Культовый сербский режиссер боснийского происхождения дал интервью нашим друзьям с радиостанции ENERGY 104.2 FM (NRJ) и рассказал о своем новом фильме, уважении к русским и загнивании Голливуда.
Ваш новый фильм «Завет» — очередное развеселое национальное кино про балканский вопрос?
Я бы так не сказал. В основе моего фильма — очень простая идея. Дед дает завет внуку — продать корову, привезти икону и найти себе невесту. Это, конечно, сказка, но такой жанр, как мне кажется, может подска — зать выход людям из трудного сегодняшнего положения. Красивая сказка со счастливым концом. И это мой самый большой вклад в психотерапию, в улучшение человечества. Говорят, что 70% душевнобольных вылечивает музыка Моцарта. Я, конечно, не Моцарт, но иду по этому же пути.
Опасное сравнение, учитывая то, как маэстро закончил. Ну да ладно. Вы же были в жюри Московского кинофестиваля, так? Часто в Россию приезжаете?
Каждый раз, когда приезжаю в эту страну, я понимаю, что нахожусь на земле своих учителей, в самой культурной стране. Даже для вас это не настолько важно, как для меня. Для меня это невероятная честь и достижение. Каждый раз я возвращаюсь в страну Достоевского и Чехова. Я безумно счастлив и не могу понять, почему именно меня выбрали в жюри Московского кинофестиваля, за что мне такая честь!
А как же Голливуд?
Я считаю, что сейчас наступили времена, когда умирает кино в классическом смысле слова. Голливуд пытается скрыть от нас факт существования авторского кино. Я не против голливудских фильмов, но против их безраздельного властвования. Многие американские режиссеры превращают кино в фэшн-шоу. Я хочу увидеть кино, которое могло бы стать терапией, научить добру. Я счастлив, когда вижу смеющихся людей, и сам люблю смеяться.
Кстати, по поводу посмеяться. Вы начали выпуск сока с портретами героев прошлого — Че Гевары, Фиделя Кастро. Все уже ждут сока с портретом Никиты Михалкова.
Нет-нет, сок с фотографиями Михалкова не появится. Это слухи. Я изображаю на своих соках только людей из прошлого. Настоящих исторических героев. Многие, правда, язвят по поводу того, что я выпустил упаковку и со своим портретом. Но это мое право — это же я создатель этой марки и этого сока!
Что ж, Михалкову придется подождать. А кого из русских вы уважаете?
Михалкова я тоже уважаю. Еще когда я учился в Праге, своих идолов находил в российском кино. Я начал боготворить Никиту после его фильма «Раба любви». С тех пор большой поклонник русского кино. В Каннах, будучи в жюри, я поставил самый большой балл фильму Андрея Звягинцева «Возвращение». Посмотрел фильмы Сокурова и конечно же Михалкова. Никита — мой очень хороший друг. Вообще русские мне нравятся. Это иррациональные люди. У вас, как писал Достоевский, дважды два не всегда равно четырем. А русскую литературу я очень люблю — и Платонова, и Достоевского, и Чехова, и многих других.
Не пора ли в таком случае снять фильм о России?
Я обязательно сниму фильм о старой Москве, о купеческой. Там точно будут купола и храмы из старой части Москвы, улочки и развеселые песни и гулянки. Когда я смотрю на эти храмы, мне все время кажется, что их построил удивительный кондитер, который был сильно пьян.
Ладно, тогда шаблонный вопрос — какие планы?
У меня нет планов, я вообще живу без планов. Единственный был план — закончить оперу в Париже. Это моя давняя работа и мечта — поставить рок-оперу вместе со своим No Smoking Orchestra по сюжету фильма «Дом для повешенных». Премьера, между прочим, была 26 июня, а я в это время прилетел в Москву на кинофестиваль. Теперь можете понять, как это важно для меня.
Кстати, каково это — совмещать киноматограф и музыку?
Снимать фильмы и играть музыку — вещи, по сути, очень похожие. Когда у меня рождается идея фильма, то вначале я его «слышу», потом вижу определенные образы и только после этого начинаю съемочный процесс. Музыкант я, конечно, не очень хороший, в отличие от моих коллег по группе, но я стараюсь!
Вопрос, конечно, не очень приятный, но, может быть, вся популярность коллектива построена целиком на вашей звездности?
Некоторые действительно объясняют успех коллектива только тем, что я сам по себе известный человек. Но как же мы тогда уже на протяжении многих лет ухитряемся давать по двести концертов год? Значит, музыка людям нравится. Если бы она не нравилась, никакой «известный режиссер» не помог бы… Кроме того, No Smoking Orchestra существовал много лет и без меня.
Ладно, уговорили. Вы часто говорите, что свободный человек. Неужели ничего не стесняет в этой жизни?
Мне кажется, что я не никогда не говорил, что абсолютно свободен.Но все почему-то мне постоянно утверждают, что я это говорил. Но в принципе я свободный человек. Я снимаю те фильмы, которые хочу, а не те, которые заказывают продюсеры. Немногие режиссеры могут этим похвастаться. Снимать ради денег я не буду никогда! Свобода — это самый главный момент человеческого существования. Для меня гораздо важнее быть свободным, нежели счастливым.
А не боитесь прослыть маргиналом?
Знаешь, как ни странно, меня вообще привлекают аутсайдеры. Взгляд аутсайдера на жизнь интереснее, чем у «нормального» человека, потому что у него угол зрения шире. В литературе мой любимый герой — это Беня Крик из рассказов Исаака Бабеля. Некоторые персонажи моих картин похожи на него, этакие «уголовники с личными проблемами». Но хоть они и преступники, это не значит, что я в своих произведениях воспеваю зло. Наоборот, зло и уголовщина — далеко не первый план моих произведений. Они на самом деле о добре.
А как насчет материальных ценностей? Не пытайтесь убедить, что вам безразличны деньги! Вы же богатый человек, не так ли?
Богатый ли я человек? Конечно, богатый, но духовно. У меня есть фантазия, а у фантазеров очень богатый мир, тогда как человек без фантазии — вообще не человек. А насчет материальных ценностей — у меня есть дом и даже машина. Мне хватает.
