Смотри, как в разные годы выглядела группа «Отпетые мошенники» и Сергей Аморалов, а интервью с артистом читай ниже.
— По сравнению с 1990-ми, что сейчас изменилось в мире шоу-бизнеса?
— Ну по крайней мере он сейчас есть — это уже радует. Мы все время делили шоу-бизнес на две составляющие: шоу и бизнес. Все-таки в 1990-х, наверное, больше было шоу. Не так бежали за деньгами. Было все в новинку.
Сейчас — это бизнес. Кто больше просмотров накрутит, кто больше заработает. И еще очень много информации. Медиаполе загружено. С одной стороны, это хорошо — вы можете найти любую музыку. А с другой — ее слишком много и разобраться в ней людям, которые не понимают, сложно. Много проектов, которые вроде бы известны, но половина вообще в себе ничего не несет. Раньше все было честнее, на мой взгляд.
Сегодня легче создавать музыку. В 1990-е у нас не было компьютеров: мы писали все на студии. Теперь каждый человек с техникой может сочинять треки.
В 1990-е было сложнее, но было и интереснее. Чтобы засэмплить кусок, мы с ребятами находили компакт-диск, потом ехали с ним в другой город, в Пушкин (группа «Отпетые мошенники» из Санкт-Петербурга. — Прим. ред.), потому что у нас не было на чем крутить этот компакт-диск, мы останавливались у друзей, слушали запись, выбирали какой-то кусок и с ним перемещались потом на студию… Это было целое мероприятие.
— В 2019 году музыканту нужно выпускать компакт-диск? Или это осталось в прошлом?
— Мне кажется, что сейчас выпускать альбомы на дисках — бредовая идея. Песня держится в чартах максимум две недели. Послушали, забыли. Как-то все ускорилось. То есть вроде бы и легче жить без дисков: ты сразу можешь продвинуть продукт, выложив в интернет, но насколько это будет качественно?
Отношение к музыке стало поверхностным. Послушали денек-два, и все. Люди выпускают чуть ли не каждый месяц трек. Ну это же несерьезно. Значит, они и пишут песни по-быстрому.
Мы трек можем писать полгода. Потом еще переделывать его столько же.
— Вы следите за современными исполнителями?
— Я вынужден прослушивать современных исполнителей, чтобы четко понимать, что сейчас происходит в шоу-бизнесе. Но наслаждаться современной музыкой и слушать ее на досуге не могу, мне ничего не нравится. Я слушаю в основном старенькое. Очень люблю русский рок, например, «Кино», «Сплин», а также зарубежных исполнителей — The Prodigy, Depeche Mode.
Тут сходил на Rammstein в Москве. Их шоу — просто сумасшедшее.
— А за своими коллегами, которые начинали с вами в 1990-е, следите?
— Не сказал бы. Мы просто, когда пересекаемся, разговариваем, вспоминаем те времена, бывает ржем. Мы со всеми в хороших отношениях.
— Раз вы слушаете старую музыку, значит, у вас есть ностальгия по прошлым временам?
— По временам нет. Мне и сейчас хорошо, и в 1990-х было неплохо, и в 00-х — супер. Так, что бы я размышлял: «О, как же раньше было хорошо…» Такого у меня нет. Просто в плане музыки, те времена были интереснее.
Я не люблю слово «ностальгия». Оно какое-то старперовское. Меня тут хотели все затащить на какой-то канал, который так называется, но я не пошел. Просто из-за названия. Ну что это такое!
— Как вы относитесь к каверам на ваши песни? Например, на хит «Люби меня, люби».
— Мы написали песню «Люби меня, люби», и она была хитом в течение двух лет. Сейчас эту песню перепела Гречка. Это уже пятидесятая версия нашего хита. Все, кому не лень, делали каверы на нее. Как я к этом отношусь? Да мне как-то по барабану. Нас не то чтобы вспомнили сейчас, нас и не забывали.
Единственное, чем мне нравится ее версия, она такая альтернативная. И по большому счету подростки 15 лет, которые не очень хорошо помнят «Отпетых», благодаря Гречке их вспоминают.
Сама певица нам не конкуренция. Ее вообще нигде не слышно, не видно, у нее единственный хит. И все. В принципе ко всем, кто наши треки переделывает, у нас такое отношение.
— В последние годы вы выступаете в основном на городских праздниках. Вам этого достаточно? Не хочется чего-то большего?
— Да, это так. Сейчас в основном мы выступаем на городских мероприятиях, на больших площадках, но иногда и в клубах. По ДК мы не ездим. Это муторно. Еще выступаем на корпоративах. У нас в принципе по концертам так же, как и было 20 лет назад. Ничего не изменилось. Наверное, их даже больше стало.
В моем распорядке за последние 20 лет ничего не поменялось. Гастроли, дом... И ни конца, ни края этому нет. У всех был раньше такой вопрос: «Что вы будете делать, когда закончите выступать с «Отпетыми мошенниками»? Я тогда отвечал: «Не знаю, посмотрим».
Вот уже двадцать с лишним лет прошло, и ничего не прекращается. Только больше становится. Спасибо за это моде на 1990-е.
— Вы не устали от концертной деятельности?
— Ну как сказать… С одной стороны, да. Но с другой — дома я сидеть не могу. Три дня максимум. Затем хочется куда-нибудь вырваться. Это просто привычка. Да, сейчас перелеты тяжелее переносятся, все-таки уже 40 лет, как-никак. А так… работа у меня такая!
— В 1990-х группа «Отпетые мошенники» была главным гостем всех вечеринок. Сегодня вы часто посещаете светские тусовки?
