Большие глаза, большие руки, большая душа и очень короткая жизнь, вместившая всего полвека без одного года. Хватило достичь славы и успеха в профессии, но не хватило... переступить порог новой квартиры, увидеть, как выросли дети, снять новые фильмы, полюбить новые стихи, да и просто пожить.
В Ростове-на-Дону, родном городе Александра Кайдановского, живет Ирина Кайдановская - первая любовь, первая женщина, первая жена и мать первого ребенка.
Первый костюм
- Мы впервые встретились на сцене Дворца культуры строителей. Я занималась в драматической студии. Руководитель нашей студии пригласил на главную роль пятнадцатилетнего мальчика Сашу Кайдановского. Помню, он был очень худенький, скромно одет. Бледное, в веснушках, лицо. И очень светлые глаза, светло-серые. И очень красивый, необычный тембр голоса. Начиная с первой репетиции мы практически не расставались. Ходили в филармонию, вместе встречали Новый год, отмечали дни рождения. Саша жил в коммунальной квартире, его родители к тому времени уже разошлись и разменяли квартиру. Папа работал инженером в КГБ, с Сашей они жили вместе. Сначала у нас были дружеские, я так думала, отношения.
- А другими девчонками он интересовался?
- Я у него была одна. Еще его увлекала поэзия. Карманы его брюк всегда оттопыривались томиками любимых поэтов. Или он носил книжки под мышкой. Я думаю, его знали во всех книжных магазинах Ростова. Потом он увлекся игрой на банджо, мог играть часами, выучил несколько гитарных аккордов и пел. Галича и, конечно, Окуджаву, Высоцкого, Визбора. Сам пытался подбирать музыку к чужим стихам - Дениса Давыдова, Багрицкого, Пастернака. Своих стихов не писал. Как сам говорил, было лишь одно стихотворение, да и то неприличное.
- Он был робким ухажером?
- В общем, да. Но очень своеобразным. Однажды глубокой ночью захотел меня увидеть. Не постучал, не позвонил, а полез в окно. Я жила на первом этаже. Саша постарался это сделать бесшумно, но, конечно же, все стало падать, биться... Закончилось тем, что мой папа пошел его провожать.
- Папа в глаз кавалеру не дал?
- Нет, он все правильно понял. Знаете, какой Саша был тогда? Очень общительный, щедрый на все то, что знал, умел, чем владел. Он прекрасно знал поэзию, великолепно читал стихи. Необычайно непосредственный, бескорыстный, бескомпромиссный, очень честный... Мог отдать последнюю рубашку первому встречному и, кстати, отдавал... Не всегда помнил, поел он сегодня или нет.
- Чья была инициатива пожениться?
Идея была Сашина. Он почему-то очень рано созрел, чтобы сделать предложение. Я оказалась к этому совершенно не готова. Не отнеслась серьезно, думала, что мы слишком молоды и жизнь впереди еще очень долгая. А он вдруг захотел, чтобы я стала женой, чтобы у нас были дети, чтобы мы жили вместе. Где и как - а жить было негде! - его совершенно не волновало. Он был абсолютно безбытный человек, так, по-моему, на всю жизнь им и остался.
Примерно в это время я закончила техникум и поехала по направлению в Волгодонск. Практически год мы не виделись, а когда вернулась, мне уже исполнилось целых 19, поняла, что созрела. Родители устроили нам свадьбу. У Саши появился первый в его жизни костюм. Он ведь ходил в каких-то свитерах-самовязках явно с чужого плеча... Помню, он не рвался его надеть, так как церемония в ЗАГСе нам казалась комичной и напыщенной. Мы туда пошли ради родителей. Шел март 1966 года. Через несколько дней после свадьбы мой муж уехал в Москву, а я осталась в Ростове.
- Он был хороший муж?
-Он был талантливый человек.
От тюрьмы спас Ульянов
- Если не ошибаюсь, Саша вскоре поступил в Щукинское училище?
- Да. Мы много переписывались. Он писал о своей жизни в Москве. Из писем я поняла, что у него на первом месте друзья, на втором жена, на третьем - все остальное.
