Мне, почти выпускнику престижного московского ВУЗа (до защиты диплома оставались считанные месяцы), получившему приглашение на работу в крупную компанию, без пяти минут женатому, с перспективой работы под крылом будущего тестя, казалось, что жизнь моя спланирована на годы вперёд.
Я проходили преддипломную практику по месту будущей работы – в здании офисного центра компании в отделе маркетинга, который был больше похож на тропическую оранжерею. Несложная работа по составлению предложений для потенциальных заказчиков абсолютно не напрягала: начало в 10-00, два перерыва на кофе-тайм, краткий отчёт по электронной почте о привлечённых клиентах, и можно было «идти с миром на все четыре стороны». Сегодня «четыре стороны» - это посещение библиотеки и поездка домой – в мою малогабаритную квартирку, выделенную из большой общей коммунальной квартиры в старинном купеческом особняке. Остальная часть квартиры принадлежала Сергею Николаевичу Лукашину, а для меня просто Серёге - моему приятелю, который почти постоянно работал за рубежами Отечества инспектором морского регистра. Когда делали ремонт, мы с ним решили квартиру не делить, а сделать из неё нечто подобное холостяцкой берлоге, с двумя залами, отдельными спальнями и общим кабинетом-библиотекой. И я, и Сергей, в квартире бывали редко, он преимущественно жил за рубежом по своей служебной надобности, а я последние два курса обитал в отдельной квартире своей невесты: то есть, выражаясь по-научному, примачил. Жил бы там и дальше, да только произошла межу мной и моей Леной размолвка: к её отцу приехал из Франции бизнес-партнёр – худой и длинный как жердь мосье Де Тервиль (ей-богу не вру, именно так его и звали, этого вяленого потомка мушкетёров и прочих шаромыжников). С ним приехал и Де Тервиль-младший – перекачанный красавец с жидкими волосами, латинским носом и госконским гонором. Само собой не обратить своего внимания на красавицу Елену младший из Тервилей не мог. В конце концов на серьёзный разговор он напросился сам, и я ему вкратце объяснил, почём в Одессе рубероид, а также что значит «не по Хуану сомбреро». Надо сказать, что Пьер не скрывал своей симпатии, всячески изображал из себя джентельмена перед моей невестой, и даже локальный мордобой перенёс стойко, чем опустил моё чувство самовосприятия ниже плинтуса. Елена же, узнав об этом, отказалась со мной разговаривать. И быть с ней в одной квартире, играя в молчанку, я не смог. Поэтому как-то вечером, не обнаружив её дома, тихо уехал «к себе в берлогу». Конечно, я рассчитывал помириться. Но тут началась преддипломная практика, и моя невеста укатила на преддипломку… в Париж, не поставив меня в известность о принятом решении.
Бельевые тренды, которые помогут почувствовать себя женственно и роскошно
Как выглядят и чем занимаются знаменитые российские гимнастки после окончания спортивной карьеры
Готовимся к отпуску: что никогда нельзя надевать в самолет
Скинни, брюки и черный: новый стиль 69-летней Брижит Макрон
- На кого охотиться будешь? На бегемотов? – спросил я.
- Почему на бегемотов? - Лукашин расплылся в улыбке, - Не в добыче дело! Ты думаешь, охотник идёт дичь настрелять на обед? Да у него ружье иной раз стоит гораздо дороже, чем весь лес с лесниками, бабкам-йожками и избушками на курьих ножках. Ему что заяц, что бегемот погоды не сделают. Охотник идёт на охоту за у-до-вольст-ви-ем!
- А на каком языке ты общаешься с местными макаками?
- Какими макаками? – Лукашин опешил.
- Ну, с вождём племени там, другими … как их там? Папуасами.
- Я-то?
- Ты-то!
- Угадай, какой это язык: «Хтосьуфорточкулизе, инеякнезализе, Белфаст!» - выдал я.
- Это, кажется Бони-эМ? – полуутвердительно спросил Лукшин.
