Юрюзанская юность стр.5

     По-соседски я часто видел Томку, слышал её звонкий голосочек. И тосковал по ней, ждал вечера. Но вечером, на улице, в этом вечном театре, где мальчишкам предписаны роли бесшабашных, беспечных бесов, я частенько был с ней груб, развязен. Помнится, как-то я услышал от одного из её братьев – Серёжки, как он обозвал её «Шаманка», обидевшись на что-то. В ответ – она сразу же ушла. Я пытался узнать от Серёжки – откуда такое прозвище, но он не сказал ничего вразумительного. А я запомнил это, и однажды ей в шутку бросил: «Шаманка!» И она снова – немедленно ушла, но уже в слезах, не ожидала от меня. Наверное, я так обзывал её не раз и не два.  И вдруг однажды мой отец говорит мне, чтобы я не обижал соседскую девчонку, а на моё недоумение ответил, что её отец пожаловался. Видно, немало я горя ей доставлял грубостью, раз даже родители дознались до причины её слёз.
     Я от отцовских увещеваний отмахнулся, шутя. Хотя он, наверное, понял мою прозрачную игру. А игра была жестокая – я издевался над Томкой за то, что она не покидает моего сердца. Я злился на себя за эту блажь, но ничего не мог поделать с собой. Томка, как бельмо на глазу, не покидала меня ни днём, ни ночью. Ну, шаманка, что и говорить! Как будто порчу навела или приворот.
     И уж совсем я покой потерял, когда брат её, Витька, однажды, оставшись со мной наедине, серьёзно так сказал: «Томка тебя любит!» Я тогда посмеялся над его словами, но сердце заухало во мне колоколом. И я был отомщён за свои издевательства. Меня как подменили. Я не мог её ни позвать, ни обозвать, как раньше. Эта «шаманка» стала просто занозой в моём сердце. А жизнь текла по своим неписаным зигзагам...