У меня есть инстинкт — женский инстинкт, материнский. Когда у тебя дети, ты привыкаешь постоянно их охранять. И получается, что от себя тоже иногда охраняешь. Как солдат, стоишь на защите их спокойствия. И в этом бою можешь пасть, тоже как солдат! Это мой случай. И потом, ты просто боишься, что вот эта сегодняшняя обида, дай ты ей волю, открой этот сундук со змеями, развороши гадкий клубок всех старых обид, старых потерь… — и уже не захлопнешь крышку, расклеишься… В какой-то момент один старый друг положил мне руку на плечо и сказал: «Кэти, черт возьми, да заплачь ты! Это нормально — плакать. А тебе сейчас даже и нужно». Мне пришлось напоминать себе, что такое — хорошенько выплакаться. И как это важно — освободиться от ужаса внутри, выпустить его на волю. Перестать наконец жить с жалким чувством «о, этого не должно было случиться». Признать, что это случилось, и жить уже с этим.
Фото: All Over Press