— Это вообще все не по мне. Туда я хожу только к друзьям. Вон, например, у Лени (Агутина. — Прим. ред.) был день рождения, он меня пригласил, пришлось пойти. А так — это вообще не моя тема.
Когда мы только начинали петь, нас все время заставляли ходить на светские мероприятия продюсеры. Я вообще не хотел. Я не люблю, когда много людей, не люблю вспышки фотокамер. За 20 лет на светских тусовках ничего не изменилось. Те же люди, те же персонажи. Почему у меня такое отношение ко всему? Может, потому что я сам из Питера. Мы, петербуржцы, любим уют, когда только наша компания, чтобы было состояние комфорта.
— Каково вашей группе работать без продюсера и лейбла?
— Мы работаем без продюсера, поэтому делаем то, что захотим. Хотим — выступаем, хотим — ничего не делаем, просто отдыхаем. Хотим выпустить песню — выпускаем, не хотим — не выпускаем.
Сейчас уже три года мы не можем выпустить клип, потому что нам просто лень. Надо придумывать, искать режиссера, снимать... Мы сейчас в таком спокойном режиме — это очень приятное состояние, прямо отличнейшее. Я всем желаю, заниматься любимым делом и без начальства.
— Не тормозит ли лень творческий процесс?
— Иногда эта лень мешает, да... Надо выпускаться, что-то где-то показывать, а мы не можем этого сделать.
Жена постоянно меня по этому поводу пилит: «Когда вы уже снимете клип?» Каждое мое утро начинается с кофе и вопроса: «Когда выйдет клип?» Я ей все время отвечаю: «Да-да, милая. С понедельника начну съемки».
— Сейчас вы выступаете без третьего участника. Поменялось ли как-то ваше творчество из-за этого?
— Творчество в группе с приходом или уходом нового участника сильно меняется. Новый человек влияет на музыкальные вкусы остальных.
Меняются и какие-то бытовые вещи. Вы же с группой в туре постоянно вместе. Я на гастролях провожу времени больше, чем дома с женой, поэтому важно совпасть с парнями в каких-то бытовых вещах.
Сейчас мы со Славой (Вячеславом Зинуровым. — Прим. ред.) решили, что нам комфортно работать вдвоем. Мы никого не хотим в группу.
Кстати, меняется еще и звучание коллектива. Причем на это еще влияет и возраст участников. С годами побольше хочется живой музыки. Побольше гитары, например. У меня сейчас лежит как раз гитарная заготовка к сольному альбому, который я, наверное, не буду выпускать.
— Почему?
— Ну я не вижу в этом смысла. Только для того, чтобы заработать на этом денег? Для этих целей не хочу.
— Для поклонников!
— Может быть, сделаю… Надо свести музыку, доделать пару моментов. Но альбом все равно получится не таким, как музыка «Отпетых мошенников». Он будет глубже.
— У группы тоже не планируется новый альбом?
— У группы сейчас вышел совместный трек с Леонидом Агутиным «90-е». Готовился еще один сингл — хороший медляк. Но мы уже передумали его выпускать. Это все ведь от нас зависит.
Мы сейчас придуриваемся, записывая новую музыку. Просто фигней занимаемся. То нам песня нравится, то спустя какое-то время надоедает. Не нравится текст, аранжировка. А потом — мы перегораем. Текстов и недоделанных треков у нас лежит много. Это мы просто такие, не можем довести дело до конца.
— Вы не боитесь потерять своих поклонников?
— Знаете, с годами что-то их меньше не стало. Концертов у нас только больше. Это основное мерило успеха группы. За 20 лет мы выступаем все больше и больше. Значит, и число поклонников увеличивается. Не забывают.
— Кто сейчас ваша аудитория? Те, кто был с вами в 1990-е?
— Нет. В свое время поклонники у нас появились благодаря песне «Люби меня, люби». Ее слушали и люди, которым было 10 лет, и тем, кому было по 40 лет. Так что у нас публика разноплановая. И даже люди, которые не родились в то время, все равно знают о существовании этого трека, о существовании «Отпетых мошенников» и приходят на наши концерты.
— Не хотелось ли вам поменять как-то творчество группы? Например, сделать с кем-то дуэт?
— Ну не так, чтобы хочется. Будут предложения — рассмотрим. А именно самому бегать за кем-то смысла нет. Вон Леня Агутин позвонил, предложил — сделали.
— Вы следите за тем, что происходит на Youtube? Может, хотелось бы попасть в какое-нибудь шоу?
— Нас достаточно часто куда-то приглашают, но мы не ходим. Я просто не вижу смысла участвовать в подобном. Это же придется каждый раз рассказывать одно и то же, тратить свое время. Нет, мне неинтересно. Потом, мне кажется, что я в интервью все время говорю одно и то же. С вами я согласился на встречу, потому что думал, вы меня будете спрашивать про девчонок (смеется).
— Такой вопрос тоже есть. В свое время вы были главным кумиром девушек. Сейчас интерес поклонниц к вашей персоне спал?
— Конечно. Сегодня нет такого ажиотажа. Раньше мы были группой No1. А про меня говорили: «...вон тот «симпатичный беленький из «Отпетых мошенников». Ужас, что творилось!
Поклонницы не караулят меня у подъезда уже, наверное, лет 10. После того как женился (улыбается).
Сегодня все мои фанатки взрослые. Они спокойно относятся к моей персоне, и скажу, что это намного круче. Нет постоянной беготни. Я не очень люблю повышенное внимание к себе. Да и этого не будет уже никогда. У девушек новые герои. Им я неинтересен.
— Вас на улицах узнают?
— Кепка и очки спасают. Даже в метро в таком виде могу проехать. Белобрысый, я сразу же бросаюсь в глаза, люди начинают тыкать пальцем. Но маскировка все меняет.
