В сказке Степана Писахова русскую песню могли запросто заморозить в этакое ледяное кружево, чтобы сохранить красу звучания подольше, а если надо — и в дружественные страны передать. В реальности же сейчас все даже чуть более волшебно: каждого из нас одно действие отделяет от того, чтобы в любой момент, через десятилетия и расстояния услышать невероятные голоса бесконечно сильных и красивых женщин, сохранивших для нас русскую песню. Команда Леди Mail вспоминала главных певиц народной песни в СССР.
Лидия Русланова
Ее талантом восхищался Федор Шаляпин, а ее единственным зарубежным концертом стало выступление 2 мая 1945 года на ступенях поверженного Рейхстага. Лидия Русланова, сирота из Саратова, обладала мощнейшим природным голосом, который она недолгое время даже пыталась обуздать академической техникой, но вовремя поняла, что ее «неправильное» пение проникает в душу слушателей сильнее, чем отточенный вокал оперных певцов.
Вчера вечером слушал радио. Поймал Москву. Пела русская баба. Пела по-нашему, по-волжскому. И голос сам деревенский. Песня окончилась, я только тогда заметил, что реву белугой. И вдруг рванула озорная саратовская гармошка и понеслись саратовские припевки. Все детство передо мной встало. Объявили, что исполняла Лидия Русланова. Кто она? Крестьянка, наверное. Талантливая. Уж очень правдиво пела. Если знаешь ее, передай от меня большое русское спасибо.
Первую славу свою Русланова обрела еще до революции. В годы Первой мировой она отправилась помогать раненым, но голосистую сестру милосердия постоянно просили спеть — и она, до войны певшая в церкви, откликалась на просьбы, по сути, напомнить о доме. Но абсолютное обожание пришло к Лидии Руслановой во время Великой Отечественной: певица выступала по всей линии фронта, в госпиталях, расположениях частей Красной Армии, иногда вовсе в кузовах машин, биографы насчитали порядка 1200 концертов. Русланова стала родной, стала своей — в крестьянском платье и ярком платке, с песнями из мирной жизни, которую нужно было защитить и вернуть советским жителям любой ценой.
Именно на войне Лидии Руслановой вспомнились «Валенки» — старая песня с городскими и цыганскими корнями. Видя тысячи советских солдат в этой нехитрой и незаменимой обуви, певица адаптировала «Валенки» — и под обстоятельства, и под себя.
Вот когда я увидела эту тысячную толпу, вытянутые ноги, все в валенках, я взяла ее за рефрен, хотя и раньше была песня «Валенки», но другая. Я взяла готовую мелодию, которая у меня была где-то в голове, и приделала к ней этот рефрен — «Валенки».
Замужем Лидия Русланова была четырежды. До войны она 13 лет пробыла в третьем браке с конферансье Михаилом Гаркави, но развелась, а уже на фронтовых концертах певица повстречала командира 2-й гвардейского кавалерийского корпуса, генерал-майора Владимира Крюкова, вдовца и, говорят, близкого друга будущего маршала Победы Георгия Жукова. В 1943 году Русланова и Крюков поженились, певица воспитала пятилетнюю дочь генерал-майора, девочка звала ее матерью. После войны Русланова была народной героиней, абсолютной любимицей — и обожание народа вообще-то позволяло ей жить в достатке, когда она не была в разъездах по всему СССР. В частности, Русланова покупала драгоценности, антикварные книги и картины русских мастеров от Шишкина до Айвазовского. Но близость к Жукову сыграла с парой злую шутку.
Владимир Крюков попал в опалу, стал фигурантом так называемого «трофейного дела» о незаконном вывозе из покоренной Германии значительных материальных ценностей, был арестован. Вскоре Лидию Русланову начали допрашивать, сначала как свидетельницу, но затем как соучастницу. Русланову сначала отправили в трудовой лагерь Озерлаг, затем, после нескольких доносов (кому-то казалось, что вокруг певицы собиралось слишком много людей), вовсе во Владимирский централ.
