Когда в моде говорят про офискор, чаще всего имеют в виду не возвращение к скучной униформе корпоративного дресс-кода, а попытку выдернуть из нее самые узнаваемые элементы и присвоить их — с иронией, чувством стиля и полной свободой интерпретации. Галстуки, белые рубашки, жилеты — когда-то три столпа офисной обязаловки, а сегодня — самостоятельные модные жесты, которые переехали из кабинетов на улицы, вечеринки и в отпуска. Носить их можно кому угодно, с чем угодно и по какому угодно поводу. Главное — не слишком буквально.
Новый галстук: аксессуар, а не регламент
Один из самых неожиданных камбэков последних лет — галстук. Модный, намеренно «необязательный», как будто взятый у кого-то другого. Он больше не символ офиса, скорее — намек на иерархии, от которых мы отказываемся, но по-своему переосмысляем.
Галстук сегодня — это скорее украшение, чем часть костюма. Его надевают не к строгой рубашке, а к футболке, или вообще на голое тело. Вечером — с полупрозрачным топом или корсетом. Днем — с жилетом, как бы недоглаженным, или с футболкой, торчащей из-под пиджака. Можно взять классический мужской галстук и завязать его небрежно, не затягивая, чтобы не скрывать шею, а наоборот, подчеркнуть ее. Или выбрать тонкий, как из нулевых, черный галстук и носить с белой майкой, как в образах Эди Слимана времен Dior Homme.
Это аксессуар, который делает образ чуть более нарочитым, но именно в этом его сила. Он как маркер: здесь нет строгого дресс-кода, но есть стиль и позиция.
Рубашка: теперь точно не только для работы
Белая рубашка — уже давно вне офиса, но в 2025 году ее свобода достигла пика. Ее надевают как платье, повязывают на талию, застегивают наполовину или комбинируют с нарядными вещами так, будто речь идет о выходе, а не о собеседовании. Никаких строгих правил — наоборот, рубашка сегодня зависит от контекста, в который ее помещают.
Утром — поверх боди или спортивного топа. В обед — заправленная в струящуюся юбку с кожаным ремнем и украшениями. Вечером — нараспашку, с бра-топом и низкой посадкой. Даже под пиджак ее теперь надевают так, чтобы она выглядела чуть небрежно: из-под рукава выглядывает манжет, воротник приспущен, края — навыпуск.
Материал тоже говорит многое: хлопок, лен, поплин, тонкий сатин — игра с текстурами и объемом. Самая модная рубашка — словно взята у кого-то другого. Мужская, «из химчистки», с чуть длинными рукавами. Но это и есть модная формула: немного чужого — и сразу стильно.
Жилет: из офисного костюма — в главный модный прием
Офисный жилет сегодня живет свою вторую жизнь — вне костюма и гендерных рамок. Когда-то он был частью тройки: пиджак + брюки + жилет. Сейчас — сам по себе, и в этом его сила.
Его носят на голое тело, поверх футболки, с джинсами, юбкой, шортами. Иногда с рубашкой — но только если она нарочито расслабленная. Никакой строгой стилистики, все — про свободу.
Жилет идеально работает на контрастах: строгая форма — расслабленный контекст. Или наоборот — нарядная ткань и повседневный образ. В этом и состоит новая эстетика: брать что-то формальное и помещать в непривычную среду. Тот же жилет из костюмной ткани сегодня может стать пляжным, если его надеть с шортами-бермудами и сандалиями. Или вечерним, если носить с широкими шелковыми брюками и босоножками.
Жилет в 2025-ом — это не про офис, а про телесность, силуэт и игру. Особенно — если он застегнут на одну пуговицу, подчеркивает талию и открывает руки. Или если он объемный, оверсайз, и нарочито не по размеру. Вариантов — бесконечность.
Почему это работает и почему это модно
Ирония и отстраненность от «правильного» офисного стиля — вот что объединяет все эти образы. Мода больше не подчиняется дресс-коду, но охотно использует его язык. Галстук стал украшением, рубашка — свободной формой, жилет — выразительной частью образа.
Это — совсем не для образов на работу, а скорее как подсказка для индивидуального стиля. Этакое желание взять знаковые, узнаваемые формы и сказать: «Да, я знаю, как это выглядит в классике. Но я хочу иначе». И пока офисный стиль остается частью культурного кода, он будет идеальной базой для модных экспериментов. Ведь иногда лучшее переосмысление — не отрицание, а игра.
