А. С. Пушкин – А. П. Керн
В письме к приятелю Пушкин однажды назвал Керн «наша вавилонская блудница Анна Петровна» – адресат знаменитого мадригала «Я помню чудное мгновенье...» пользовалась определенной репутацией. Замужняя женщина изменяла супругу со многими мужчинами, в том числе с поэтом. Короткая связь с Пушкиным – единственный ее след в истории, даже мемуары Керн не столь уж интересны. Это письмо было написано уже после того, как поэт «добился ее расположения».
Вы издеваетесь над мои нетерпением: вам доставляет особое удовольствие приводить меня в недоумение; мне удастся увидеть вас только завтра – пусть будет так! Я не могу, однако, заниматься только вами одними. Хотя видеть и слышать вас было бы для меня блаженством, я тем не менее предпочитаю писать вам, а не говорить. В вас есть ирония и сарказм, которые озлобляют и отнимают надежду. В вашем присутствии немеет язык и чувствуется какое-то томление. Наверно, вы – демон, т.е. дух сомнения и отрицанья, как сказано в Священном Писании. Недавно вы жестоко отозвались о прошлом: вы сказали мне, что я старался не верить в течение семи лет… Зачем это? Счастье чувствовалось мною так полно, что я не узнал его, когда оно было предо мной. Не говорите мне более о нем. Бога ради. Сожаление, когда все делается известным, это острое сожаление, соединенное с каким-то сладострастием, похоже на бешенство… Вам известно, что я испытал на себе всю силу вашего обаяния и обязан вам тем, что любовь имеет самого сладостного. От всего этого у меня осталась одна привязанность – правда, очень нежная, и немного страха, которого я не могу побороть в себе. Если вам когда-нибудь попадутся на глаза эти строки, я знаю, что вы тогда подумаете: «он оскорблен прошлым, вот и все; он заслуживает, чтоб я его вновь…» Не правда ли?
В. Г. Белинский – М. В. Орловой
«Неистовый Виссарион», влиятельный литературный критик, был знаком с будущей женой Марией Васильевной Орловой несколько лет до того, как влюбился и женился в 1843 году. Это письмо написано в разгар ухаживаний за невестой.
…Скажите: скоро ли получу я от вас письмо? Жду – и не верю, что дождусь, уверен, что получу скоро – и боюсь даже надеяться. О, не мучьте меня, но, ведь, вы уже послали ваше письмо, и я получу его сегодня, завтра! – не правда ли?
Прощайте. Храни вас Господь! Пусть добрые духи окружают вас днем, нашептывают вам слова любви и счастия, а ночью посылают вам хорошие сны. А я, – я хотел бы теперь хоть на минуту увидать вас, долго, долго, посмотреть вам в глаза, обнять ваши колени и поцеловать край вашего платья…
М. Л. Огарева – И. П. Галахову
Жена Николая Платоновича Огарева (поэта и публициста, того самого, который «Герцен и Огарев») Мария Львовна очаровала друга своего мужа Ивана Павловича Галахова, но складывалось все не так, как ей хотелось. В конце концов она ушла от супруга, но ради другого мужчины.
Вы три года добивались моей любви; вы делали все, чтобы привлечь мое внимание и возбудить мое чувство к вам, и, когда вы, наконец, достигли цели, вы медлите в нерешительности. Вы добились моей любви, – почему же вы не взяли меня? Так ли поступает страсть? Нет, если бы вы действительно любили, вы не стали бы философствовать, вас не остановили бы принципиальные сомнения. Да и какой тут может быть вопрос? Страсть сама в себе носит свое право. И почему смотреть на обладание женщиной с суеверным страхом и обставлять его тысячью условий, как некое священнодействие? Я горько проучена вами, и отныне буду осторожней. Мне не нужно больше любви; я буду искать твердой дружеской руки, которая удерживала бы меня от необдуманных шагов и непоследовательности; вы же и впредь останетесь мне дороги, но только как книга…
И. С. Тургенев – П. Виардо
Чувства Ивана Сергеевича Тургенева к Полине Виардо – один из самых знаменитых романов в истории русской литературы. Виардо – не только знаменитое в свое время меццо-сопрано. Блистательная пианистка, она играла дуэты с Фредериком Шопеном. Мало того, Виардо, никогда не считавшая себя композитором, написала музыкальных произведений на три сборника, в том числе несколько вещей на либретто Тургенева. Неудивительно, что русский писатель оставался поклонником певицы десятки лет.
