Стимул нового бытия.

Старушонка глухо крякнула и протяжно, на довольно-таки высокой ноте пукнув, повалилась на грязный, в неприличных разводах, пол. Тут же ее седые, с редкой желтизной волосы окрасились и набирающая ход струйка бурой крови потекла многообещающим ручейком.

Одновременно другая темно-желтая струйка устремилась из-под полы ее задравшегося, местами полуразложившегося, халата точно в направлении моего ботинка. Я во время убрал ногу, отбросил в сторону молоток, снял замшевые перчатки и огляделся.

Кухня представляла собой, тот уже забытый, большинством наших соотечественников, островок картонной свободы, в бушующем океане глумящихся над товарищем Че контрас, когда все самое сокровенное и святое, выкладывалось именно в кухонной обстановке, а стены навсегда впитывали в себя не только запах подгоревшей, вечно неудавшейся манной каши, но и великие мысли о переустройстве всего и вся.

Покосившийся круглый стол еще вероятно помнил липкие пальцы и истертые локти любителей словоблудия и устроителей бытия, а покрытые плесенью засаленные табуретки могли бы многое порассказать о содержательности ягодиц собеседников. Даже тараканы, замечательно облепившие проржавевшую раковину, могли выдержать нешуточный накал самого содержательного и злобного диспута, походя опуская неудавшегося оратора, под снисходительное одобрение вяло тикающего будильника фирмы «Слава»....

Продолжение следует...