Русские всегда были самые отсталые и недоразвитые. Ходили в непонятных штанах и носили, зачем то меха, когда все нормальные европейцы обматывались тряпками. Издавна были не толерантны. Запрещали однополые отношения, а в просвещённой античной Европе мужчины любили любить друг друга. У русских варваров даже не было рабства, какой позор. Русские не мылись и жили по уши в грязи, а бани наверно заимствовали у финнов.Русские самый молодой народ, поэтому на тысячи лет отстают в развитии от других народов, а раскопки в Триполье (Украина) и Костёнках (под Воронежем) к русским не относятся, это были древние укры.
Государство нам построили шведы, даже РАНЬШЕ, чем себе.
Умение мыться нам отдали европейцы, причём отдали совсем и безвозмездно. Так, что сами даже забыли, что это такое до походов на Аравию. Снова стали мыться в эпоху возрождения.
Религию нам преподнесли греки до этого у русских была, какая-то дикая вера, которая запрещала пить алкоголь, давать деньги под проценты, обманывать людей. До греков у нас письма не было. Письменность нам подарила Византия, с целью распространения христианских книг на Руси. До этого русские, когда ходили походами на Константинополь, мирные и торговые договоры видимо крестиками подписывали, а составляли устно, записывая на диктофон.
Европа всегда была грамотнее России. Когда Анна Ярославна вышла замуж за короля Франции удивилась, что он не грамотный. Он же король, ему всё можно. Мог и не учиться читать. Анна была хуже всех при дворе короля, она одна умела читать, мылась и чистила зубы, вот русская дикарка.
До Петра Россия была дикой и варварской. Пётр привёз много полезного: табак, парики со вшами, немецкую мужскую одежду с чулками и корсетами, а главное флот, которого в России раньше не было, ведь Олег на Византию на руках плавал, а по рекам русские видимо на плотах ходили.
Канада подарила нам хоккей, который попал в неё из неизвестной восточной страны, где люди в валенках на озёрах в него играли издавна.
Русские варвары врывались в кишлаки, аулы и стойбища, оставляя после себя лишь библиотеки, театры и города.
Америка всегда была лучше России. Они первые сбросили на мирные города атомные бомбы. Первые слетали на луну. Американец Сикорский изобрёл вертолёт. Американец Зворыгин изобрёл телевизор. Да и конечно Америка победила Гитлера во время вьетнамской войны в Ираке против терроризма! Америка подарила России свободу от СССР. Теперь мы СВОБОДНО можем одеваться как клоуны, бухать, наркоманить, и умирать молодыми, мы СВОБОДНО можем посылать на три буквы родителей и забивать на учёбу, можем не обращать внимания на детей и не искать себе работу, мы СВОБОДНО можем быть бандитами и проститутками.
Теперь у нас как на западе всё по справедливости: богатеи жируют, трудяги голодают. Образование скоро будет как у них, и мы будем такие же УМНЫЕ как американцы. Заводы закрылись, а зачем они, нефти же навалом.
Русские в 1990-е годы сокращались по миллиону в год. Но это не важно, ведь мы СВОБОДНЫ!
Спасибо Америке!
Конечно же, русский язык не крутой, русские фильмы не модные, традиции и культура варварские, ведь лучше одеть в минус тридцать китайские кроссовки, чем теплые, но не модные валенки.
Русские очень агрессивные: мы напали на шведов под Полтавой, на поляков в кремле в 1612, на Наполеона при Бородино, мы неадекватно применили силу в Сталинграде. Мы устроили геноцид украинцев, а заодно и самих русских, что бы Украине не обидно было. Мы оккупировали восточную Европу, которая была свободной под охраной Гитлера. И самое главное МЫ навязали Америке гонку вооружений, хотели на неё напасть, сбросить атомные бомбы и, вследствие этого развязали холодную войну. И конечно мы вероломно напали на маленькую ДЕМОКРАТИЧЕСКУЮ Грузию, а Америка её спасала.