- Это кажется украинский, - ответил я.
Тут раздалась трель звонка входной двери. Серёга Лукашин вскочил пружиной и глубокомысленно произнёс: - А вот в этой охоте главное дичь!
Посидев в интересной «компании Лукашиных + дичь», наслушавшись интересных историй про дальние страны и здорово нагрузившись деликатесами, воспользовавшись тем, что трезвых кроме меня не осталось никого, по-тихому ушёл к себе в спальню, где рухнул лицом в диван и просто отключился: усталость и нервные переживания из-за моей Лены лишили меня сил. Знакомиться с посторонними девушками не хотелось абсолютно.
Квартира была пуста и сверкала чистотой. Серёга Лукашин готовил на кухне завтрак и громко напевал на незнакомом мне языке какую-то песню. Увидев меня, он спросил: - Чего так рано поднялся? Иди, умывайся, сейчас завтрак сварганим.
- А гости где?
- Какие гости? – искренне изумился Сергей.
- Ну, вчера…
- То было вчера. Все разъехались, всем утром на работу.
- Что, котик, проснулась? Кофе будешь? – ласково спросил Серёга, и, выбрав минуту, когда девушка отвернулась, тихо прошептал мне: - Спроси, как её зовут? А то я не помню…
Я припарковался и вышел из машины на специальной парковке для гостей ресторана, скрипя кожей новеньких ботинок прошёл в отдельный небольшой зал, где уже было накрыт стол. На мне был костюм и обувь, которую Лукашин выделил из своего огромного гардероба, критично осмотрев мою одежду, когда я ему сказал в какой ресторан иду. Прождав два с половиной часа клиента, и поняв, что его уже не будет, попытался дозвониться на работу. Трубку упорно никто не снимал. Зато три раза звонили из деканата, опять просили срочно и обязательно зайти. Я пообещал.
- Сергей, я отдам деньги, - тихо сказал я.
- Пустое, брат, забудь. Жить надо здесь и сейчас, - весело сказал Серёга и добавил громче в сторону официантов, - а музыка где? Почему нет музыки? Давайте живую! Скрипку. Семь-сорок! Можно, конечно и три шестьдесят две, но я думаю, что у вас, балбесов, на это ума не хватит.
После плотного обеда, я подвёз Сергея домой. Его там ждала вчерашняя киса. По пути Лукашин купил большой букет цветов. На моё замечание про цветы, он сказал, что женщины любят, когда за них кто-то умирает, пусть сейчас это будут цветы.
Я приехал на работу, загнал машину на парковку. Почти сразу ко мне подошли два охранника и сказали, что меня ждут в директорате на беседу. Наверное, из-за неудачи с клиентом, подумал я. Впрочем, не страшно. Если бы на встречу не приехал я… К тому же я не потратил ни копейки из бюджета компании на представительские расходы. За всё заплатил Серёга Лукашин. И деньги я ему намерен вернуть с зарплаты (правда, опять надо будет экономить, блин).
Огромный кабинет, за столом в кресле царских размеров отец Лены. Он пристально смотрел на меня несколько минут, затем достаточно тихо произнёс: - Присаживайся, мил-человек, пока за стол на стул, а там посмотрим. … Вот ты скажи мне, что тебя не устраивало? Тебя, щенок, выбрала моя дочь. Я тебе сделал всё: учёбу, работу, купил вам отдельную квартиру, тебе машину. А ты? – с этими словами отец Лены швырнул мне в лицо фотографии. Одна из которых попала в меня и порезала мне лицо. Кровь обильно потекла по подбородку и стала капать на стол.
- Что, нравится? – спросил отец Лены. – Застукали тебя на горячем? Я всегда говорил, что вытащить парня из колхоза можно, но нельзя вытащить колхоз из парня. Тебе хоть понятно, о чём я? Впрочем, это неважно. … Хочешь узнать, как это произошло? Лена прилетела сегодня вечером и поехала к тебе. С ней был водитель и охранник. Который тебя и сфотографировал…