Со дня ухода из жизни Людмилы Гурченко прошло 14 лет — долгий срок, за который, тем не менее, не появилось ни одной артистки, способной хоть немного приблизиться и к энергетике Гурченко, и к тому неповторимому флеру магии кино, которым она себя старательно окружала, оставаясь при этом до конца дней острой на язык и непосредственной. Редакция Леди Mail вспоминает, что делало Людмилу Гурченко (назло пародистам и подражателям) совершенно неповторимой, и за что ее продолжают любить по всей стране.
За новую надежду на будущее
Родившаяся в семье музыкантов, ребенком пережившая оккупацию Харькова фашистами, в юности вырвавшаяся покорять Москву с аккордеоном, Людмила Гурченко выделялась во ВГИКе и своим слухом, и голосом, и уже тогда формирующимся амплуа героини легкого жанра. После первой, довольно небольшой роли в фильме «Дорога правды» Гурченко знаменитой не проснулась. И второй ее фильм «Сердце бьется вновь…» не стал большим кинособытием. Но зато позже на нее обратил внимание «грозный» Иван Пырьев — на «Мосфильме» молодой постановщик Эльдар Рязанов готовился снимать первый действительно большой свой фильм и нуждался именно в таких девушках, какой и была юная Люся Гурченко.
Советская девушка послевоенного времени, 1950-х годов — удивительное киноявление. Она должна была быть близкой и понятной зрителю, но одновременно с этим быть сказкой, мечтой о будущем, до которого уже осталось так мало, что ожидание лишь в радость. Увидев звонкую, юную девушку с осиной талией и открытым, простым и светящимся лицом, Рязанов не просто взял Гурченко в фильм «Карнавальная ночь» (а речь шла именно о нем), но и переработал сценарий, сделав Леночку Крылову одним из центральных персонажей. И «Карнавальная ночь» оказалась не просто сверхпопулярным фильмом, даже не просто картиной, изменившей привычки советских людей отмечать Новый год — «Карнавальная ночь» стала выражением надежды миллионов людей, переживших самую страшную в истории человечества войну, на то, что будущее непременно будет светлым. И Людмила Гурченко в простом элегантном черном платье с белой муфтой, поющая «Песенку о хорошем настроении», была символом этого будущего.
За недооцененный драматический талант
Несмотря на то что у массового зрителя Людмила Гурченко прочно ассоциируется с «легкими» фильмами, а сама актриса столкнулась в 1960-е с годами простоя, уже в семидесятые постановщики стали чаще обращать внимание на способности Гурченко органично создавать образы сложных героинь с трудной судьбой. Причем жанр фильма не был первостепенно важен: Людмила Гурченко была правдива и в драматическом фильме «20 дней без войны», и в мелодраме Рязанова «Вокзал для двоих», от ее «только бы не было войны» в михалковских «Пяти вечерах» до сих пор пробегают мурашки, но не менее жива и достоверна даже ее Раиса Захаровна в фильме «Любовь и голуби» — ведь комический эффект достигается тем, как серьезна и как по сути своей несчастна женщина, влюбившаяся в Васю Кузякина.
Однажды на встрече со зрителями Никита Михалков сказал, что есть актрисы, которые семью, ребенка не променяют на хорошую роль, и, покосившись в мою сторону, сказал, что «она» за хорошую роль может поджечь свой дом, сама принесет керосин, — потом будет раскаяние, суд, но роль она сыграет. Я тогда аж сжалась вся. Да нет, не подожгла бы я дом, конечно. И все же это правда. Все мои недуги в работе излечиваются.
За неповторимый стиль
Валентин Юдашкин называл ее фигуру идеальной, а когда ее платья выставляли как модные экспонаты, на современных манекенах они иногда не застегивались — из-за той самой фантастической талии. Вы удивитесь, но красавицей Людмила Гурченко себя не считала. Зато она очень хорошо знала, что подойдет именно ей, какая одежда создаст из просто девушки в зеркале богиню экрана, — именно по этой причине актриса сама выучилась создавать свой гардероб. Не сбейтесь со счета: Людмила Марковна умела шить на руках, конструировать по наитию, кроить на глаз, вышивать пайетками, бисером и нитками, обращаться с бархатом, кружевом и перьями, перелицовывать готовые вещи, делать серьги, броши и другие украшения из подручных вещиц, вроде красивых пуговиц, шить самые настоящие шляпки, про которые никто никогда бы не подумал, что они сделаны за ночь, а не куплены где-то за границей. В условиях дефицита Гурченко вытягивала максимальный эффект из имеющихся у нее материалов. А когда дефицит закончился, она нет-нет, да и переиначивала уже вполне люксовые вещи, считая, что ее индивидуальность стопроцентно важнее, чем самый дорогой бренд.
Купишь в комиссионном идиотское платье большого размера. Сидишь, крутишь, вертишь… выходишь — все ахают! Где купила? Да так, случайно досталось, заморское… И все верили. А я потом, через время — хвать от него рукава, а вместо складок — юбку «дудочкой». И идешь как японская гейша, тюк-тюк-тюк каблучками. Фурор!
Людмила Гурченко одевалась, по советским меркам, эксцентрично: яркие цвета, любовь к очень текстурным тканям, множество деталей, которые актриса щедро добавляла сама к готовым вещам. Когда она сломала ногу на съемочной площадке «Мамы», ей пришлось на некоторое время отказаться от каблуков (а на них у Гурченко были даже домашние туфли), но ради красивой обуви актриса мучительно восстанавливалась упорными тренировками, потому что дива без каблуков — не вполне дива.
Стиль Гурченко был индивидуален до основания, отчасти именно поэтому в двухтысячные находилось множество любителей подшутить, спародировать, изобразить ее на сцене - потому что она была стопроцентно узнаваема, и даже в годы, когда ее увлечение пластической хирургией переходило грани разумного, движения, походка, манера Людмилы Гурченко существовать во времени и пространстве поражали.
За невероятную музыкальность
Хотя слово «шоу» никогда не было свойственным советской действительности, Людмила Гурченко была воплощением этого понятия. Она не просто пела или танцевала в кино или на сцене — Гурченко обладала бешеной, запросто передающейся через экран энергетикой, подчиняющей себе все внимание.
Мало кто был так органичен в жанре советского мюзикла, как Людмила Гурченко — она играла уже добившихся успеха шикарных артисток, как в «Небесных ласточках», уверенных в себе красавиц, как в «Соломенной шляпке», даже советские дети любили актрису после роли в советско-румынско-французском фильме «Мама». А отдельной популярностью пользовались телевизионные бенефисы Людмилы Гурченко, в которых она могла сыграть десятки ролей сразу, исполнить множество музыкальных номеров, да так, чтобы от ее каблучков чуть ли не летели искры.
Но чтобы действительно понять степень таланта Людмилы Гурченко, стоит посмотреть телевизионный моноспектакль актрисы, состоящий полностью из песен военных лет. Одна, в простой декорации старой квартиры, не дива, но актриса, она пела известные миллионам советских зрителей песни, эмоционально сфальшивить в которых значило бы предать нечто безумно важное для всех, кого даже спустя поколения коснулась Великая Отечественная. Гурченко не фальшивила.