P.S. все, теперь к работе.)))
Не мое)))
Бельевые тренды, которые помогут почувствовать себя женственно и роскошно
Как выглядят и чем занимаются знаменитые российские гимнастки после окончания спортивной карьеры
Готовимся к отпуску: что никогда нельзя надевать в самолет
Скинни, брюки и черный: новый стиль 69-летней Брижит Макрон
У Екатерины был обычай: прежде чем издать какой-нибудь указ, она обращалась к архивам великого предка, где чаще всего уже имелись его соображения на эту тему. И порой было довольно лишь несколько подправить их или дописать с учетом новой обстановки.
Начало же сей истории восходит к поражению Петра от шведов при Нарве, где русские потеряли почти все их пушки. Петр удрученно сидел в Новгороде, руководя там строительством оборонительных сооружений и не зная, чем отбиваться, если нагрянет супостат – а он скорей всего нагрянет. Демидовских железных заводов на Урале еще не было в помине; а те, что остались от отца Алексея Михайловича, давали оружейного железа кот наплакал.
И как-то поутру царю доносят, что некий посадский человек, одетый дурно и, похоже, с перепою, хочет его видеть, да молвить некие заветные слова.
Ну, нравы тогда были простыми: хочешь – молви; складно сказал, алтын дадут, нет – подзатыльник. Подводят того малого под царевы очи, вид у него точно скверный, и он бух царю в ноги:
– Хочу, всемилост
– То правда, – отвечает царь, – но чем ты мог бы пособить? Вижу, и сам себе нынче не подмога.
– А вели мне чарку поднести, пропился я и задолжался, с похмелья умираю, денег ни полушки нет.
Велит царь подать ему вина, при этом говорит:
– Ну, гляди, коли без дела мою чарку выдул, дорого ж тебе она станет! Башкой заплатишь!
– А я того
Подали ему еще чарку, выдул он и ее, очи его заполыхали, и он, перекрестясь, и шепчет государю:
– Так слушай: литья того у тебя, царь, много. На колокольнях колоколов за сотни лет понакопилось. Коли швед придет, он те колокола снимет да увезет – так он в лихое время уже делал. А снимем-ка их сами, отольем с них пушки и одолеем ворога: Бог сильных любит! А как побьем его, и Богу все вернем.
Такая мысль уже мелькала и у самого Петра, да больно казалась несусветной: а коли то войдет не в зуб народу – и воевать тогда придется уже с ним, а не со шведом? Но этот голодранец, показавшийся Петру посланцем Божьим, и доубедил его. Наградил он его аж тремя алтынами, облобызав его хмельную харю. И тут же написал указ: переплавлять колокола в пушки не только в Новгороде, но и по всей Руси. После чего в битве при Полтаве шведы и были разбиты из тех перелитых, не без помощи того пьянчуги, пушек.
А тот на этой царской монете, под которую никто не смел не дать ему в долг, расторгов
Минуло с тех пор еще 60 лет, и уже к царице Екатерине являются посланцы от новгородского священства. И бьют ей челом: «Ваш предок Петр Алексеевич изволил ради победы над шведами перелить наши колокола на пушки, а потом обещал их вернуть. Да так и не вернул. Не изволит ли ваша царская милость исполнить его обещание?»
Екатерина по ее обыкновению спросила, не осталось ли по сему делу каких рескриптов от Петра?
Ей тут же откопали челобитную еще его времен от тех же новгородских иноков, а на ней такая резолюция: «А х..я вам моего не надо?» И подпись: «Петр». Тогда царица взяла перо и своей нежной ручкой написала: «Я же, как женщина, и того предложить вам не могу». :laugh:
И отдала сию бумагу ошарашенн
У Екатерины был обычай: прежде чем издать какой-нибудь указ, она обращалась к архивам великого предка, где чаще всего уже имелись его соображения на эту тему. И порой было довольно лишь несколько подправить их или дописать с учетом новой обстановки.