- Вы считаете, у вас была полноценная семья?
- Через год, как Саша уехал из Ростова, он стал меняться. Здесь, дома, ему хотелось семьи, тепла, он мечтал о детях. А когда я переехала к нему в Москву, то поняла, что его отношение к семье изменилось. Он никогда и не был классическим семьянином - домоседом, любителем почитать газеты, постоять у плиты. Он никогда не убирал, не готовил и мне не советовал этого делать. И никогда не замечал, убрано или не убрано. К своим книгам он вообще не разрешал прикасаться. Он терпеть не мог, когда я складывала книги на полки.
- Ходили жуткие легенды о вашей жизни в московской коммуналке с полчищами крыс и провалившимся потолком, без света и отопления.
- Главное, мы были счастливы в этой коммуналке! Это был старый ветхий дом под снос, но зато в самом центре - рядом с театром
В книге Евгения Цымбала «Александр Кайдановский в воспоминаниях и фотографиях» есть такое описание: «За сумрачный вид котенок был назван Носферату в честь персонажа экспрессионистского фильма Фридриха Мурнау. Как-то раз, заметив, что Носферату с любопытством смотрит в зеркало, Саша решил сделать ему подарок. Он взял трельяж своего друга, снял нижнюю часть так, чтобы зеркала стояли на полу, и поставил перед котом.
Потрясенный кот долго смотрел на себя в трех ракурсах одновременно. Он часами просиживал перед зеркалом, иногда вызывая сварливое раздражение другого Сашиного верного спутника - дворняги Зинки. Время от времени животные пропадали, и Саша очень переживал. Но кот и собака искали друг друга, всегда находили и приводили домой пропавшего».
- На что вы жили?
- Я устроилась в детский сад воспитательницей. Многое из того, что Саше предлагали играть в театре, его категорически не устраивало. В тот период он искал себя. Много ходил на кино- и фотопробы, снимался в эпизодах. Сашу никогда не волновало, есть ли деньги в семье, но при этом у нас всегда было очень весело. Настоящий проходной двор, двери практически не закрывались, и всегда полно потрясающе интересных людей. Гоняли чаи, пили вино, и ночи напролет - разговоры-споры о поэзии, театре, музыке, литературе. Если у Саши появлялись деньги, почти все он тратил на книги и пластинки.
- Он был тяжелый человек?
- Не легкий, скажем так. Мог прийти поздно ночью с кучей гостей. Или под утро уехать неожиданно, ничего не сказав. Он мало думал о желаниях, мыслях и тревогах другого человека. Еще Саша часто ввязывался в драки. Поводом для этого мог быть, например, разговор о поэзии. Я была свидетелем одной драки, хотя чаще бывала очевидцем последствий. Помню, на нас напали хулиганы, недалеко от Рижского вокзала в Москве. Из вокзального ресторана вышли трое. Кто-то кого-то толкнул, завязалась драка. Саша сцепился с человеком, который размахивал ножом. После этой драки у него появился шрам на подбородке. Тонкая такая полоска. Слава богу, быстро приехала милиция.
- Как на него действовал алкоголь?
- Этого предугадать не мог никто.
- Был случай, когда его судили?
- Да, у него был условный срок. После съемок в телевизионном фильме «Драма на охоте» они с актерами сидели на кухне, отмечали, хотели разрядиться. Показалось мало. Поехали на Речной вокзал в ресторан. Там продолжили. Саше надо было «освежиться», и он пошел искать, но в итоге попал в какую-то котельную, сам толком ничего не помнил. А там мужик...
- И они не сошлись по поводу поэзии?
- Вроде того (улыбается). И Саша его ударил. А рука у него тяжелая. Этот человек оказался ветераном войны. И был суд. Статья за хулиганство. По тем временам могли дать на полную катушку. Но на суд приехал Михаил Ульянов, сказал очень хорошие слова, и Саше дали два года условно.
- Трудно представить, что после этого Кайдановский стал паинькой.
