Группа «Браво» в сентябре выпускает долгожданный альбом «Мода». Однако это не единственная новость в жизни бессменного лидера легендарного коллектива. Евгению Хавтану в октябре исполняется 50 лет. Но отмечать круглую дату музыкант не собирается, для него гораздо важнее большой концерт, который состоится в конце октября в Москве. В ожидании этого события Евгений рассказал о тех, кто его поддерживает, помогает и вдохновляет уже много лет.
— У вас большая коллекция одежды, в том числе обуви… Жена вам не завидует?
— Нет! Но Марина часто жалуется, что места для ее вещей не хватает. (Смеется.) Но дело в том, что я не просто так все это покупаю. Я не «шопоголик», и у меня нет этого безумного «вещизма». Я приобретаю исключительно те вещи, которые мне нужны в моей сценической жизни, в которых я выступаю. Поэтому, бывая в Европе, я часто захожу в специальные магазины, чтобы пополнить гардероб.
— Образ жизни стиляги у вас в крови?
— Мой дед был замечательным портным. Он шил и подшивал мне все брюки и другую одежду. Он-то и передал мне этот ген — любовь к хорошей стильной одежде. Знаете, в Британии в 60-е годы было популярно движение «модов» — они стильно одевались, ездили на мотороллерах, слушали самую передовую музыку. Так вот первыми «модами» были дети портных. Потому что они могли сшить хорошие костюмы, скопированные по итальянским лекалам.
— Сейчас, кстати, тоже есть похожая субкультура...
— Хипстеры! Я не знаю, кто они такие, но когда мы играли на фестивале «Пикник Афиши» в этом году, там было очень много этих молодых людей. При этом процентов 70 из них очень хорошо знали наши песни и пришли нас послушать. Мне это было очень приятно. Поэтому неважно, как эти ребята называются.
— У вас в принципе уже несколько поколений поклонников...
— Да, и это не может не радовать! Сейчас у нас действительно очень помолодела фан-база — где-то 15—20 лет, ровесники моей дочери. Может, чуть-чуть постарше.
— А она, кстати, не относит себя к хипстерам?
— Да, Полина находилась в их рядах где-то год. Потом сказала, что это «лажа». Не знаю, почему, но вот так она мне заявила. А еще мне было интересно, почему практически все сегодня выглядят, как хипстеры? Она ответила, и я с ней согласен, что в магазинах другой одежды попросту нет: клетчатые рубашки, однотипные кроссовки и так далее. То есть магазины и фирмы-производители просто держат нос по ветру, не предлагая альтернативы.
— Раз дочь соответствует вашей целевой аудитории, вы ориентируетесь на нее, когда пишите песни или, может, приносите ей послушать новый материал?
— Естественно, она одна из первых, кто оценивает мои песни — вместе с женой Мариной. Правда, раньше Полина особо ничего не слушала, притом что у меня просто огромная фонотека — от джаза до какого-нибудь британского инди. Но однажды к ней пришла подружка, и они попросили что-нибудь послушать. Я им поставил очень много разной музыки, а в этом возрасте люди все очень хорошо чувствуют. Ей тогда было лет 15 или 16. Потом я увидел, как она сама берет компакт-диски. В итоге она переслушала массу разных исполнителей, выбрала то, что ей нравится. А теперь я у нее беру слушать, потому что она очень хорошо разбирается в современной музыке, и у нее замечательный вкус. Видимо, на генном уровне передался. (Улыбается.) Большинство каких-то новых названий я узнаю исключительно от нее.
— А чем она занимается, пошла по вашим стопам?
— Это очень забавная история, потому что она долго занималась гитарой и делала неплохие успехи. Но в какой-то момент она заявила нам: «Музыка — это не мое, мне неинтересно». Потом Полина долго мурыжила нас, не говорила, когда встал этот вопрос, чем хочет заниматься. И вот однажды она вдруг сказала, что ей нравится кино, и она хочет быть кинокритиком. Сейчас она студентка первого курса ВГИКа, факультета киноведения и режиссуры. То есть будет журналисткой. Она действительно хорошо разбирается в кино — много его пересмотрела.
— Вам, наверное, тоже пришлось...
— Да, из того, что она притаскивала смотреть, когда готовилась к вступительным экзаменам, а это около 300 фильмов, я посмотрел очень много. То есть для меня это было тоже весьма полезно. Получается, мы по очереди влияем, взаимодополняем друг на друга.
— Но журналистика не самая оплачиваемая профессия…
— Более того, журналист вынужден подчас идти на сделку со своей совестью. Это, конечно, сильно сказано, но представители этой профессии не всегда могут сказать то, что они думают на самом деле. Потому что над ними есть главный редактор, издатель и так далее. У нас был серьезный разговор, и я обо всем этом ей рассказал. Она умный человек, все понимает, поэтому, думаю, все сделает правильно.
— Трудно было ее воспитывать?
— Пока ребенок маленький, пока он управляем — примерно лет до десяти — все просто. Потом у него проявляется характер. И он начинает все делать наоборот, что в принципе, тоже нормально. Только когда становишься взрослым, начинаешь понимать своих родителей, что они во многом были правы, просто пытались уберечь тебя от каких-то вещей. Но ты все равно должен наступить на эти грабли. И через это проходят все... Так что у нас был очень тяжелый период непонимания друг друга с ребенком — где-то с 12 лет. Когда она делала все наоборот, все назло. Слава богу, сейчас все хорошо!
— А в отношениях с женой, что является стержнем, ведь вы давно вместе?
— 27 лет... Это очень большой срок. Особенно по нынешним временам. А стержнем любой семьи является любовь, никаких других сдерживающих факторов не бывает. Любовь и взаимное уважение. Это основное, что может сохранить семью. Я «олдскул» в этом вопросе и абсолютно счастлив. Ведь у меня замечательные жена и дочь!
Фото: PersonaStars.com, личный архив Евгения Хавтана
