В этот день в 1570 году свой суд над Новгородом стал вершить царь Иван Грозный

С Новгородской Республикой веком ранее покончил его дед — великий князь Московский ИВАН III. 60 годами ранее в эти же дни его отец ВАСИЛИЙ III смирил Псков и увез вечевой колокол из города. Теперь же тревогу царя вызвало подозрение, что Новгород со всеми жителями решил поддаться польскому королю. О грамоте с обращением к королю, хранящейся в Софийском соборе с подписью архиепископа ПИМЕНА и других горожан, донес некий бродяга ПЕТР. Потом говорили, что грамоту тот сочинили сам и искусно подделал все подписи. Царь не разбирался, а выступил в поход. Во всех встречавшихся на пути городах мятежной прежде тверской земли, где никто не мыслил о неприятеле, устраивались резня и грабеж, не щадили ни жен, ни младенцев. Всякого, кто встречался на дороге, убивали. Царев поход долженствовал быть тайною для России! Когда 2 января передовая дружина вошла в Новгород, город окружили со всех сторон крепкими заставами, чтобы никто не мог бежать. Иноков и священников ставили на правеж: всенародно били, секли с утра до вечера.
Когда в город вступил Грозный, тот пошел в палату к архиепископу, сел за стол со всеми боярами, начал обедать и вдруг завопил страшным голосом... Архиепископа, чиновников и слуг его схватили, палаты и церковь ограбили, после чего немедленно открылся суд на Городище. Ежедневно пред царем представляли от пятисот до тысячи новгородцев, которых били, жгли составом огненным, привязывали к саням и волокли на берег Волхова, где река не замерзала зимой, и бросали с моста в воду целыми семействами: жен с мужьями, матерей с грудными младенцами. Ратники ездили на лодках по реке с кольями, баграми и секирами: тех, кто всплывал, кололи, рассекали на части. Казни продолжались пять недель, а потом город подвергся общему грабежу. Со времен угрозы Батыева погрома горожане не знали такого страха.
12 февраля государь призвал к себе уцелевших именитых новгородцев, возрел на них оком милостивым и кротким (гнев и ярость внезапно угасли) и тихо сказал: «Суди Бог изменнику моему, вашему архиепископу Пимену и злым его советникам! На них, на них взыщется кровь, здесь излиянная. Да умолкнет плач и стенание; да утешится скорбь и горесть! Живите и благоденствуйте в сем граде! Идите в домы свои с миром!»
Архиепископа вместе с добычей увезли в столицу, а в опустевшем Новгороде (уверяют, что тогда погибло не менее 60 000 жителей) до осени не могли похоронить всех мертвых. Но вершина безумства тирана еще не была достигнута: все эти месяцы шло следствие, искавшее тайных единомышленников Пимена. Их обнаружили среди ближайших слуг царя, которые вместе с ним веселились на пирах и свирепствовали в убийствах. Казнь «изменникам» была устроена летом в Москве. После этого царь мог еще губить, но уже не мог изумлять россиян никакими новыми изобретениями лютости. 
Впрочем, это всего лишь версия Карамзина, которую теперь оспаривают учёные...