Русские познакомились с чаем лишь в первой половине XVII века. Долгое время из-за своей дороговизны чай был недоступен крестьянам и даже людям среднего достатка. В дворянских усадьбах чай берегли как зеницу ока: обычно хозяйка хранила его не в кладовой, а в собственной спальне, в специальном ларце-чайнице. Поэтому первоначально чаепитие в народе считалось одним из символов зажиточной и благополучной жизни. Только в начале XIX века чай стал доступным и начал прочно входить в русский быт: без него не обходилась ни одна встреча, ни одно семейное торжество, не заключались брачные союзы и торговые сделки. Чаепитие на Руси наполнилось своей философией. И, конечно же, стало сюжетом многих картин.
Константин Маковский «За чаем», 1914 год
Константин Маковский был одним из самых ценимых и высокооплачиваемых художников своего времени. В пору раннего творчества заработка ради он часто писал портреты на заказ и со временем приобрел славу самого модного портретиста Петербурга. И действительно от его выразительных и красочных женских портретов сложно оторваться. Сам Маковский вспоминал: «Лучшие красавицы наперебой позировали мне... Я зарабатывал громадные деньги, жил с царственной роскошью…» Большой интерес проявлял художник и к «красивой старине» — он коллекционировал предметы русского быта. В его доме было собрано немало старинной домашней утвари и боярских костюмов — разноцветных сарафанов, расшитых жемчугом поручей и кружевных кокошников. Стремление окружить себя красивыми вещами отразилось и в творчестве художника: он написал немало жанровых сцен в «русском стиле», а также портретов красавиц в старинных русских костюмах, как, например, на известной всем картине «За чаем». Интересно, что эту картину Маковский написал уже на склоне жизни — в 75 лет.
Борис Кустодиев «Купчиха за чаем», 1918 год
Яркая и изобильная картина Кустодиева «Купчиха за чаем» была написана художником в голодный 1918 год, время разрухи и революционной смуты. На первый взгляд картина кажется вдохновенной поэмой о красоте России и русской женщине, но на самом деле она полна тонкой иронии, которая сквозит в деталях: необъятной широте тела русской красавицы, ее большой груди, румянце на щеках, пухлых пальцах, трущемся о плечо ленивом коте, гастрономической роскоши на столе. Богатое бездумное существование купчихи вызывает у художника беззлобную усмешку. При взгляде на героиню Кустодиева неизбежно вспоминаются лесковские купчихи, жизнь которых в богатых имениях текла тоскливо и однообразно. Например, Леди Макбет Мценского уезда: «На дворе после обеда стоял пеклый жар, и проворная муха несносно докучала... Чувствует Катерина Львовна, что пора ей и проснуться; пора идти в сад чай пить, а встать никак не может. Наконец кухарка подошла и в дверь постучала: «Самовар, — говорит, — под яблонью глохнет». Катерина Львовна насилу прокинулась и ну кота ласкать. А кот... такой славный, серый, рослый да претолстющий-толстый...» Купчиха была одной из любимых героинь Кустодиева, он рисовал ее множество раз. И каждый раз, любуясь своими героинями, их полнокровной жизненной силой, художник иронизировал над ними, а еще грустил — по безвозвратно уходящему прошлому.
Кузьма Петров-Водкин «За самоваром», 1926 год
На картине «За самоваром» Петров-Водкин изобразил обыденную семейную сцену за столом. Но через обыденность художник смог показать общение и единение душ двоих людей, создать сложные и внутренне богатые образы. Благодаря начищенному до блеска самовару, каплям прозрачной воды на жестяном подносе, блестящей ложечке в стакане с чаем, легкости и чистоте, пронизывающей всю картину, невидимый душевный мир кажется реальным и вполне ощутимым. Особое внимание художник уделил женскому лицу, подчеркнув его строгие, но в то же время гармоничные и прекрасные черты.
Василий Перов «Чаепитие в Мытищах, близ Москвы», 1862 год
Со времен посещения Мытищ Екатериной II, пить чай там считалось хорошим тоном. Оказывается, в 1775 году на пути в Троице-Сергиевую Лавру императрице предложили утолить жажду в одном из многочисленных Мытищинских родников. Вода показалась Екатерине Великой необыкновенно вкусной, и она даже издала указ провести из родников водопровод до Москвы. Картина «Чаепитие в Мытищах» была написана Перовым в 1862 году по заказу администрации города. Сюжетом картины послужили реальные сцены, которые художник часто наблюдал на различных подмосковных окраинах. Обычная на первый взгляд сцена чаепития превращается у Перова в обличительную остросоциальную картину. Стоящий на столе самовар словно делит картину на две части, два разных мира: по одну сторону оказывается сытый и толстый поп, по другую — нищие, мальчик и старик. Впечатление социальной драмы усиливает орден героя Крымской войны на груди старика. На прогрессивную публику того времени картина «Чаепитие в Мытищах» произвела огромное впечатление, а Василий Перов только лишний раз подтвердил данное ему современниками «звание» сатирика-жанриста, глубоко понимающего русскую жизнь.
Константин Коровин «За чайным столом», 1888 год
Лето 1888 года Константин Коровин провел в подмосковном имении своего друга, художника Василия Поленова, где написал несколько картин. Одна из известнейших — «За чайным столом». По большому счету картина представляет собой групповой портрет собравшихся за утренним самоваром гостей и хозяев дома: Елены Поленовой (сидит спиной), Натальи Поленовой (изображена лицом к зрителю), ее сестры художницы Марии Якунчиковой и приятеля семьи Вячеслава Зиборова. Однако лица людей мало интересуют художника, главное для него — передать общее настроение летнего утра, легкого, спокойного и гармоничного. Концепция картины перекликается с групповыми композициями Огюста Ренуара, также наполненными светом и воздухом. На переднем плане картины можно заметить еще один столовый прибор: вот-вот к столу подсядет кто-то пятый, ему неизбежно будут рады, а беседа станет еще оживленнее.
Василий Бакшеев «Житейская проза», 1892—1893 годы
Сюжет картины «Житейская проза» прост и незамысловат — семейное чаепитие. В отличие от радостного и светлого чаепития на картине Коровина у Бакшеева обстановка за столом тревожная и гнетущая. Несмотря на то что композиционно герои связаны между собой, каждый из них — воплощенное одиночество, тоска и безысходность. Подчеркивается личная драма каждого именно сюжетом: чаепитие, традиционно призванное сближать людей, в этом случае только разделяет их.