Начало же сей истории восходит к поражению Петра от шведов при Нарве, где русские потеряли почти все их пушки. Петр удрученно сидел в Новгороде, руководя там строительством оборонительных сооружений и не зная, чем отбиваться, если нагрянет супостат – а он скорей всего нагрянет. Демидовских железных заводов на Урале еще не было в помине; а те, что остались от отца Алексея Михайловича, давали оружейного железа кот наплакал.
И как-то поутру царю доносят, что некий посадский человек, одетый дурно и, похоже, с перепою, хочет его видеть, да молвить некие заветные слова.
Ну, нравы тогда были простыми: хочешь – молви; складно сказал, алтын дадут, нет – подзатыльник. Подводят того малого под царевы очи, вид у него точно скверный, и он бух царю в ноги:
– Хочу, всемилост
– То правда, – отвечает царь, – но чем ты мог бы пособить? Вижу, и сам себе нынче не подмога.
– А вели мне чарку поднести, пропился я и задолжался, с похмелья умираю, денег ни полушки нет.
Велит царь подать ему вина, при этом говорит:
– Ну, гляди, коли без дела мою чарку выдул, дорого ж тебе она станет! Башкой заплатишь!
– А я того
Подали ему еще чарку, выдул он и ее, очи его заполыхали, и он, перекрестясь, и шепчет государю:
– Так слушай: литья того у тебя, царь, много. На колокольнях колоколов за сотни лет понакопилось. Коли швед придет, он те колокола снимет да увезет – так он в лихое время уже делал. А снимем-ка их сами, отольем с них пушки и одолеем ворога: Бог сильных любит! А как побьем его, и Богу все вернем.
Такая мысль уже мелькала и у самого Петра, да больно казалась несусветной: а коли то войдет не в зуб народу – и воевать тогда придется уже с ним, а не со шведом? Но этот голодранец, показавшийся Петру посланцем Божьим, и доубедил его. Наградил он его аж тремя алтынами, облобызав его хмельную харю. И тут же написал указ: переплавлять колокола в пушки не только в Новгороде, но и по всей Руси. После чего в битве при Полтаве шведы и были разбиты из тех перелитых, не без помощи того пьянчуги, пушек.
А тот на этой царской монете, под которую никто не смел не дать ему в долг, расторгов
Минуло с тех пор еще 60 лет, и уже к царице Екатерине являются посланцы от новгородского священства. И бьют ей челом: «Ваш предок Петр Алексеевич изволил ради победы над шведами перелить наши колокола на пушки, а потом обещал их вернуть. Да так и не вернул. Не изволит ли ваша царская милость исполнить его обещание?»
Екатерина по ее обыкновению спросила, не осталось ли по сему делу каких рескриптов от Петра?
Ей тут же откопали челобитную еще его времен от тех же новгородских иноков, а на ней такая резолюция: «А х..я вам моего не надо?» И подпись: «Петр». Тогда царица взяла перо и своей нежной ручкой написала: «Я же, как женщина, и того предложить вам не могу». :laugh:
И отдала сию бумагу ошарашенн
У Екатерины был обычай: прежде чем издать какой-нибудь указ, она обращалась к архивам великого предка, где чаще всего уже имелись его соображения на эту тему. И порой было довольно лишь несколько подправить их или дописать с учетом новой обстановки.
Начало же сей истории восходит к поражению Петра от шведов при Нарве, где русские потеряли почти все их пушки. Петр удрученно сидел в Новгороде, руководя там строительством оборонительных сооружений и не зная, чем отбиваться, если нагрянет супостат – а он скорей всего нагрянет. Демидовских железных заводов на Урале еще не было в помине; а те, что остались от отца Алексея Михайловича, давали оружейного железа кот наплакал.
И как-то поутру царю доносят, что некий посадский человек, одетый дурно и, похоже, с перепою, хочет его видеть, да молвить некие заветные слова.
