Многодетный отец, талантливый актер, журналист, писатель, режиссер и сценарист, православный священник (хоть и временно запрещенный в служении), наконец! Кажется, у Ивана Охлобыстина, того самого жестокого, но справедливого доктора Быкова из сериала «Интерны», даже в обычной жизни — десятки ролей. С которыми он справляется, естественно, на ура.
18 июня в прокат выходит новый фильм с Иваном Ивановичем — комедия «Бармен». В преддверии премьеры Охлобыстин рассказал нам, зачем учит детей «стучать», почему никогда не разведется с женой и чем хорошо то, что «Интерны» наконец подошли к концу.
О «Бармене» и судьбе
«В фильме «Бармен» я играю настоящего волшебника: мой герой умеет смешивать коктейли, которые кардинально меняют людей. Хочет клиент стать смелым — пожалуйста, аристократом — пожалуйста, красноречивым — да ради бога. Стоит только напиток выпить… Что я сам попросил бы у такого бармена, как мой персонаж, если бы с ним встретился? Да ничего.
Изменение влечет за собой изменение, а я доволен происходящим. То, что со мной случается, зависит исключительно от меня самого. Если же вмешивается нечто форс-мажорное, нужно заморачиваться, крутиться, разруливать ситуацию. Короче, гемор! (Смеется.)
Не верю я в судьбу и в то, что все якобы предрешено: с нами случается ровно то, чего мы хотим. И это важно осознавать, чтобы программировать себя на хорошее. Правда, большинство людей, к сожалению, предпочитает тонуть в собственных комплексах. Не работать, а сваливать ответственность на других. Между тем, у каждого человека все может сложиться, если он приложит усилия. Пусть и не факт, что будет исполнена его основная — конечная — цель, зато он непременно добьется самого главного: движения.
А если вы просто мечтаете, чтобы с вами что-то случилось просто так и совершенно неожиданно… Что ж, в таком случае успех, даже если он вдруг действительно придет, не будет принадлежать вам. Вы не сможете насладиться моментом».
Люди, к сожалению, предпочитают тонуть в собственных комплексах. Не работать, а сваливать ответственность на других. Между тем, у каждого человека все может сложиться, если он приложит усилия
О любви и чудесах
«Была ли встреча с моей женой судьбоносной, никак от меня не зависящей? Ну, как-то и другие ведь встречаются. Значит, подобное чудо происходит достаточно часто. Видимо, я к тому времени созрел для его понимания.
Это все — вопрос веры. И любовь — в том числе. Люди стремятся к любви, но ничего не делают для того, чтобы ее встретить. Считают, что все как-то само должно произойти, на голову свалиться. Конечно, я не говорю, что нужно сломя голову ехать в ночные клубы, отправляться плавать на байдарке или просто где-то бродить в поисках «того самого» человека. Нет. Нужно быть готовым внутренне. Следует прийти к пониманию того, что, встретив человека, который тебя полюбит, ты будешь готов на определенную жертву.
Когда где-то там, высоко на небесах, чувствуют, что ты готов, ты получаешь эту возможность. Что будет дальше — зависит от тебя».
О любимой женщине
«Как я понял, что Оксанка — та самая? (Жену Ивана зовут Оксаной. — Прим. ред.) Даже не знаю.
Я встретил чистую душу, открытое сердце. Увидел, что она глубоко настоящая, и мне это очень сразу начало импонировать. И импонирует до сих пор!
Если честно, я прилагаю все усилия к тому, чтобы жена оставалась главной в нашей семье. На ней висит столько обязанностей, что, возьмись я ее заменить, мне потребовалось бы человек десять. Я ей говорю: «Оксанка, я с тобой разводиться не буду ни в коем случае, потому что мне без тебя придется целый штат нанимать — от учителей до уборщицы!» И это не говоря уже о том, что нужна будет прекрасная леди для похода в свет». (Смеется.)
Я жене говорю: «Оксанка, я с тобой разводиться не буду ни в коем случае, потому что мне без тебя придется целый штат нанимать — от учителей до уборщицы!»
О брутальности и мягкости
«Я играю в кино не таких уж и брутальных парней. Они своеобразные, конечно. Характерные. Но не брутальные. Вот у Стивена Сигала или в «Безумном Максе» персонажи брутальные — хмурые, бессловесные. А у меня — витальные. (Смеется.)