Все это время ее песни не звучали по радио, было запрещено производство пластинок — и люди не понимали, как могла исчезнуть сама Русланова. Даже когда просочились слухи о несметном богатстве певицы, народной любви у пережившего войну народа это не убавило. На свободу Лидия Русланова вышла реабилитированной, но только летом 1953 года, имущество ее было конфисковано, обратно она смогла получить только его часть.
Но главное — голос. Каким-то чудом природный голос Лидии Руслановой не сломался. И доказательством тому стал концерт в сентябре 1953 года, который через динамики передавался из зала имени Чайковского прямо на площадь Маяковского (ныне Триумфальная), где быстро собралась целая толпа. 53-летняя Русланова, в своем платье и сапожках, похудевшая, но упрямо живая, долго не могла начать первую песню. Но, когда начала, зал грянул.
Лидия Русланова выступала еще двадцать лет, с неизменным успехом, хотя всегда была готова сменить свою деятельность в случае потери голоса — начать читать былины, сказы и сказки. Но голос был с ней до последних лет жизни.
Ольга Воронец
Появившаяся уже на послевоенной эстраде Ольга Воронец не сразу пришла к народной песне. Сначала она исполняла романсы: ходили слухи, что своими безупречными манерами она обязана бабушке «из бывших», хотя в военном детстве в эвакуации Ольге пришлось и пахать, и боронить, и солому скирдовать, и на бахче работать. Как бы то ни было, а на радио романсы и цыганские песни проходили со скрипом, молодой вокалистке с сильными данными и хорошей школой педагога и собирательницы песен Ирмы Яунзем посоветовали сменить репертуар. Воронец согласилась — и не прогадала.
Красавица-брюнетка с сильным голосом быстро завоевала популярность и даже признание коллег — Воронец близко дружила с вернувшейся на сцену Лидией Руслановой и Клавдией Шульженко. Уже в 1959 году Ольга Воронец отправилась на Международный фольклорный фестиваль во Франции и выдала там нашу родную «Калинку» так, что пресса мгновенно окрестила девушку «Ольга-Калинка», ведь богатый, глубокий вокал девушки с самого начала песни способен буквально ошарашить, хотя трудно представить более часто исполнимую композицию на русском языке.
Под Воронец вскоре начали писать песни, хотя в Советском Союзе права на песни принадлежали не столько исполнителям, сколько авторам композиций. И все же композиторы часто создавали песни, точно зная, кто их будет петь. Легендарную «Зачем вы, девочки, красивых любите...», она же — «Ромашки спрятались...», Ольга Воронец записала для фильма «Моя улица», и песня мгновенно ушла в народ. Голос Воронец вообще очень шел кинематографу — одной из главных песен для нее стала «Гляжу в озера синие», прозвучавшая в телефильме «Тени исчезают в полдень», а песню «Сладка ягода» написали и записали с вокалом певицы для фильма «Любовь земная».
Мария Мордасова
Про свои песни она говорила, что достала их из маминого сундука. Так повелось, что семья Яркиных была большая и поющая — в деревне у реки Цны, в Тамбовщине, во дворе Яркиных было 14 детей, а их мать и плясовые, и «страдательные» напевы затягивала так душевно, что на праздники послушать приходили все соседи. Мария Яркина тоже чувствовала тягу и к музыке, и к слову: в сельской школе ей дали книжку стихов Кольцова, с тех пор девочка постоянно писала маленькие четверостишия, которые проще всего ложились на частушечные мотивы. За частушки-нескладушки девочку просто обожали, а она будто бы сохраняла в них и в себе этот бескрайний дух своей родной земли.
Выдали замуж Марию не по любви, а по решению родителей. Сама певица впоследствии вспоминала, что семья мужа приняла ее тепло, но стерпеться-слюбиться с Иваном Мордасовым она попросту не успела: началась война. Муж Марии погиб в первый же год.
Мария Мордасова не планировала делать музыку делом всей жизни: работала и дояркой, и свекловичницей, и швеей, была настоящей ударницей производства, а пела только в кружках художественной самодеятельности.
Она переехала в Воронеж, где девушку в 1942 году заприметили и предложили вступить в только формирующийся Воронежский хор — позже он стал Государственным академическим Воронежским русским народным хором имени Константина Массалитинова, а Мордасова стала его солисткой.
