Солёный путь

 Мне, почти выпускнику престижного московского ВУЗа (до защиты диплома оставались считанные месяцы), получившему приглашение на работу в крупную компанию, без пяти минут женатому, с перспективой работы под крылом будущего тестя, казалось, что жизнь моя спланирована на годы вперёд. 
Я проходили преддипломную практику по месту будущей работы – в здании офисного центра компании в отделе маркетинга, который был больше похож на тропическую оранжерею. Несложная работа по составлению предложений для потенциальных заказчиков абсолютно не напрягала: начало в 10-00, два перерыва на кофе-тайм, краткий отчёт по электронной почте о привлечённых клиентах, и можно было «идти с миром на все четыре стороны». Сегодня «четыре стороны» - это посещение библиотеки и поездка домой – в мою малогабаритную квартирку, выделенную из большой общей коммунальной квартиры в старинном купеческом особняке. Остальная часть квартиры принадлежала Сергею Николаевичу Лукашину, а для меня просто Серёге - моему приятелю, который почти постоянно работал за рубежами Отечества инспектором морского регистра. Когда делали ремонт, мы с ним решили квартиру не делить, а сделать из неё нечто подобное холостяцкой берлоге, с двумя залами, отдельными спальнями и общим кабинетом-библиотекой. И я, и Сергей, в квартире бывали редко, он преимущественно жил за рубежом по своей служебной надобности, а я последние два курса обитал в отдельной квартире  своей невесты: то есть, выражаясь по-научному, примачил.  Жил бы там и дальше, да только произошла межу мной и моей Леной размолвка: к её отцу приехал из Франции бизнес-партнёр – худой и длинный как жердь мосье Де Тервиль (ей-богу не вру, именно так его и звали, этого вяленого потомка мушкетёров и прочих шаромыжников). С ним приехал и Де Тервиль-младший – перекачанный красавец с жидкими волосами, латинским носом и госконским гонором. Само собой не обратить своего внимания на красавицу Елену младший из Тервилей не мог. В конце концов на серьёзный разговор он напросился сам, и я ему вкратце объяснил, почём в Одессе рубероид, а также что значит «не по Хуану сомбреро». Надо сказать, что Пьер не скрывал своей симпатии, всячески изображал из себя джентельмена перед моей невестой, и даже локальный мордобой перенёс стойко, чем опустил моё чувство самовосприятия ниже плинтуса. Елена же, узнав об этом, отказалась со мной разговаривать. И быть с ней в одной квартире, играя в молчанку, я не смог. Поэтому как-то вечером, не обнаружив её дома, тихо уехал «к себе в берлогу». Конечно, я рассчитывал помириться. Но тут началась преддипломная практика, и моя невеста укатила на преддипломку… в Париж, не поставив меня в известность о принятом решении.