- За эти два года он пропустил несколько репетиций, несколько спектаклей. Это стало последней каплей. Ему сказали: «Ищи себе другой театр». И он пошел во МХАТ. Родилась Даша. Саша очень хотел мальчика, но когда родилась Дашенька, радовался ей безумно. Однако нянчиться с ней ему было некогда.
Малявина залезла в окно
- Почему Кайдановский не любил говорить о фильме «Сталкер» и, как рассказывают, недолюбливал Тарковского?
- У него было очень сложное отношение к Андрею Тарковскому. С одной стороны, он уважал его как талантливого режиссера. А с другой, как он говорил, ему было больно, что тот не щадит, не считается, не жалеет актеров. Железный режиссер. После «Сталкера» Саша сказал, что «больше быть ему некем». И ушел в режиссуру.
- Сколько вы с ним прожили?
- Мы поженились в 1966 году, а в 1975-м официально разошлись. Но фактически мы раньше расстались.
- Почему?
- Причина была в Саше. Он начал сниматься в кино, его стали узнавать. У него стали появляться пассии. Так как он человек увлекающийся, сфера его увлечений расширялась. И не со всеми женщинами отношения были платоническими. Сначала их было немного, Саша мне о них рассказывал.
- Даже так?
- Да, он был человек открытый. Но однажды мне сказал: «Я так больше не могу. Нам нужно пожить врозь». И уехал к друзьям в Чертаново, где мог встречаться с кем угодно. Появлялся очень редко.
- С другими женами Кайдановского вам случалось общаться?
- Очень поверхностно. С Женей Симоновой (вторая жена Александра Кайдановского. - Ред.) нас познакомил сам Саша. Я заходила однажды к ней на Пушкинскую повидать Сашу. В дальнейших контактах никто не был заинтересован. Даша бывала в этой семье.
Она в наш дом вошла как друг семьи. Осыпала меня комплиментами, говорила «какая у вас красивая дочка, какая вы счастливая». Она мне нравилась как актриса - красивая, загадочная... А закончилось тем, что я однажды неожиданно приехала из Ростова, мы с Сашей легли спать - вдруг звонок в дверь. Саша говорит: «Это Валентина. Не будем открывать». Но она звонила, долго стучала в дверь, а потом просто влезла в окно. А вскоре и наша семья перестала существовать.
- Его роман с Малявиной и стал основной причиной разрыва?
- Это был повод. Я поняла, что все равно это когда-нибудь произойдет. Даже после того как было принято решение, мы не сразу разошлись. Встречались, жили вместе, расставались. Так длилось несколько лет. Мне трудно говорить на эту тему. Я очень тяжело переживала развод. В 1976 году я закончила МГУ и вернулась в Ростов. Саша приезжал примерно раз в год.
- Когда Кайдановский умер, естественно, встал вопрос о наследстве. Как он решился?
- Все наследники, в том числе и Даша, подали заявление о праве на наследство. Лет пять мы ждали решения. Это из тех историй, которые я вообще не хочу вспоминать. Еще не прошло 9 дней со дня смерти, как молодая супруга Саши Инна Пиварс (актриса, последняя супруга, они поженились за 3 недели до смерти Кайдановского. - Ред.) вывезла все его вещи до последней бумажки в ту двухкомнатную квартиру, которую незадолго до смерти он успел купить. Но так и не успел в ней пожить. Свою квартиру она продала и с этих денег, как она считает, расплатилась с наследниками, выплатив по пять тысяч долларов каждому.
- Что же в его наследии было такого ценного, если Александр всю жизнь скитался по углам?
- Могу только догадываться. Самой большой ценностью может быть, например, фотография. Может быть камень. Или картина, которую нарисовал Саша. Знаю, что у него была огромная, великолепно подобранная библиотека и несколько стеллажей пластинок с автографами великих людей, его собственные картины... Кроме того, Саша собирал иконы. Это и есть наследство, овеществленный мир, в котором он жил.
- У вас что-нибудь осталось на память о муже?
- Несколько писем и фотографий. Еще пепельница из его дома. Все! Осталась сама память о нем, как читал стихи, как творил по ночам, сидя за столом... Он был совершенно искренне уверен: то, что интересно ему, интересно всем.