Я не жесткий. Хотя и не мягкий. Я как змейка Рубика — знаете, есть такая игрушка, из нее можно «свинтить» и кубик, и змейку!»
Я как змейка Рубика — знаете, есть такая игрушка, из нее можно «свинтить» и кубик, и змейку
О большой семье
«Всегда мечтал о большой семье. Понимал, что так должно быть, что так — нормальнее нормального. Знал: если люди позволяют себе детей — это хорошо. Говорит как минимум об их здоровье и оптимизме!
Кстати, с материальной обеспеченностью количество детей никак не связано. У нас, например, все дети появились на свет, когда мы были голодранцами. Более-менее с долгами я рассчитался только во время съемок «Интернов».
О воспитании и детском «стукачестве»
«Я бы не сказал, что большое количество детей содержать очень дорого. Если у вас их целый батальон — конечно, тяжело. А между двумя, тремя, четырьмя детьми (у Ивана и его жены Оксаны — шестеро детей: два мальчика и четыре девочки. — Прим. ред.) разницы в содержании — никакой. Один ребенок — это дорого. Два — не дороже, потому что второму остаются старые вещи. Три ребенка — вообще идеал, ведь они переходят на автономию: иногда друг друга моют, иногда «стучат»… Что мы, кстати, очень поощряем! (Смеется.)
Почему поощряем? Знаете, нехорошо, когда чужим «стучат», а вот своим — можно. Они же у меня не павлики морозовы. (Улыбается.)
Все дети у нас с женой появились на свет, когда мы были голодранцами!
Бывает, Дуся или, там, еще кто-то из детей приходит и говорит: «А Варька пошла с чужим великом гулять, свой у нее сдутый валяется!»
Конечно, существует какой-то уровень, на который они меня не допустят. Вряд ли кто-то из девочек будет глубоко погружать нас с Оксаной в личную жизнь сестер, рассказывать деликатные подробности. А хозяйственная ерунда, о которой мы таким образом можем узнать, — это отлично. Настоящая саморегуляция.
В том, что касается личной жизни детей, я, как и Оксанка, деликатен. Если, например, на столе стоит компьютер с чьей-то открытой страницей во «ВКонтакте», ни я, ни она никогда в нее не заглянем. Как-то неудобно, неуважительно.
А вообще, у нас с детьми очень близкие отношения. Они мне что-то рассказывают о себе, я им что-то рассказываю. Без дикости, с учетом возраста, конечно. Но особых тайн нет.
Кстати, старшие уже совсем взрослые стали. Такие гражданки! Я как-то вышел на кухню в трусах с Микки-Маусами и понял, что совсем там не смотрюсь. Надо бежать назад, надевать шорты, майку!»
О кино и профессии актера
«Актерами дети быть не хотят. На меня посмотрели и совсем не вдохновились. Это физически тяжелая профессия. Для того чтобы быть успешным, нужно много работать, причем качественно. А это подразумевает переработки, мало общения с семьей, переутомление, причем как физическое, так и психологическое.
На съемочной площадке ты находишься в «рваном» временном пространстве. Пока переставляют свет, ты не успеваешь ни почитать толком, ни пописать что-то.
Помню, когда снимали сериал «Интерны», ругались на Асмус (Кристина Асмус — коллега Ивана Охлобыстина по «Интернам». — Прим. ред.), потому что она сдавала экзамены и сидела с учебником. В профессиональной среде считается неприличным в перерыве держать в руках книгу.
У Анфисы (старшая дочка Охлобыстина. — Прим. ред.) когда-то была мысль стать актрисой. Я ей сказал так: «Анфис, я тебе концептуально объясню, что такое «быть актрисой». Если ты будешь одинаково счастлива и когда получаешь «Золотую пальмовую ветвь», пройдя в суперплатье по красной дорожке, и когда 30 лет играешь Огурец в областном театре, тогда ты – настоящая актриса. А все остальные — это шабашники».
О том, как все успевать
«Конечно, это не совсем правильное сравнение, но можно сказать, что было время, когда я чувствовал себя как на космическом корабле. Как в экспедиции. Мне было очень тяжело, времени и сил на семью совсем не оставалось. Я приезжал вечером после работы, имитировал родительское внимание, дети и жена понимали, слегка подыгрывали. Я всех семерых быстренько целовал и отправлялся спать.