…Я ходил сегодня взглянуть на дом, где я впервые семь лет тому назад имел счастье говорить с вами. Дом этот находится на Невском, напротив Александринского театра; ваша квартира была на самом углу, – помните ли вы? Во всей моей жизни нет воспоминаний более дорогих, чем те, которые относятся к вам… Мне приятно ощущать в себе после семи лет все то же глубокое, истинное, неизменное чувство, посвященное вам; сознание это действует на меня благодетельно и проникновенно, как яркий луч солнца; видно, мне суждено счастье, если я заслужил, чтобы отблеск вашей жизни смешивался с моей! Пока живу, буду стараться быть достойным такого счастья; я стал уважать себя с тех пор, как ношу в себе это сокровище. Вы знаете, – то, что я вам говорю, правда, насколько может быть правдиво человеческое слово… Надеюсь, что вам доставить некоторое удовольствие чтение этих строк… а теперь позвольте мне упасть к вашим ногам.
Ей же
…Часто ли думаете обо мне? Нет дня, когда дорогое мне воспоминание о вас не приходило бы на ум сотни раз; нет ночи, когда бы я не видел вас во сне. Теперь, в разлуке, я чувствую больше, чем когда-либо, силу уз, скрепляющих меня с вами и с вашей семьей; я счастлив тем, что пользуюсь вашей симпатией, и грустен оттого, что так далек от вас! Прошу небо послать мне терпения и не слишком отдалять того, тысячу раз благословляемого заранее момента, когда я вас снова увижу!
И. В. Гете – Кристиане
Очаровавшая писателя модистка, работавшая на шляпной мануфактуре, переехала к нему жить и родила сына задолго до того, как они сыграли свадьбу. Это письмо было написано в 1792 году, а официально поженились они лишь в 1806.
…Ты опять узнаешь, что я себя чувствую хорошо, и что я люблю тебя от всего сердца. Если бы ты была сейчас со мною! Здесь повсюду огромные, широкие кровати, и тебе не пришлось бы сетовать, как иногда случается дома. Ах, дорогая! Нет ничего лучше, как быть вместе! Мы будем вечно твердить это друг другу, когда снова будем вместе… Будь хорошей хозяйкой и приготовь мне уютное жилище. Ухаживай за мальчиком и люби меня. Люби меня! Ибо порою мысленно я бываю ревнив и представляю себе, что тебе может больше понравиться кто-нибудь другой, так как я нахожу многих мужчин красивее и приятнее меня. Но ты не должна этого видеть, а должна считать лучшим меня, потому что я тебя ужасно люблю, и кроме тебя, мне никто не нравится. Я часто вижу тебя во сне, вижу разную путаницу, но всегда вижу, что мы любим друг друга. Пусть это так и останется… Буду постоянно присылать что-нибудь в хозяйство. Только люби меня и будь верною крошкой, остальное приложится. Пока у меня не было твоего сердца, на что мне было все остальное? Теперь, когда оно принадлежит мне, я хочу удержать его. Зато и я – твой. Поцелуй малютку …и люби меня.
А. С. Грибоедов – Нине, 1828
История любви писателя и дипломата и грузинской красавицы известна всем со школьной скамьи. Но ни в каком учебнике не встретятся подробности, о которых любил вспоминать Александр Сергеевич, – судя по этому письму, написанному за несколько часов до начала роковой поездки в Иран.
