Нет такого этичного слова для обозначения какого-либо неприятного людям явления, которое бы не превратилось со временем в обзывательство. Ну, например, «альтернативно одаренный». Или «вежливые люди» VS «люди со светлыми лицами». И, конечно, «бодипозитивная»!
Обычно так говорят, когда имеют в виду банально «толстая». Или «неухоженная». Но чаще всего — и толстая, и неухоженная. И вообще фрик. Прекрасную идею принятия своего тела в частности и своей телесности превратили в банальную неряшливость, лень и дурной вкус.
Я в этом смысле выступаю сразу за два лагеря. В моей голове будто совмещены две картины мира, и я могу, как тумблером, переключаться с одной на другую.
Одна моя ипостась витальна до предела. У нее захлестывающее либидо и оттого нежные чувства к любым проявлениям телесности. Она смотрит на женскую фигуру глазами матроса из восемнадцатого века.
Ей нравятся большие тяжелые и зрелые груди (впрочем, маленькие, почти несуществующие с твердыми торчащими сосками — тоже очень нравятся), нравится пух на женской спине. Неидеальной формы зубы — у моей одноклассницы два клыка выступают немного вперед, приподнимая верхнюю губу, от этого кажется, что она все время улыбается и все время готова целоваться. Я завидовала этой особенности с восьмого класса и только недавно узнала, что она ужасно этого стесняется и планирует надеть брекеты. И поэтому всегда прикрывает рот рукой, когда смеется. Я люблю белую кожу, покрытую веснушками везде-везде, и смуглых, будто обожженное дерево, девушек.
Я росла на книжках, я помню, как Бунин писал о какой-то героине, у которой нежные прыщики были легонько присыпаны светлой пудрой. И это был тот момент, когда в нее влюбился главный герой. Или у него же описание толстой смешной попы с родинками на ней, которая заставляла героя сходить с ума от желания.
Моя витальная сущность видит красоту почти во всем!
...Но у меня есть и другая сторона. Та же, что и у большинства из нас.
Я росла в большом городе. Моя бабушка сидела на диете и занималась аэробикой. Моя мама сидела на диете и ходила на шейпинг. Я росла не только на Бунине, но и на первых глянцевых журналах в России. В конце концов, из меня старательно выращивали перфекционистку.
Я недавно встретила девушку с фигурой моей мечты: она была такая легкая, изящная, но при этом очень женственная — с талией, попой и грудью. Прямо то, что нужно! И к тому же моего роста. Я спросила ее, сколько она весит — чтобы, значит, знать, к чему стремиться. Сорок три килограмма! Девушка с фигурой моей мечты, совсем не иссушенная, а просто изящная девушка весит сорок три килограмма! Я вешу в два раза больше! Что говорит о том, насколько реальные цели я перед собой ставлю.
Поэтому я понимаю обе стороны. Вот, я снимаю одежду и становлюсь перед зеркалом. Я вижу, что я толстая. Но при этом я себе ужасно нравлюсь, я думаю, что я очень, очень сексуальная. Воплощение всего женского!
А потом — хоп! — и тумблер переключается. И я вижу нечто до такой степени ужасное, запредельно кошмарное, я столько не весила даже перед родами, с таким жить нельзя! Хочется выскочить из этого чужого, страшного, не моего тела и бежать от него далеко-далеко. А потом тумблер снова переключается, и я начинаю думать, что я бы, конечно, фантастически смотрелась во всяких поясах и чулках, корсетах и подвязках. И так до бесконечности.
Поэтому я понимаю и тех, кто говорит про то, что «бодипозитив — это, конечно, хорошо, но исключительно из любви к себе я не дам своему телу дойти до некрасивого состояния». И тех — кто красит волосы под мышками в ярко-сиреневый и не стесняется выкладывать их, подмышек, фотографии в Сеть. И мне немножко грустно, что я, наверное, никогда на такое не решусь. Не выкладывать в Сеть. А просто отрастить, сделать симпатичную стрижку и покрасить, мне кажется, что это может смотреться очень здорово!
В моем случае бодипозитив — это скорее не про красоту. Это больше про радость обладания этим самым телом. Про наслаждение его возможностями. Когда утром лежишь и трогаешь пальцем ноги простынку, а она такая невозможно приятная и шелковистая, что хочется лежать так хоть всю жизнь, лишь бы не прекращалось это ощущение.
Или, например, я никогда не понимала аргумента про физические ограничения, которые накладывает лишний вес. Ну, там одышка или невозможность наклониться или куда-нибудь залезть. Мне это казалось абсурдом — мне лишний вес мешал только покупать ту одежду, что мне нравилась. И эмоционально давило. А вот сейчас, в тридцать пять, я вдруг поняла, о какой одышке или сложностях в залезании на разную высоту говорили те люди. Видимо, дело в возрасте. Или в том, что раньше я никогда не весила восемьдесят килограммов.
Мне кажется, что многие противники бодипозитива забывают о функциональности ради красоты.
От этого под фотографиями каких-нибудь спортсменок и олимпийских чемпионок появляются всякие фуканья о том, какие они ужасно толстые и некрасивые. Но подождите! Ведь красивым может быть самое разное тело, а вот такой функциональности, которая есть у профессиональных спортсменок, нет ни у одного подобного комментатора.
В этом смысле у меня огромные претензии к глянцевым журналам. Особенно мужским. Пару лет назад в Сети бродили подборки фотографий «девушек месяца» из «Плейбоев» разных лет. И, если посмотреть их все, ты ужаснешься! Насколько в наше время унифицировалось женское тело. Насколько однообразной стала красота!
Легче всего это заметить по груди. У девушек из шестидесятых была грудь самой разной формы! Была такая смешная, торчащая острыми треугольниками вперед, «как у козы» — называла это моя бабушка. Была крупная, тяжелая, естественно провисающая. Была совсем крошечная — и так далее. А соски? У некоторых девушек они были совсем светлыми, светлее их загара. У других были огромными, размером с кулак. У третьих были втянутые внутрь.
Вообще удивительное разнообразие сосков могли бы наблюдать в журналах наши дедушки, если бы им каким-то образом удалось раздобыть эротический журнал.
А сейчас все тела, все груди и соски — как под копирку. Грудь всегда довольно крупная, обязательно круглая и полностью стоячая, несмотря на размер. Мне повезло, я на полном серьезе видела очень худеньких девушек с очень пышной и очень высокой натуральной грудью.
Подозреваю, что если хорошо поскрести по сусекам, то примерно один процент таких женщин наберется. Остальным девяносто девяти надо будет или делать операцию, или осознать собственное несовершенство и смириться.
Но постойте! Не может считаться нормой и единственно приемлемым вариантом тот, что без хирургического вмешательства невозможен практически ни для какой женщины!
Для меня бодипозитив — это про разнообразие красоты. Про умение видеть ее везде — в других, в себе. Вокруг. Про умение безусловно наслаждаться возможностями своего тела — от прыганья с разбегу в воду до секса.
А то я многажды слышала, как девушки говорят, что пока они недостаточно красивые, они не могут расслабиться и получить удовольствие от секса. Вот мой бодипозитив в том, чтобы расслабиться, наконец. И получить удовольствие.
