далеко за город, срубал трехметровую ель и ухитрялся незаметно привезти ее в Москву. Тогда это было опасно — до середины 1930-х елки были запрещены как религиозный пережиток. Но никто на папу не донес, хотя в квартире кроме нас жили еще восемь семей. Настолько все любили моих родителей.
— Ради Доры Борисовны я перешла из консерватории в ГИТИС, где она преподавала. То, что мой голос звучит и сегодня, — заслуга ее школы. Между прочим, продолжаю ходить на занятия, теперь к ее дочери Марине Никольской. Потому что перед каждым спектаклем надо, чтобы тебе помогли грамотно распеться, послушали, как звучит голос. Сколько у нас певцов, которые великолепно начинали, а потом случалось то, что называют словом «чес». Связки эксплуатировались не разогретыми, и голос быстро стирался, затрепывался. Вспомните, как замечательно пела Пугачева лет 20 назад, в период сотрудничества с Паулсом. Личность ярчайшая на нашей эстраде, но потом она поддалась дешевому вкусу, стала изображать из себя девочку, выходить на сцену чуть ли не в купальничке… А вы знаете, что я пришла в класс Белявской с узелками на связках? Мне их испортили в музыкально-театральном училище, а Дора Борисовна грамотными упражнениями мои связки вылечила.
— Ради Доры Борисовны я перешла из консерватории в ГИТИС, где она преподавала. То, что мой голос звучит и сегодня, — заслуга ее школы. Между прочим, продолжаю ходить на занятия, теперь к ее дочери Марине Никольской. Потому что перед каждым спектаклем надо, чтобы тебе помогли грамотно распеться, послушали, как звучит голос. Сколько у нас певцов, которые великолепно начинали, а потом случалось то, что называют словом «чес». Связки эксплуатировались не разогретыми, и голос быстро стирался, затрепывался. Вспомните, как замечательно пела Пугачева лет 20 назад, в период сотрудничества с Паулсом. Личность ярчайшая на нашей эстраде, но потом она поддалась дешевому вкусу, стала изображать из себя девочку, выходить на сцену чуть ли не в купальничке… А вы знаете, что я пришла в класс Белявской с узелками на связках? Мне их испортили в музыкально-театральном училище, а Дора Борисовна грамотными упражнениями мои связки вылечила.
— Что вы, я бы и не пошла. Прекрасно знаю свои возможности. Голос не очень большой, его надо беречь. Даже в оперетте я не пела ни Сильву, ни Марицу, ни Вдову. Это сейчас какая-нибудь девочка без году неделя на сцене, и сразу звезда. А Туманов нам говорил: надо сперва сцену потоптать, в горничных походить. Моей первой большой ролью была роль трактористки, я полспектакля под трактором просидела, чего-то там чинила.
— Что вы, я бы и не пошла. Прекрасно знаю свои возможности. Голос не очень большой, его надо беречь. Даже в оперетте я не пела ни Сильву, ни Марицу, ни Вдову. Это сейчас какая-нибудь девочка без году неделя на сцене, и сразу звезда. А Туманов нам говорил: надо сперва сцену потоптать, в горничных походить. Моей первой большой ролью была роль трактористки, я полспектакля под трактором просидела, чего-то там чинила.
А вот , что вспоминают о ней коллеги по театру: "Она всегда была в очках. Как она носилась по этим лестницам! Я думала: "Боже мой!" Зритель и не догадывался, чего стоило Татьяне Шмыге выходить на сцену. Ведь играла она без очков. В единственном спектакле "Конкурс красоты" её героиня, как положено по роли, была в очках.
А вот , что вспоминают о ней коллеги по театру: "Она всегда была в очках. Как она носилась по этим лестницам! Я думала: "Боже мой!" Зритель и не догадывался, чего стоило Татьяне Шмыге выходить на сцену. Ведь играла она без очков. В единственном спектакле "Конкурс красоты" её героиня, как положено по роли, была в очках.
Это женщина кристальной чистоты, великая актриса. Она до последнего времени, пока могла это делать, каждое утро распевалась, репетировала - это профессионал с большой буквы. Невероятно красивая женщина, которая многого не понимала в современных реалиях. Потому что человек, у которого внутри есть датчик на хорошее, на свет, просто не может понять почему вокруг тьма, бездарность, ужас и пошлость. Она всегда советовала уберечь себя от этого, сохранить в себе все хорошее, что есть.»