Душенька. Завтра мы отправляемся в Тейран, до которого отсюда четыре дня езды. … Бесценный друг мой, жаль мне тебя, грустно без тебя как нельзя больше. Теперь я истинно чувствую, что значит любить. Прежде расставался со многими, к которым тоже крепко был привязан, но день, два, неделя, и тоска исчезала, теперь чем далее от тебя, тем хуже. Потерпим еще несколько, Ангел мой, и будем молиться Богу, чтобы нам после того никогда более не разлучаться. …Помнишь, друг мой неоцененный, как я за тебя сватался, без посредников, тут не было третьего. Помнишь, как я тебя в первый раз поцеловал, скоро и искренно мы с тобой сошлись, и на веки. Помнишь первый вечер, как маменька твоя и бабушка и Прасковья Николаевна сидели на крыльце, а мы с тобою в глубине окошка, как я тебя прижимал, а ты, душка, раскраснелась, я учил тебя, как надобно целоваться крепче и крепче. А как я потом воротился из лагеря, я заболел, и ты у меня бывала. Душка!.. Прощай, Ниночка, Ангельчик мой. Теперь 9 часов вечера, ты, верно, спать ложишься, а у меня уже пятая ночь, как вовсе бессонница. Доктор говорит от кофею. А я думаю, совсем от другой причины. Двор, в котором свадьбу справляют, недалек от моей спальной, поют, шумят, и мне не только непротивно, а даже кстати, по крайней мере, не чувствую себя совсем одиноким. Прощай, бесценный друг мой, еще раз… Целую тебя в губки, в грудку, ручки, ножки и всю тебя от головы до ног.
Наполеон – Жозефине
На протяжении многих лет Наполеон испытывал страстную любовь к своей Жозефине. Свидетельство тому – немало писем, в которых он строка за строкой изливает чувство.
Кальдиеро, 13 ноября 1796 г.
Я больше тебя не люблю… Наоборот, – я ненавижу тебя. Ты – гадкая, глупая, нелепая женщина. Ты мне совсем не пишешь, ты не любишь своего мужа. Ты знаешь, сколько радости доставляют ему твои письма, и не можешь написать даже шести беглых строк.
Однако чем вы занимаетесь целый день, сударыня? Какие важные дела отнимают у вас время, мешают вам написать вашему возлюбленному? Что заслоняет вашу нежную и стойкую любовь, которою вы так ему хвастались? Кто этот новый соблазнитель, новый возлюбленный, который претендует на все ваше время, мешая вам заниматься вашим супругом? Жозефина, берегитесь, – не то в одну прекрасную ночь твои двери будут взломаны, и я предстану пред тобой.
В самом деле, моя дорогая, меня тревожит то, что я не получаю от тебя известий, напиши мне тотчас четыре страницы и только о тех милых вещах, которые наполняют мне сердце радостью и умилением.
Надеюсь скоро заключить тебя в свои объятия и осыпать миллионом поцелуев, жгущих меня, словно лучи экватора.
Бетховен – возлюбленной
Кому Людвиг ван Бетховен адресовал эти любовные строки? Музыковеды предложили несколько кандидатур на роль женщины, которую композитор называл «Бессмертной Возлюбленной». Мы не можем с уверенностью назвать ее имя, но это ничуть не умаляет поразительной силы страстного послания.
…Разве любовь может существовать без жертв, без самоотвержения; разве ты можешь сделать так, чтобы я всецело принадлежал тебе, ты мне, Боже мой! В окружающей прекрасной природе ищи подкрепления и силы покориться неизбежному. Любовь требует всего и имеет на то право; я чувствую в этом отношении то же, что и ты; только ты слишком легко забываешь о том, что я должен жить для двоих, для тебя и для себя; если бы мы совсем соединились, мы бы не страдали, ни тот, ни другой… Мы, вероятно, вскоре увидимся; и сегодня не могу сообщить тебе заключений, сделанных мною относительно моей жизни; если бы сердца наши бились вместе, я бы, вероятно, их не делал. Душа переполнена всем, что хочется сказать тебе. Ах, бывают минуты, когда мне кажется, что язык наш бессилен. Развеселись, будь по-прежнему моим неизменным, единственным сокровищем, как и я твоим, об остальном, что должно с нами быть и будет, позаботятся боги.
