Смертельная материнская любовь. Посвящение прошедшему дню матери.

Люба вышла замуж лет двадцати. Времена были голодные. На свадьбу надела парадное платье, сшитое из отреза ситчика, которым её премировали за достижение высоких надоев. Муж её, Иван, был колхозный механизатор. Парень не очень красивый, но крепкий, ладный и по хозяйству спорый.

Через год у них родился Петя. Да больше Господь детей не дал. Уж как она любила своего сыночка. Самый вкусный кусок - ему, самую справную одёжку - сыночке. А уж если узнает, что деревенские шалуны в драке надавали тумаков, бежала разъярённой тигрицей к родителям мальчишек с требованием наказать.

Если кто на её Петеньку жаловался, мол, воровал яблоки в чужом саду или кринки побил, что на заборе сушились, то на всё у Любы был один ответ: "За своими лучше смотрите".

Муж Иван такую женину любовь к сыну не одобрял: "Балуешь мальца. До добра не доведёт". Но Люба только отмахивалась: мол, много ты понимаешь в материнской любви. Сам же он старался приучать сына к сельскому труду. Только жена вмешивалась, жалела сына, обвиняла Ивана, что уж слишком нагружает мальчика. Скандалы из-за этого были нешуточные, да Люба всегда выходила победительницей.

Понемногу стал Петенька матери перечить да слова бранные говорить. Она его прогладит, а он голову в сторону отклоняет: "Отстань, прилипала!" Мать огорчалась да прощала сыну по малолетству. Однажды и отца непечатно обругал, получил тяжелой отцовской рукой тумака. С матерью была истерика с причитаниями, что сыночка убивают. Плюнул Иван на глупость бабью, которую пересилить не мог, да и запил. Отстранился в себе от семьи, жил точно по привычке.

Сын тем временем окончил школу и пошёл по стопам отца в ремесленное училище на механизатора. Потом в армию его забрали. Вернулся в колхоз, да недолго дома пробыл. Как ни рыдала мать, а уехал он в город к своему армейскому другу. Там устроился на завод, женился. Стал попивать да на жену руку поднимать. Та терпеть не стала, ушла. Хорошо, что детей не нажили в этом коротком браке.

Каждый месяц Люба возила сыну в город сумки с деревенской провизией. Надрывалась одна, держала корову, бычков на откорм, поросят. Огород был у неё большой. От мужа толку было мало, совсем спился Иван от своего одиночества при живой жене.

Сын встречал мать неласково, улыбался криво, всё принимал как должное, да ещё с разбором. Мать примечала, что частенько был с похмелья. Сельчане доносили до неё, что сын-то совсем алкоголиком стал, но она отмахивалась. А иной раз говорила, что та стерва виновата, её драгоценного сына бросила, шалава. Вот и подкосился бедный Петенька.

Тут случилась у Любы беда. Иван пьяный на тракторе въехал в канаву и разбился насмерть. Сын приехал на похороны, смотрел хмуро и, уйдя в двухнедельный запой, так у матери жить и остался. Поначалу счастью матери не было предела. Но быстро Петя оброс дружками, местными алкоголиками. Пенсию у матери стал отнимать да тут же с дружками и пропивать. Стали замечать у Любы синяки. Отговаривалась: "Да, в подполье полезла, упала неловко".

Однажды Люба не пришла в магазин за хлебом. Почуяв неладное, послали к ней домой ходатаев. Нашли в избе замёрзшую насмерть.

Как потом установил суд, устроил Петя пьянку дома, а Люба и скажи слово поперёк. Сильно её сын избил, до беспамятства, да с дружками ушёл по гостям горькую пить. Был январь на дворе, морозы, некому печь истопить. Сын до вторника так и не появился. Мать без сознания лежала, да так и замёрзла...