Ну, нравы тогда были простыми: хочешь – молви; складно сказал, алтын дадут, нет – подзатыльник. Подводят того малого под царевы очи, вид у него точно скверный, и он бух царю в ноги:
– Хочу, всемилост
– То правда, – отвечает царь, – но чем ты мог бы пособить? Вижу, и сам себе нынче не подмога.
– А вели мне чарку поднести, пропился я и задолжался, с похмелья умираю, денег ни полушки нет.
Велит царь подать ему вина, при этом говорит:
– Ну, гляди, коли без дела мою чарку выдул, дорого ж тебе она станет! Башкой заплатишь!
– А я того
Подали ему еще чарку, выдул он и ее, очи его заполыхали, и он, перекрестясь, и шепчет государю:
– Так слушай: литья того у тебя, царь, много. На колокольнях колоколов за сотни лет понакопилось. Коли швед придет, он те колокола снимет да увезет – так он в лихое время уже делал. А снимем-ка их сами, отольем с них пушки и одолеем ворога: Бог сильных любит! А как побьем его, и Богу все вернем.
Такая мысль уже мелькала и у самого Петра, да больно казалась несусветной: а коли то войдет не в зуб народу – и воевать тогда придется уже с ним, а не со шведом? Но этот голодранец, показавшийся Петру посланцем Божьим, и доубедил его. Наградил он его аж тремя алтынами, облобызав его хмельную харю. И тут же написал указ: переплавлять колокола в пушки не только в Новгороде, но и по всей Руси. После чего в битве при Полтаве шведы и были разбиты из тех перелитых, не без помощи того пьянчуги, пушек.
А тот на этой царской монете, под которую никто не смел не дать ему в долг, расторгов
Минуло с тех пор еще 60 лет, и уже к царице Екатерине являются посланцы от новгородского священства. И бьют ей челом: «Ваш предок Петр Алексеевич изволил ради победы над шведами перелить наши колокола на пушки, а потом обещал их вернуть. Да так и не вернул. Не изволит ли ваша царская милость исполнить его обещание?»
Екатерина по ее обыкновению спросила, не осталось ли по сему делу каких рескриптов от Петра?
Ей тут же откопали челобитную еще его времен от тех же новгородских иноков, а на ней такая резолюция: «А х..я вам моего не надо?» И подпись: «Петр». Тогда царица взяла перо и своей нежной ручкой написала: «Я же, как женщина, и того предложить вам не могу». :laugh:
И отдала сию бумагу ошарашенн
У Екатерины был обычай: прежде чем издать какой-нибудь указ, она обращалась к архивам великого предка, где чаще всего уже имелись его соображения на эту тему. И порой было довольно лишь несколько подправить их или дописать с учетом новой обстановки.
Начало же сей истории восходит к поражению Петра от шведов при Нарве, где русские потеряли почти все их пушки. Петр удрученно сидел в Новгороде, руководя там строительством оборонительных сооружений и не зная, чем отбиваться, если нагрянет супостат – а он скорей всего нагрянет. Демидовских железных заводов на Урале еще не было в помине; а те, что остались от отца Алексея Михайловича, давали оружейного железа кот наплакал.
И как-то поутру царю доносят, что некий посадский человек, одетый дурно и, похоже, с перепою, хочет его видеть, да молвить некие заветные слова.
Ну, нравы тогда были простыми: хочешь – молви; складно сказал, алтын дадут, нет – подзатыльник. Подводят того малого под царевы очи, вид у него точно скверный, и он бух царю в ноги:
– Хочу, всемилост
– То правда, – отвечает царь, – но чем ты мог бы пособить? Вижу, и сам себе нынче не подмога.
– А вели мне чарку поднести, пропился я и задолжался, с похмелья умираю, денег ни полушки нет.