Тут-то пригодились и просто написанные частушки, и песни из маминого сундука, и вся та природная сила, которую почти не нужно было шлифовать — первый большой концерт хор дал в 1943 году, когда Воронеж полностью удалось отбить, тогда-то и зазвучал звонкий, сильный голос Мордасовой по радио. В победном 1945 году Мария вышла замуж за гармониста хора — тоже Ивана, Ивана Руденко, но фамилию — Мордасова — менять не стала.
Вот был человек, ушел на войну, а там его убили. И ничего от него нет. Несправедливо это. Я подумала: пусть хоть его фамилия останется. Иван Михайлович Руденко меня понял, только и сказал: «Раз называлась Мордасовой, раз с такой фамилией тебя народ узнал, так и оставайся Мордасовой».
После войны Воронежский хор народной песни стал настоящим феноменом, причем не только в СССР — с русскими частушками, припевками, «страданиями», прибасками Мордасова объездила за тридцать лет весь свет. И каждый раз случалось удивительное: собранные Мордасовой частушки со всех концов бескрайней страны спокойно преодолевали языковой барьер, ведь красота русского характера в переводе не нуждается.
Людмила Зыкина
Титул царицы русской песни дается не зря. Исполнительская судьба Людмилы Зыкиной — яркое тому подтверждение. Она часто получала эпитет «феноменальная», и мало кто задумывался, сколько постоянного труда и самосовершенствования было вложено в тот уникальный звон голоса в легендарной «Течет река Волга». Поначалу у Зыкиной, родившейся и выросшей в Черемушках, вовсе не было никакого образования, потом она на спор (подруги на прогулке поставили аж шесть порций мороженого!) прошла конкурс в Хор имени Пятницкого, где за нее взялся композитор и дирижер Владимир Захаров. Именно от него у Зыкиной та монументальная, но не давящая слушателя степенность, лишенная всего, что отвлекало бы от ее вокала.
Но после смерти матери Людмила на два года потеряла голос. Она бросила музыку, работала на заводе, пока горе не отступило, тогда певица сумела устроиться в другой хор — Хор русской песни Центрального телевидения и радио. А затем, осмелев, выучившись у таких мастеров, как худрук хора Анна Руднева и Ирма Яунзем, начала и сольную карьеру. После нескольких «пробных» композиций, когда Зыкина привыкла петь в одиночку, к ней попала ее первая золотая песня — «Оренбургский пуховый платок», гимн любви дочери к матери.
Людмила Зыкина ко всему в своей работе подходила с почти фанатичной точностью: с опытом отрабатывалось чутье на правильный материал и правильную работу с драматургией, постановкой сольных концертов. В них было много поэзии, много того, что сейчас модно называть «нарративом», но в случае Зыкиной стоит называть сказительством — правильными словами певица связывала песни, истории между собой. А это вдохновляло многих непростых авторов сотрудничать с ней, например, Родион Щедрин писал для Зыкиной произведения на стыке фольклора и академической классики. При этом музыкальное училище Людмила Зыкина окончила только в 1969 году, уже будучи звездой всесоюзного масштаба.
Парадоксально, но «Течет река Волга» Зыкина пела не первой. До нее первым протяжную песню записал Владимир Трошин, известный по «Подмосковным вечерам», а затем и Марк Бернес. Но какую же невероятную работу с этой композицией провела Зыкина, полностью раскрыв потенциал песни и по-хорошему присвоив ее, добавив к красивой гармонии вечность. В конце концов, даже западные газеты называли феноменальную певицу «мисс Волга» — это слово, знакомое многим иностранцам, стало для Зыкиной вторым именем.
В 1977 году Зыкина основала и собрала Государственный академический русский народный ансамбль «Россия», который уже через пару лет, по словам певицы, набрал бешеный гастрольный темп — больше ста концертов в год. Певица получила высшее образование в Гнесинке, чтобы не только заниматься исполнительством, но и сохранить школу народной песни. В 2005 году Людмила Зыкина, держа за руку одного из участников хора, спела на Параде Победы «Поклонимся великим тем годам» в последний раз. Когда Людмилы Зыкиной не стало в 2009 году, ансамбль «Россия» получил ее имя — так два понятия навсегда застыли рядом.
