— Год назад вы стали примой-балериной Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, как вы себя чувствуете в этой роли? Насколько изменилась ваша жизнь после этого назначения?
— Я не могу сказать, что моя жизнь кардинально изменилась. Наверное, стало больше стабильности и больше возможностей, что меня очень радует — это во многом отвечает моим целям и запросам. Но в то же время стало больше ответственности. Это ни в коем случае не точка в моей карьере, а шаг и развитие, и возможности.
Я не стою на месте, а смотрю в будущее: думаю о расширении возможностей и новых проектах.
— В одном из интервью вы рассказывали, что работаете с психологом, чтобы правильно раскрыть себя в роли на сцене. Как именно проходит такая работа: вы прорабатываете личные проблемы или хотите стать смелее на сцене? С какими запросами вы приходите к психологу и как он помогает?
— Я работаю с психологом не конкретно для того, чтобы готовиться к роли, а решаю ряд личных вопросов. И, безусловно, личные вопросы пересекаются и с профессиональными, потому что нельзя себя извлечь из одной своей части жизни и сказать, что в другой — ты совершенно другой человек.
Тем не менее некоторые партии в спектаклях поднимают внутри сложные вопросы, и такой партией была для меня Эсмеральда, потому что затрагивает очень много моих личных эмоций, личных тем, и мне хотелось вынести это на сцену органично, не разбившись, ведь сцена — очень специфичное место, где есть свои правила и законы. Терапия, помогает соблюдать определенную эмоциональную гигиену, потому что наша профессия энергозатратна не только физически, но и эмоционально. Бывают разные вызовы, и терапия помогает оставаться в балансе и не выгорать.
Расстройство пищевого поведения — еще одна важная тема. Она очень распространена в нашей сфере деятельности, но о ней мало говорят. Это была одна из основных тем, почему я и пошла в терапию.
— Вы выступали в паре с Сергеем Полуниным, и ваш дуэт очень запомнился зрителям. Как вы думаете, почему? Что вы взяли от Полунина как от более опытного артиста? И как вам удалось сработаться с ним?
— С Сергеем мы танцевали вместе очень давно. Я думаю, что в первую очередь, конечно, дуэт запомнился эмоциональностью, драматизмом, актерской игрой, и, безусловно, это было про контакт. Мне очень близка профессия в том числе потому, что есть поле для того, чтобы раскрываться как актрисе. И Сережа сам очень эмоциональный и темпераментный, и поэтому, конечно, это прозвучало достаточно ярко в спектакле «Майерлинг».
Опыт работы с ним научил меня быстро реагировать и уметь готовиться к спектаклям за короткий срок. Не всегда это, конечно, приветствуется, но порой в театре случаются различные внезапные ситуации. Готовность выйти на сцену после маленького количества репетиций — классный опыт.
Сергей Полунин — достаточно открытый человек, я очень давно с ним не общаюсь, но на тот момент, когда он работал в театре, несмотря на его именитость и что он пришел уже с определенными регалиями в театр, с ним было очень легко общаться.
— Говорят, что балет в России — вещь уникальная. Смотрели ли вы выступления западных артистов балеты, и согласны ли вы с тем, что в России балет другой? В чем это, по вашему мнению, выражается?
— Балет — в целом, уникальное искусство, синтез искусств. В России, конечно, мы отличаемся нашей эмоциональностью, глубиной, актерской игрой. Отличаются и технические моменты. Легко можно визуально отличить французскую школу от русской, но это не говорит о том, что какой-то балет плохой или хороший.
Всегда можно учиться у своих коллег чему-то, перенимать друг у друга лучшие стороны, ведь искусство — оно живое. Если пытаться засунуть искусство в рамки, оно будет музейным, а я считаю, что искусство должно двигаться, развиваться, перенимать что-то у других стран, и тогда, мне кажется, будут происходить очень яркие и интересные открытия.
— В интервью вы говорили, что у вас был период, когда из-за гормонального сбоя и стресса вы весили больше, чем надо для балета, сидели на диетах, но это не принесло должного результата. Как вам удалось тогда скинуть вес?
— Я вот выше чуть обмолвилась, почему я обратилась к терапевту, мне в определенный период даже стыдно было признаться, что у меня было расстройство пищевого поведения. Но, естественно, вместе с ним идет букет проблематик: это и сбои в организме, и кортизол, который в том числе не дает сбросить вес, и то, что тело привыкло к постоянным ограничениям, поэтому пыталось задержать хоть что-то в организме.
Мне в первую очередь, конечно, помогла работа с мышлением, работа со своей психикой, но никак не диета. И наоборот: оттого, что я отпустила контроль, я расслабилась, вышла из этого кортизольного каскада и привела свое тело к более гармоничному состоянию. И это действительно сложный, комплексный процесс. Это никак не связано только с питанием. Это непростая система поведения, которая возникла как раз из-за диеты и ограничений и из-за среды, в которой находятся артисты балета.
— Есть ли у балерин приметы и в какие из них вы верите?
— Безусловно, в театральных кругах присутствует достаточно много примет: допустим, не поднимать упавшие шпильки, надевать только счастливые пуанты. Но я избавилась от всех примет, от этих ритуальных действий, потому что они, возможно, кому-то помогают, но для кого-то они не рабочие.
Я в первую очередь считаю, что очень важно работать просто со своим мышлением, со своим состоянием, а приметы вроде бы не несут за собой ничего плохого, но, если ты забыл исполнить какой-то из ритуалов, ты привязываешь к этому свою неудачу, и это только тратит энергию. Я — больше за практичность, реальность и присутствие в моменте здесь и сейчас.
— Какой контент вы подготовили для театральной недели VK Культура в преддверии Дня театра?
— Я подготовила эксклюзивный контент, который до этого был опубликован только в моем проекте «Импульс», я поделюсь записанным подкастом. И также эксклюзивные ролики, где я расскажу о спектаклях, о своем образе жизни и, конечно, выйдут записи моих любимых ролей.