Велит царь подать ему вина, при этом говорит:
– Ну, гляди, коли без дела мою чарку выдул, дорого ж тебе она станет! Башкой заплатишь!
– А я того
Подали ему еще чарку, выдул он и ее, очи его заполыхали, и он, перекрестясь, и шепчет государю:
– Так слушай: литья того у тебя, царь, много. На колокольнях колоколов за сотни лет понакопилось. Коли швед придет, он те колокола снимет да увезет – так он в лихое время уже делал. А снимем-ка их сами, отольем с них пушки и одолеем ворога: Бог сильных любит! А как побьем его, и Богу все вернем.
Такая мысль уже мелькала и у самого Петра, да больно казалась несусветной: а коли то войдет не в зуб народу – и воевать тогда придется уже с ним, а не со шведом? Но этот голодранец, показавшийся Петру посланцем Божьим, и доубедил его. Наградил он его аж тремя алтынами, облобызав его хмельную харю. И тут же написал указ: переплавлять колокола в пушки не только в Новгороде, но и по всей Руси. После чего в битве при Полтаве шведы и были разбиты из тех перелитых, не без помощи того пьянчуги, пушек.
А тот на этой царской монете, под которую никто не смел не дать ему в долг, расторгов
Минуло с тех пор еще 60 лет, и уже к царице Екатерине являются посланцы от новгородского священства. И бьют ей челом: «Ваш предок Петр Алексеевич изволил ради победы над шведами перелить наши колокола на пушки, а потом обещал их вернуть. Да так и не вернул. Не изволит ли ваша царская милость исполнить его обещание?»
Екатерина по ее обыкновению спросила, не осталось ли по сему делу каких рескриптов от Петра?
Ей тут же откопали челобитную еще его времен от тех же новгородских иноков, а на ней такая резолюция: «А х..я вам моего не надо?» И подпись: «Петр». Тогда царица взяла перо и своей нежной ручкой написала: «Я же, как женщина, и того предложить вам не могу». :laugh:
И отдала сию бумагу ошарашенн
Естественно, сразу во многих храмах иконы стали оплакивать потерю столь важного ритуального оборудования. Пётр издал указ: "Если впредь где иконы заплачут маслом, зады у монахов заплачут кровью". Мироточение прекратилось.
Естественно, сразу во многих храмах иконы стали оплакивать потерю столь важного ритуального оборудования. Пётр издал указ: "Если впредь где иконы заплачут маслом, зады у монахов заплачут кровью". Мироточение прекратилось.
текст карикатурный...но на кого и главное зачем?
Грузию за эти годы не узнать.. из трущоб в страну превратилась...я серьёзно..
текст карикатурный...но на кого и главное зачем?
Грузию за эти годы не узнать.. из трущоб в страну превратилась...я серьёзно..
ну а разруха.. а что вы хотели? чудес не бывает..
дайте время..я помню, как при Шеварнадзе жгли покрышки... хотя этого можно было избежать...
Бакуриани зимний курорт...какая там может быть разруха.. а Кутаиси в норме... там как плодились бамбутас так и плодятся..)
ну а разруха.. а что вы хотели? чудес не бывает..
дайте время..я помню, как при Шеварнадзе жгли покрышки... хотя этого можно было избежать...
Бакуриани зимний курорт...какая там может быть разруха.. а Кутаиси в норме... там как плодились бамбутас так и плодятся..)
и надо вспомнить с чего поднялась эта страна,,,россиянам и не снилось...
я была в то время и там и там и ещё сям...
и надо вспомнить с чего поднялась эта страна,,,россиянам и не снилось...
я была в то время и там и там и ещё сям...
Кстати, в штатах очень позитивное отношение к русским....ладно я...но как там уважительно относились к маме.. н..да.. вот так бы и в самой России...
Кстати, в штатах очень позитивное отношение к русским....ладно я...но как там уважительно относились к маме.. н..да.. вот так бы и в самой России...
А мы гордо не будем оправдываться...