Но, знаете, я заметил, что время — парадоксальная вещь. Видели фильм «Интерстеллар»? Его создатели очень близко подошли к пониманию этой координаты.
Однажды я заложил в день сделать десять дел. Все выполнил, и у меня осталось два часа свободного времени. Тогда я сделал себе приятное — посмотрел кино, сходил на татами, сел на велик. Потом заложил на такой же день уже двадцать дел. И у меня снова осталось два часа! В общем, все зависит от того, как ты сам все распределяешь. Конечно, есть некий предел, но все равно: чем больше дел намечаешь, тем больше выполняешь.
Дочке сказал так: «Анфиса, если ты будешь одинаково счастлива и когда получаешь «Золотую пальмовую ветвь», и когда 30 лет играешь Огурец в областном театре, тогда ты — настоящая актриса»
Человек — в плане сил бездонное существо. Любой. Я уверен.
Тот, кто делает мало, не стремится расширять свои горизонты и находится в самовосхищении, очень быстро выходит в тираж. Интересен человек развивающийся. Что-то может не получаться, но стараться все равно нужно».
О талантах и многогранности
«Я реалист и я смешлив. Мне это мешает, наверное, собой восхищаться. (Улыбается.)
Я воспринимаю себя как профессионального актера. Хотя больше всего мне нравится писать. Люблю что-то придумывать, быть литератором. Наверное, если я чем-то и горжусь, то в основном своими сценариями.
Режиссерская профессия мне не нравится. Нужно быть очень мотивированным, чтобы заниматься этим делом, отдавать всего себя. Мне кажется, я еще не нашел такой темы, ради которой готов был бы получить инсульт».
О Церкви
«Я планирую вернуться в Церковь. Когда это случится, мне нужно будет перестать сниматься, чтобы убрать, так сказать, все вопросы. Дело в том, что до выхода «Царя» (фильм Павла Лунгина о временах правления Ивана Грозного. — Прим. ред.) я и снимался, и служил. Но этот фильм вызвал много критики, тень шла и на Церковь. Я решил, что не буду какое-то время служить, чтобы не приносить неудобств любимому институту.
До сих пор, кстати, не очень понимаю, почему у людей возник этот когнитивный диссонанс — не смогли понять, что можно и сниматься, и служить».
О финале «Интернов»
«Я давно решил, что после окончания «Интернов» сниматься уже не буду. И вот недавно мы отсняли финал этого сериала. Все когда-нибудь заканчивается!
Грустно ли мне? Я буду скучать по цехам, девчонкам-костюмерам и гримерам, ребятам из светоцеха, операторам, режиссерам, коллегам. Столько прожито за эти годы! Сам по себе продукт, впрочем, исчерпал себя. Причем в плане геометрии: там замкнутое пространство — больница, и даже введение новых персонажей уже не помогало удержать историю на плаву.
Человек в плане сил — бездонное существо. Любой. Я уверен
Конечно, этот сериал стал условно неким элементом фэн-шуя для многих людей. Работает на кухне телевизор фоном, зритель захотел — погрузился в сериал на мгновение. Понял ситуацию, хохотнул, пошел дальше. Сине-белая цветовая гамма, крик, визг, музыка веселая — все это входило в своеобразную атмосферу многих квартир. Но все подходит к концу. И, между прочим, только законченное произведение может считаться художественным! Так что теперь наши «Интерны» — настоящий художественный объект.
Я горжусь этой работой. Чудной опыт! Это тебе не на сцену выйти и отработать с партнерами. Нужно пройти мимо рельс, не загородить свет, выйти в нужном месте. Масса технических перемещений. Помните, в «Эквилибриуме» (фильм с Кристианом Бэйлом в главной роли. — Прим. ред.) было понятие «ган-ката»? Боевое искусство такое с пистолетами. А тут у нас было такое своеобразное «арт-ката».
Не знаю, буду ли я скучать по Быкову (персонаж Охлобыстина в сериале «Интерны». — Прим. ред.). Он, скажу прямо, достойно ушел. В свое время Хаус и Уилсон в финале «Доктора Хауса» уехали на мотоциклах к океану, а мы хотели Быкова и его друга Купитмана отправить на мопедах на Олимпиаду в Сочи. Правда, потом передумали».
Поделитесь этим интервью в соцсетях, чтобы ваши друзья тоже узнали немного нового об Иване Охлобыстине!
