Ангелы мои (частично автобиоргафично)

Ангелы мои.

Ю Линь приехала навестить сестру и племянницу поздно ночью.
Проснулась от приглушенных криков. «Вот тебе, сука, падла, получи, дрянь, вот
тебе» - возгласы сопровождались хлопками. Кричала трехлетняя Малышка Су. Ю Линь
тихонько прокралась на кухню. Малышка Су стояла к ней спиной. На стуле перед
собой одной рукой она держала провинившуюся куклу со снятыми трусиками, второй
рукой била ее по попе. «Зараза, как ты мне надоела, вот тебе, скотина, вот,
будешь знать» - у Ю Линь бешено колотилось сердце, взгляд ее застыл на
кровоподтеках и синяках на спине и ягодицах девочки….»Малышка Су!» - Рыдая,
женщина обняла девочку «Маленькая моя, крошка, ангел…». Когда обе успокоились, и
слушали сказку о приключениях муравья на проигрывателе, и пили жасминовые
листья, заваренные с цедрой лимона, Малышка Су сказала, глядя женщине в глаза
«Тётя Ю Линь, я знаю, кто станет моей мамой, когда мама Ян Ли умрет. ТЫ!».

------------------------------------
-А у вас нет звонка?
-Нет

-А это что, провода? А ты знаешь, что по ним идет опасный ток? Если
дотронуться, можно умереть.
И подружка поскакала по лесенке вниз, домой,
обедать. Анжела попробовала дотянуться до опасного провода. Если стоять на
цыпочках, дотягиваешься только до кончика провода. И она дотянулась. Она
схватилась за него и повисла на нем. Она вспомнила, как первый раз в жизни ехала
с бабушкой на электричке. Стук, гул, вибрация, потом темнеет в глазах – они
въезжают в тоннель. Ощущения были очень похожи. Крик. Ее вывел из тоннеля
собственный крик. Она лежала возле входа в свою квартиру. Открылась дверь. Мама
ругала ее. За то, что она громко кричит в подъезде. Что подумают соседи. Она
просила прощения и клялась, что больше не будет, пряча обожженную руку за спину.
Гнев матери был страшнее близости смерти. А еще было недоумение. И сожаление.
Что она испугалась тоннеля. И вернулась. Пятилетняя глупышка.

--------------------------------

Откопали труп девочки на заднем
дворе, третьего дня. Чудом нашли – мент с собакой прогуливался вечером. В хате
соседи пили, как всегда. Гуляли, дрались. Пока он через забор с ними
переговаривался, его псина нашла лазейку в ограде, выкопала девочку, и за руку
притащила ему. Он даже не понял сначала, думал, резиновый пупс. Темно, не
разберешь. А как понял, что человечек, аж сердцем плохо стало, телефон 02
набрал, а сказать не может, мычит в трубку.
- Да она мертвая родилась, никто
ее не убивал! И куда нам ее было – не в мусорный бак же! Ну и похоронили на
заднем дворе – говорит мать. Молодая еще, видимо, не поймешь - пергидролевые
волосы с черными корнями, немытые, нечесаные, сама вонючая, с фингалом, без
передних зубов, в халате и трениках. Запах перегара.
-Да какие дети –
посмотрите, как мы живем! Мы сами голодуем! Спим на полу! Куда еще рожать! – это
отец. Помятый, мешки под глазами, точнее – лицо – сплошной мешок. Рваная джинса.
Грязная майка. Воняет кострищем. До локтей – экзема. Наколки.
Через неделю
на столе патологоанатома лежало уже 4 маленьких трупа, сестренки. Старшая = уже
скелетик. Погодки.
- Да как мы делали – да так. Первый раз, конечно, трудно
было и не знали, что выйдет. Потом, конечно, легче. А первый раз я для храбрости
принял. Я Аннушку люблю, я бы ее так – пальцем не тронул. Начальник, тяжело
было, сердце надорвал! Но надо! Я ее сначала не сильно, для пробы. Потом уж
разошелся. Да все боялся не по животу попасть. Ребра боялся сломать. А ребеночек
то внутрях у нее мечется. Она его руками удерживает – бей, скорее, Гриша,
говорит. Первая девочка выкинулась почти без крови, тихо. А вторая девочка
умерла, а выходить не хочет. На другой день пришлось ее вытаскивать. Голову то
вытащил, Аннушка, хоть и приняла сто грамм для анестезии, все равно сознание
потеряла. Тельце вытаскивал по кусочку, холодное уже. Боялись потом, что Аннушка
заболеет. Ничего, прошло. Через год опять понесла. Соседка у нас была, замечала
все. Стала носить нам детские вещи, коляску, кроватку, икону принесла
богородицы. Аннушке новое платье. Хотела прийти с дочкой, Ангелиной, побелить
нам хату. А вещи мы все почти сразу продали. Аннушка так похорошела тогда,
гладкая, белая, грудь – литая, поет, по голове меня гладит, плачет….как мама. А
как к сроку стало подходить, я избил Аннушку опять. Ночь была – буря. Собаки
воют, ветер, дождь, снег. Стал я копать – наткнулся на первенькую доченьку. Стал
в другом месте копать – на вторую наткнулся. Потом сверток потерял, испужался
тогда, молился даже. Нашел потом, забыл просто, камнем придавил. Темно, не
видно. И мерещилось все, что Ангелина у забора стоит, и видит все… Они потом
получили квартиру, съехали. Она приходила, спрашивала, кто родился, как да
что….сказали, умерла девочка. А в этом годе Аннушка болела, думали, все, не
понесет. Даже хотели в больницу пойти – что она лежала, месяц, под себя ходила.
Потом ничего, вставать стала. Аннушка стала пить сильно, стала пропадать. Хотел
я уже уходить от нее, да разрешения надо было дождаться. А как разрешилось то
все, доченьку закопали – так перестала гулять жена. Стало опять все хорошо.

Все хорошо.
А что теперь ангелы мои – куда вы их? Их похороните куда или
что же?Когда они рядом были, было спокойно….что теперь будет…
____________________________
первые два рассказа - из моего детства.