Суп по рецепту бабушки Лале

Моя бабушка Лале изливала душу сковородкам, а я делюсь наболевшим с крупами и бобовыми. О своих молчаливых и преданных слушателях бабуля никому не рассказывала. Ведь Восток - это не только зажигательные танцы живота на узорчатых коврах-самолетах и драгоценные камни из расписных сундуков со сказками.

Моя бабушка Лале изливала душу сковородкам, а я делюсь наболевшим с крупами и бобовыми. О своих молчаливых и преданных слушателях бабуля никому не рассказывала. Ведь Восток - это не только зажигательные танцы живота на узорчатых коврах-самолетах и драгоценные камни из расписных сундуков со сказками. По словам моей тети Амины, самый верный синоним Востока - сплетни. Здесь редко говорят правду в лицо. Лучше на кухне, за свежезаваренным кофе с айвовым рахат-лукумом, вдали от обсуждаемой персоны. Попили, поели, промыли как следует всем косточки и разошлись. День прожит не зря.

Когда Лале овдовела, многие думали, что она с ума сойдет от горя - о любви моего деда и бабки хоть сериал снимай в Болливуде. Плакать будут все, с

Content image for: 116004
первой же серии! Лале спасла кухня. Именно здесь она проводила дни напролет - либо со слезами на глазах, либо со светлой грустью воспоминаний. Стряпала вкусности не только для внуков, но и для кондитерской под домом, неплохо зарабатывая. Из невысказанных чувств она месила пироги, готовила запеканки. «Люди стали слишком приземленными: смотрят на проявления душевности как на причуды. Улыбаются в ответ, а про себя называют сумасшедшей... Как я могла кому-то признаться в том, что моим лучшим слушателем была старая чугунная сковорода? Она досталась мне от мамы и хранит под своим черным налетом много семейных историй. Я делилась своими переживаниями со сковородой, а люди судачили о том, что Лале лишилась рассудка и чуть ли не спит на плите».

Честно говоря, я тоже не распространяюсь на тему своего общения с рисом, чечевицей, пшеном. Еще решат, что у меня крыша съехала после развода. Да и друзья обидятся: «Чем мы хуже риса?» Но, согласитесь, бывают дни, когда хочется абсолютного одиночества: оно так же полезно в меру, как пара стручков чили в мясных блюдах. Выключить все телефоны, забыть обо всем, укутаться в пушистый плед из козьей шерсти и расслабиться на родном диване, как сбрызнутый лимоном моллюск. А потом, подремав вместе с собакой за просмотром до чертиков банальной комедии, приготовить себе поесть. Чечевичный супчик, к примеру.

И вот я сажусь по-турецки перед телевизором, высыпаю на большой медный поднос килограмм красной чечевицы и, перебирая ее, делюсь тем, что меня беспокоит. Раскладываю «за» и «против», продумываю варианты выхода из той или иной ситуации, одновременно удаляя из красно-оранжевой массы пустотелые, потемневшие зерна. Пальцы скользят по гладким чечевичным насыпям, и я вспоминаю дни, когда мы ходили с дедушкой Хасаном на базар. Проходя мимо мешков с желтой, красной, черной, зеленой чечевицей, я обязательно запускал ладошку в каждую из них на счет: раз, два, три, четыре...

Красную чечевицу я люблю поистине восточной любовью. Она растет и продается в теплых странах, в России я ее встречал в индийских магазинах. Из красной чечевицы в основном варят супы, так как она нежная, быстро разваривается и обладает ярким цветом. А, например, зеленая чечевица хорошо подходит к рыбным блюдам, так как обладает вкусом грецких орехов и хорошо держит форму, не превращаясь в пюре. Кстати, вегетарианцы называют чечевицу «белковым спасением» - она заменяет мясо, при этом легко усваиваясь.

В Сирии, Пакистане, Баку я ел разные виды чечевичного супа. По мне - так турецкий - самый вкусный. В нем мои любимые овощи, к тому же турки готовят его кремообразным. Как именно? В кипящую воду я добавляю говяжий бульон, исходя из пропорций 50 на 50. Затем засыпаю туда стакан промытой красной чечевицы. Соль, перец - по вкусу. Пока чечевица варится, обжариваю на оливковом масле нашинкованный репчатый лук, натертую на терке морковь и мякоть одного небольшого помидора. Как только чечевица смягчится, надо вывалить в бульон заправку, посыпать чайной ложкой сушеной мяты и парой щепоток куркумы. Пусть варится еще 10 минут с приоткрытой крышкой на маленьком огне. Тем временем я взбиваю яичный желток со стаканом теплого молока и, медленно помешивая, вливаю эту смесь в суп за пять минут до готовности. Чуть остужаю чорбу*, после чего размешиваю ее блендером. Разливаю по пиалам и выдавливаю сверху несколько капель лимонного сока. При простуде посыпаю красным перцем - выздоравливаешь уже к утру.

В дни абсолютного одиночества я забываю о том, что ежедневно готовлю для своего ресторана. Он как-то отходит на второй план, а усталость от работы и повседневного ритма Стамбула уже не кажется такой масштабной. Я будто отслаиваюсь от большого города, погружаюсь в мир, где никогда не теряют надежду, даже если пирог подгорел. Ведь всегда можно по-новому замесить тесто и снова испечь то, что хочется...

Перед сном я завариваю мятный чай с добавлением чайной ложки липового меда. Смакую маленькими глотками, настраиваясь на завтрашний дурдом, шквал звонков и обязанностей. Мяту для меня сушит мама у себя в деревне. «Я ее вырастила с душой. Даже на рынке она не такая. Сынок, не забывай слова османов, которые говорили, что дорога в рай усыпана мятными листьями. Заваривай каждый вечер, чтобы твой сон был спокойным».

*суп (турец.)

Фото: Fotobank.ru